Такая спокойная и кокетливо-уверенная, Марк и не спросил, почему они начинают так поздно. Он даже не спросил, чего она хочет сегодня – они ведь обсуждали, что это генеральная репетиция перед юбилеем. Без единого слова стал колдовать над ее волосами. Она заговорила сама, демонстрируя отличное настроение.
– Марк, все в порядке. Иногда по утрам чувствую себя куклой, у которой батарейки не заменили вовремя. Возраст, возраст! И читать пришлось много, готовлюсь к сложной программе. Хотела раньше встать – но…
– Королева, ты разминаешься, а бедный Марк может потерять равновесие и чувство меры, ошибиться. Сразу перестанешь ворковать, я тебя знаю. Какой у тебя возраст, дорогая, и к чему тебе надо готовиться? Если ты поздно легла спать – это не говорит о возрасте. Это говорит том, что ты проспала. Совсем чуть-чуть. Только и всего. Это нормально. Вот когда дива во всех интервью рассказывает, как она ложится в девять вечера, чтобы сохранить красоту – это про возраст. Или про незанятость, – он засмеялся. Джоанна тоже расхохоталась, уже не от желания выглядеть бодрой, а потому, что это правда, и Марк точно подметил. Как хорошо, все-таки! День начался хорошо, люди вокруг просто на подбор, что говорит о верном выборе. А выбирала она сама. Что-то еще в ее власти, слава богу. Джоанна с интересом смотрела на женщину в зеркале, она явно оживала. Это не я, – подумала она сначала. Но внутренний голос набирает сил: – Это я!
– Марк, мне очень нравится. Ты знаешь, сегодня здорово получилось. Правда? Ты в ударе, похоже.
– Пока ждал тебя – кое-что в голову пришло. Подожди, еще лицо закончим. Вот такой тон, растушуем, уточним общую гамму. Все. – Он отошел, осматривая результат работы. – Ты знаешь, хорошо. И лучше, чем вчера. Все, не трогай ничего, так и оставим. Я поняла, что понятия не имею, как буду выглядеть завтра. Ты же импровизируешь!
– Как и ты, дорогая. Надеюсь, мой скромный труд тебе поможет.
– И эта розовая кофточка – ты не считаешь, что слишком романтично?
– Плюс коричневая юбка колоколом, незамысловатые серьги. А на шее – ничего. Только шея. Безукоризненная, кстати. Да, романтично и слегка наивно. Потрясающе. Можешь быть уверена – ты неотразима! Не акула шоу-бизнеса, а мечта юного поэта.
– Марк, не заставляй меня много смеяться, это ни к чему хорошему не приводит. Расслаблюсь, не соберусь вовремя. Марк, будь серьезен!
– Я серьезен, как никогда! Ты совершенство! – торжественно прибавил он, и дал понять, что работа закончена.– Чудный «Cartier» у тебя, кстати. Я понял, что меня так вдохновило. Дизайн часов подсказал изысканную простоту твоего стиля в целом. – Тут Джоанна тоже бросила взгляд на часы и мгновенно вскочила с кресла:
– Пора, до такой степени пора! Нет даже минуты обсудить, как я довольна тобой. Все остальное меня раздражает. Секрет открыть? – Не хочу я в студию. Первый раз в жизни не хочу.
– Джоанна, не будь беспечной. Мой совет – прими какую-то таблетку. Для бодрости. Мы шутим, а ты говоришь всерьез.
– Да приняла уже. Посреди ночи. Целых две. Потому и проспала. От приступа бодрости.
Джоанна вернулась в кабинет. Просмотрела еще раз план программы – хоть и наскоро, но он составлен загодя. Успела ли Дэрриэл обеспечить приглашенных на сегодня? Ее волновало не присутствие Кеннета, вовсе нет. Об этом можно не волноваться, появится вовремя. А вот пришла ли маленькая Карлотта Талман, оставшаяся без работы, сидящая на пособии с двумя детьми? Она давно планировалась как участница одного из шоу. Одна из последних идей Дэрриэл – соединить эти две истории. Пожалуй, можно не беспокоиться. Если Дэрриэл обещала, то сделает. Но сегодня… Как ни трудно это – с ней нужно поговорить. Что-то неправильное случилось. Нет, она это исправит, вчерашний день – просто глупость, от начала до конца. Потом, потом. Она придумает, как изменить ситуацию.
– Женни, соедини меня с Дэрриэл, срочно, – Джоанна распорядилась уверенно и властно. Но нет, только видимость. Не уверенно и не властно. Она боялась звонить сама. Будет чудо, если Дэрриэл ответит.
– Джоанна, у нас все в порядке, – раздался голос Дэрриэл. Спокойный и невозмутимый. Надежный голос. У Джоанны отлегло от сердца. Она заговорила, как ни в чем не бывало, понимая, что это единственное соответствующее случаю поведение:
– Карлотта Талман прибыла?
– Да, она ждет. Нарядили в очень простое, но элегантное платье, которое ей очень идет.
– А те двое, которые на всякий случай?
– «Двое на всякий случай» уже одеты и причесаны.
– Спасибо, Дэрриэл.
– Я просто делаю ту работу, которую должна делать. Ты в порядке?
– Скорее да чем, нет. Скорее нет, чем да, – ответила Джоанна, пытаясь шутить. Но поняла, что получилось слишком серьезно.
– Дорогая моя, меньше философии. То, что от меня зависит, я сделаю, – голос отключился, тишина в кабинете, показалась угрожающей.
