Утро застало Кирилла на рабочем месте, он спал, уперев лоб в кипу бумаг, лежащих на столешнице. На мониторе крутились цифры и графики, зелёная полоска становилась яркой и насыщенной, а красная бледнела и скатывалась к нулю; вскоре послышался резкий сигнал, как от будильника, и молодой человек резко выпрямился, сонно озираясь вокруг.
— Ты здесь спал, что ли? — рядом с ним появилась Лисицына с кофейной чашкой в руках.
— Да, наверное, уснул. Сел вчера ещё кое-что поправить в настройках и срубился.
Анна Михайловна поставила на стол чашку, посмотрела на Кирилла и улыбнулась:
— Когда ты таким стал?
— Анна Михайловна, я на работе, если вы не заметили, — тихо сказал Кирилл. — За кофе спасибо, но я сам способен принести себе завтрак.
— Хотелось бы, чтобы твой первый приём пищи состоял не только из кофе, — сказала Лисицына и добавила: — Мне нужен высокий КПД от работы сотрудников, а не просто присутствие на рабочем месте. Что у тебя за графики на экране?
— Я вчера прогу написал, чтобы ноги по уши не стаптывать. Ты говорила, что судебные медики сказали, как можно попытаться наших неопознанных найти. Я сделал запрос по возможным оцифрованным базам диспансеров. Не скажу, что там прямо сто процентов информации, но есть вероятность что-нибудь нарыть.
— Ну да, а то шесть человек в одном месте, уже как-то совсем много для того, чтобы их никто не искал, — Лисицына задумалась. — Но насколько я помню, в амбулаторных картах нет фотографий.
— Да, скорее всего, выборка будет большая. Хотя я старался задать параметры, максимально приближённые к нашей реальности. Ну и фильтры поставил. Например, по группам крови, чтобы в выборку не входили пациенты с другими группами крови. Ну и Нинель Павловна мне прислала кучу рекомендаций, какие диагнозы можно исключить, — Кирилл усмехнулся. — И хотя мы с ней разговариваем на абсолютно разных языках, но, по-моему, друг друга поняли.
— Отлично, — Лисицына помолчала. — Визгликов с Погореловым поехали в психиатрическую клинику, так что скоро привезут данные. Ладно, пойду и я делом займусь, — сказала Анна, хотела взъерошить сыну волосы, но вовремя остановила себя. Юноша наконец захотел стать взрослым, а она сейчас может всё испортить нежданным приступом материнской нежности.
Лисицына долго читала протоколы в своём кабинете, потом её стала преследовать странная мысль, и женщина, быстро поднявшись, пошла в криминалистическую лабораторию, где у Казакова теперь был целый отдельный кабинет.
— Доброе утро, Юрий Арсеньевич.
— Здравствуйте, Анна Михайловна, — не отрываясь от микроскопа, проговорил Казаков. — Что у вас?
— А вы забирали следы почвы с колёс машины, на которой приехала Глафира?
— Это был не я, но образцы у меня. А что? — воззрился на неё Казаков, собирая лоб гармошкой и чуть приспуская очки.
— А можно сравнить образцы почвы с образцами пыли на одежде тел из склепа?
Казаков некоторое время помолчал, потом изогнул губы и неуверенно произнёс:
— Ну, можно-то сделать всё что угодно, но есть ли смысл?
— Юра, — Анна опустилась на стул рядом с ним, — понятно, что карта на могиле Ильи оказалась там не случайно. Предположим, что злоумышленник следил за Глафирой, увидел, что она пошла на кладбище, и наткнулась там на странную картину с сокрытием трупов. Так?
— Ну, наверное, — Юрий Арсеньевич дотянулся до чайника и посмотрел на Лисицыну. — Чаю? Моя Раечка передала восхитительных пирогов.
— Юрий Арсеньевич, вы жестокий человек, — сказала Лисицына, одёргивая тонкий свитер, плотно облегающий её обширную фигуру. — Пирожки — моя слабость, но они прям виснут по бокам.
— Не страшно, зато у тебя мозг тренированный, — сказал мужчина, разливая чай в две чашки. — Ну и?
— Потом он оставляет карту и для того, чтобы привлечь внимание, ломает замок на новой двери в склепе. То есть обставляет всё так, чтобы Глаша эту карту нашла. Так?
— Ань, ну что ты заладила: так да так. И что?
— Вот видите, мы с вами думаем стандартно. Мы приняли эту цепочку событий такой, как нам навязали. И сейчас я согласна с Визгликовым, что эти два дела связаны. И вполне возможно, что Глашу держали там же, где до этого всех этих людей, — резюмировала Лисицына.
Казаков задумчиво откусил кусок нежного воздушного теста, потерял половину начинки, пока выстраивал в уме схему умозаключений Лисицыной, и, положив пирог на тарелку, быстро пошёл к лабораторному шкафчику.
— Но тебе не кажется какой-то фантастикой то, что злоумышленник увидел, как Глаша идёт на кладбище, и помчался за телом, чтобы продемонстрировать Глаше спектакль.
— Нет, вот это как раз могло быть чистой случайностью. Просто мне кажется, что такое совпадение, как убитый нашим, — Анна помолчала, подбирая слова, — до сих пор не пойму, как его называть. Короче, там и убитый Илья, и этот склеп, и так далее. Какая-то большая концентрация совпадений на один квадратный метр кладбища.
