— Я ей не скажу, — улыбнулся я и передал девушке салфетки.
Кажется, вечер удался, и моя дама осталась в восторге.
— Итак, я признаю поражение, — отложив салфетку, она строго посмотрела на меня. — Милютин со своей ухой идет к черту. Шаверма господина Эмиля была намного вкуснее.
Я обернулся к повару.
— Господин Муаввад. Ее сиятельство только что заявила, что вы обошли в своем искусстве шеф-повара, который обладает четырьмя парижскими звездами.
— И советую вам подать заявку на участие в этом рейтинге, — со всей серьезностью продолжила Ида. — Нельзя прятать от людей такой шедевр. Если желаете, я могу порекомендовать вас. У моего отца были знакомые среди жюри…
Ливанец поклонился.
— Ваше сиятельство, вы очень добры к скромному повару. — Он и правда смутился так, что кончики ушей покраснели. — Но я просто кормлю людей, прекрасная госпожа. Мне не нужны звезды и рейтинги. Я просто люблю делать голодных людей сытыми и счастливыми.
Ида на миг замерла от удивления. Осмысливала сказанное. А затем кивнула.
— Мой человек все равно оставит вам визитку. На всякий случай. Если передумаете, позвоните.
— Благодарю, ваше сиятельство…
Вконец смущенный повар тактично вернулся за стойку. Ида же выглядела задумчивой.
— Какой редкий случай… Алексей, я только что предложила этому человеку изменить свою жизнь. Если он попадет в рейтинг и получит хотя бы одну звезду, то о нем будет говорить весь Петербург. Он станет зарабатывать на порядок больше, откроет больше заведений… А он отказался. Я не понимаю…
Я понимающе улыбнулся.
— Возможно, тебя это удивит, но на свете все еще существуют люди, которым не нужны все богатства мира. Те, кто нашел свое дело и счастлив каждый день оттого, что им занимается. В этом смысле господин Эмиль гораздо богаче многих из нашего сословия. К тому же при расширении он наверняка просядет в качестве, а для него это явно неприемлемо.
Ида продолжала задумчиво смотреть на обертку от шавермы, словно переживала катарсис. Девушка крепко задумалась и переваривала все сказанное.
— Мне и правда стоит выходить из своего золотого мирка почаще, — наконец, сказала она. — Все было изумительно, Алексей. И даже поучительно. Проводишь меня до дома, на Мойку?
Я отблагодарил ливанца щедрыми чаевыми и подхватил порцию картошки. Ида заметила сверток и уставилась на меня с суеверным ужасом.
— Неужели после Милютина и Эмиля ты еще не наелся?
Я усмехнулся.
— Наелся до отвала. Это для моей чайки.
— Чайки? Неужели для птицы?
— Ага. У меня есть ручная чайка по кличке Чуфта.
— Познакомишь?
— Почему бы и нет? Правда, должен предупредить — птичка ревнивая.
— Ну еще бы, — улыбнулась Юсупова. — Я бы на ее месте тоже ревновала.
Мы брели по ночному Невскому мимо Гостиного двора — магазины уже закрылись, транспорт ходил редко, и главная улица города казалась пустоватой. Ида еще возле кафе переобулась и сменила каблуки на дежурные кеды. Оказалось, удобная обувь всегда путешествовала с ней.
— Итак, я жду объяснений, Алексей. Зачем вам с братом понадобилось разыграть конфликт на публике?
— Хочу понять, кто этим воспользуется. Разделяй и властвуй — великая истина. У моей семьи есть недоброжелатели. И они активнее проявятся, если почувствуют, что в самой семье разлад.
Ида кивнула.
— Что ж, зерно истины в этом и правда есть. До меня доходили слухи, что между вами с Виктором и раньше были трения. Я могу его понять — младший брат оказался гораздо сильнее старшего. Это кому угодно ударит по самооценке… Но я видела, что ваша семья способна сплотиться перед лицом врага извне. Опять же, Феликс очень тепло о тебе отзывается. А у моего брата великолепное чутье на людей.