Дэрриэл и правда железная женщина. Хотя, это скорее закалка и выучка, она профессионал. Когда готовится съемка – эмоции отключаются. Джоанна это умеет. Раньше умела. «Может, я перестала быть профи? А, впрочем, что это за мысли и так не вовремя?» – Второй вопрос ей понравился больше. Она поднялась из-за стола и отправилась в студию. По дороге мобильный вдруг разразился мелодией давней доброй подруги Хезер Гауди. Персональный музыкальный код оставлен для разнообразия, беспокоит она крайне редко. Джоанна обрадовалась, мгновенно ответила. Красотка и блондинка Хезер, голливудская прима неопределенного возраста, ничем, кроме поддержания молодости, озабочена не бывает. Это прекрасно, что она звонит.
– Хезер, твоя мелодия в исполнении моего телефона – красивая и желанная, как ты. У меня шоу записывается через пять минут, но два слова от тебя – это подарок, – Джоанна искренне засмеялась в трубку, даже не поздоровавшись. Между ними нет никаких условностей.
– Милая, подарок завтра, а сегодня только время уточняю. Если я раньше всех появлюсь – примешь бездомную с мужем?
– Наилучшим образом приму, дождаться бы – я тебе так рада! Устала, как собака.
– Что, кусаться устала? Усмирись и расслабься, у тебя праздник завтра, а лучше отмени запись – зачем тебе еще одно шоу, у тебя их тысячи!
– А тебе кино твое зачем? У тебя их столько, что…
– Тише, не считай. Кино не шоу, и не каждый день снимается. Ты как про возраст говоришь. Как Саймон? Он же крестный моей Лоры, обнять его не дождемся! Проказник! Такие фото размещает, весь Голливуд гудит!
– Милая, он шоумен, иногда его заносит. Его поведение мы уже разобрали, Саймон с трудом, но усвоил, что на фото со мной он лучше выглядит.
– Уверена, он осознал и поверил мастеру. Ему повезло, что ты такая умная.
– А мне – что он такой красавчик. Ладно, пора приниматься за дело, а тебя завтра расцелую прямо с порога, не сомневайся!
– Пока, несравненная моя. Помни, что ты лучше всех, кто в кадре.
– А тех, кто за кадром – хуже?
– Джоанна, кто-то спешит, по-моему, – и это не я. Пока, а то мы с тобой проговорим до завтра, про шоу забудешь. Да, привет Дэрриэл – ох, мне бы такую, как она, я бы тоже контору открыла. Завидую тебе. Целую, удачи! – гудки в трубке прозвучали весело. Не все так просто, но даже телефонный разговор с Хезер помогает. Не напрягается – во всяком случае, последние лет двадцать уж точно. А в удачу Джоанна никогда не верила, и Хезер это знает. Случайностей не бывает.
Но ничего не поделаешь, Голливуд отпечаток откладывает. Они там ненавидят друг друга так сильно, что от пожеланий удачи провода гудят.
Она вошла в студию с привычной улыбкой на лице, сияющем от счастья. Рукопожатия, приветствия, кого-то она обняла, кто поближе – расцеловала, группа оживилась, глаза потихоньку загорались. Как обычно. Она села на диван, вокруг нее засуетились операторы – по кадру, звуку, свету – Джоанна и вправду счастлива, раздражение, как рукой сняло. По громкой связи она попросила Дэрриэл, чтобы Карлотта вошла в студию прямо сейчас, они отрепетируют вопросы. Треск телефона, который она просто забыла отключить, заставил ее поморщиться – Бен Рэддл. Ну, конечно. Контроль над ситуацией. Хорошо, контролируй, дорогой.
– Да, Бен?
– Джоанна, я звоню пожелать удачи.
– Удача – вещь хрупкая, а если тебя волнует, как я себя чувствую, то я в полной боевой готовности. Ты, наверное, знаешь, что уже время тракта, а я не люблю, когда меня отвлекают. Во время записи ты тоже будешь звонить? Напоминаю, что как профессиональный человек, я телефон отключаю. Тебе тоже – удачи. Завтра увидимся. – Она нажала кнопку и проследила, за тем, как гаснет экран. Все, с пожеланиями удачи разобрались. Забавно, если Бен на нее обиделся.
Карлотта оказалась небольшого роста моложавой женщиной на вид лет сорока трех. Она вошла, смущенно улыбаясь и озираясь по сторонам. Когда увидела Джоанну – направилась прямо к ней. Джоанна приветливо и ободряюще посмотрела на нее, пригласила сесть рядом.
– Проверьте свет. Нормально? План есть – крупный, средний? Еще один участник будет сидеть чуть дальше – общий тоже есть? Прекрасно. – Она повернулась к Талман, снова озарившись доброжелательной улыбкой. – Карлотта, успокойтесь, это главное. Здесь ваши друзья. Когда я заговорю о вас – спуститесь из аудитории прямо сюда. – Приготовьте место в зале для Карлотты – крайнее, в третьем ряду! Спасибо. – Снова обаятельная улыбка – для Карлотты. – У нас всего несколько минут. Напомните мне вашу историю.
– Я работала продавщицей в одном из крупнейших торговых центров Нью-Йорка. Отдел по продаже дорогих ювелирных изделий. Продукция известнейшего дизайнера. Работала семнадцать лет и три месяца. У нас небольшой коллектив – и часто по отношению к нам обещания не выполнялись. Бонусы «забывали» дать и все такое. Люди тихо возмущались. Я стала организатором однодневной забастовки. Мои коллеги сплотились, стали формулировать свои условия. А позже меня уволили. Изложили какие-то претензии, основанные на придирках. Работу я не могу найти четырнадцать месяцев.