— Хорошо, Аня, я посмотрю, что там по совпадениям. Но машина проехала немало, так что вероятность очень крохотная. Там же ещё по воде есть какие-то сведения?
— Да. У Нинель Павловны, — Лисицына прочитала сообщение от Кирилла и поднялась со стула. — Юра, я жду хороших новостей.
Глаша проснулась с ощущением какого-то неявного беспокойства. Сначала она понять не могла, в чём дело, а потом вспомнила вчерашнее краткое признание Кирилла. Внутри неё вдруг опустилась серая печаль, и девушке стало сильно не по себе, ей казалось, она перестала даже думать о возможности отношений. Да и какой может быть любовный настрой в ощетинившемся злобой мире? Она и так сейчас пыталась выжить в снах, запятнанных страхом, старалась не показывать, что боится уже даже собственной тени и ненавидит оставаться одна, и что её до одури пугает перспектива снова оказаться в том месте.
— Глафира, ты здесь? — из-за двери послышался голос Лисицыной, и девушка вскочила на ноги, пытаясь рассмотреть, сколько сейчас времени.
Копаясь в своих рассуждениях, Глаша не заметила, как уснула, а сейчас уже шёл разгар рабочего времени.
— Ой, простите, Анна Михайловна, — девушка рванула дверь на себя. — Я проснулась, а потом снова уснула.
— Тогда давай быстрее одевайся и иди к айтишникам. Там какой-то, — Анна задумалась, — я не запомнила наименование его профессии, но по мне это видеомонтажёр. Так вот, он максимально почистил то изображение, что ты сняла на кладбище, там вполне можно рассмотреть что-то похожее на человека. И включи, наконец, звук на телефоне, я не девочка на побегушках за тобой бегать, — бросила Анна и исчезла, прежде чем Глаша успела извиниться.
Через десять минут посвежевшая Глаша деловито зашла к айтишникам и с облегчением выдохнула, когда поняла, что Кирилла нет на рабочем месте.
— Вы Глафира? — спросил её пухлый паренёк, старательно раскатывая букву «р».
— Да.
— Я Игорь, — он протянул мягкую, потную ладошку, и Глафира, усаживаясь рядом, тайком вытерла свою руку о джинсы. — Слушайте, ну, триллер по операторскому мастерству, конечно, двойка, но драматургия и режиссура на эффекте.
— Чего? — Глаша уставилась на него.
— Я говорю, что надо научиться камерой владеть.
— Да ладно, — всплеснула руками Глафира. — Может, мне нужно было ещё профи вызвать? Выскочить из засады и крикнуть: «Стоп. Снято. Эй, чувак! Погоди-ка, мне нужен ещё один дубль», — Глафиру удивили нотки Визгликова в собственном голосе.
— В смысле из засады? Это что, всё взаправду было? — нахмурился Игорь. — Да ладно, — протянул он, уловив выражение лица Глаши. — Трешак! Я думал, такое только в кино снимают.
Глафира окончательно устала от набора слов, которыми сыпал молодой человек, и попросила:
— Мне сказали к вам подойти, что вы улучшили изображение.
— Ага. Скажи, клёво? — довольный Игорь включил запись, и Глаша даже вздрогнула, потому что картинка вышла из тёмного марева и стала вполне объёмной.
Девушка словно заново пережила те моменты, и сейчас ей стало очень не по себе.
— Стоп! — вдруг сказала она. — Приблизить картинку сможете?
— Ну так, уже сложно что-либо лучше сделать. Но если милая дама согласится со мной попить пивка вечером, то это добавит вдохновения.
Глафира почувствовала, как пальцы молодого человека игриво пробежали по её спине, и застыла. Потом она повернула в его сторону голову и произнесла:
— Молодого человека, с которым я встречалась, убили, и он умирал у меня на руках. А за мной охотится маньяк. Ну что, не отпало желание встречаться?
— Ништяк! — с восхищением произнёс Игорь. — Мутим?!
За их спинами послышался вздох, и Кирилл похлопал Игоря по плечу.
— Игорёк, спасибо большое, ты уже сделал всё, что мог, так что дуй отсюда. Пропуск я тебе подписал.
— А кэш?
— Мы сразу договаривались, безнал, — сказал Кирилл. — Уже у тебя.
— Ладно, детка, — Игорь мазнул по Глаше масленым взглядом. — Увидимся.
Когда он ушёл, Глафира посмотрела на смеющегося Кирилла и спросила:
— Что это было?
— Глаша, он реально лучший в своей сфере, в остальном, видимо, отстал в развитии. Его манеру общения мало кто может терпеть, но кроме него никто не мог дать нам более или менее понятную картинку.
Но Глафира уже не слушала его, она видела, как к ней тянется рука, и на запястье вьётся какая-то неясная татуировка, но сейчас здесь чётко были видны две первые буквы и часть третьей.
— Я думаю, несложно догадаться, что здесь написано ЛАВР.
— Ты думаешь, это он? — нахмурился Кирилл.
— По крайней мере, это имя я слышу уже несколько раз внутри событий наших дел, и оно проскальзывает по всем трём последним. С Мишей беседовал какой-то Лавр, Веселова упоминала Лавра, ну и теперь.
— Я понял. Попробуем запустить распознавание по лицам, слабенько, конечно, видно, но что-нибудь выцепим, — Кирилл отошёл к своему столу и, взяв несколько листков, сказал: — Передай Анне Михайловне, это возможные совпадения по пациентам ПНИ и неопознанным.