— Приятно слышать, что твой брат меня ценит, — улыбнулся я. — Он стал мне добрым другом.
— Забавно, что ситуативное партнерство наших семей в итоге вылилось в нечто более прочное, — проговорила девушка. — И я рада, что все сложилось именно так.
Мы уже вышли к Мойке, над тихими водами которой парила парочка чаек. Я узнал своих духов-помощников. Сегодня и у них был маленький выходной — отпустил порезвиться.
— Сейчас смотри. — Я зашуршал пакетиком и вытащил несколько ломтиков картошки. — Чуф, гостинцы приехали!
Чуфта спикировала прямо между нами и, подхватив ломтик, тут же устремилась в небо. Ида вскрикнула от неожиданности.
— Чуф, не так грубо, пожалуйста, — велел я. — Представься знатной даме как подобает. Иначе все отдам Арсу.
— Такие странные клички, — тихо проговорила моя спутница.
Чуфта тем временем опустилась на ограду набережной и, раскинув крылья, склонила голову. Получилось нечто вроде поклона. Ида пришла в восторг.
— Рада знакомству, Чуфта, — девушка сделала реверанс. — Алексей, ну дай ты птице картошки. Такая умная и красивая!
— Гааа! — воскликнула чайка. Дескать, вот именно. Красивая и умная. Так что угощай давай.
Я рассмеялся.
— Вы, девушки, чую, еще подружитесь против меня.
— Доброе слово и ломтик картошки кому угодно приятно. — Юсупова, нисколько не страшась, взяла из пакета ломтик и протянула чайке. — Угощайся, пожалуйста.
Чуфта демонстративно перепрыгнула к Иде. Нет, они и правда могли подружиться. Ситуативное партнерство, ага.
— Потрясающая птица, — проговорила Ида. — Крайне эксцентричный питомец. Это даже как-то… По-юсуповски. Феликс наверняка был в восторге.
— О да. Даже просил одолжить Чуфту на один из балов. Хочет прийти с чайкой на плече.
— К слову о балах, — Ида повернулась ко мне и взглянула мне в глаза. — Драгоценный бал уже на днях. И поскольку ты уже пригласил на мазурку Катерину, то я буду вынуждена отдать этот танец твоему брату.
Я пожал плечами.
— Не имею возражений. Виктору будет очень приятно.
— Но тебе тоже кое-что останется. — Она приблизилась ко мне вплотную. — Я смогу выкроить для тебя два вальса и поцелуй.
Глава 10
— Курс, стройся!
Все мы вытянулись по команде сержанта Баранова. Куратор курса, майор Ланской, деловито прохаживался вдоль рядов, не спуская с нас оценивающего взгляда.
— Итак, господа курсанты, рад, что все наконец-то в сборе.
Это была шпилька для нас с Андреем. И если кузена срывали с занятий относительно редко, то меня выдергивали постоянно. Так уж пошло с самого начала учебы — если взялся в одиночку делать то, что в этом мире считалось невозможным, приходится разрываться.
Ланской остановился напротив меня, изучая каждый сантиметр моей формы.
— Рад, что вы не забыли о том, как подобает носить мундир, господин Николаев, — хмыкнул куратор и обвел взглядом весь курс. — Это и прочие умения пригодятся вам завтра, господа. К нам с внеплановым смотром прибудет высочайшая делегация во главе с самим императором!
По внутреннему двору замка прокатился тихий ропот.
— Император? Собственной персоной?
— Уже завтра? Почему же никто не сказал заранее…
— Отставить разговоры! — рявкнул Баранов.
Ланской взглянул куда-то наверх и едва заметно кивнул. Видимо, из окна своего кабинета за построением наблюдала Шереметева. Куратор принялся снова расхаживать вдоль рядов.
— Господа, вы каждое мгновение своей жизни должны быть готовы сразиться с аномалиями и тем, что из них вылезает. Каждый следующий миг вашей жизни может стать решающим. — Он усмехнулся. — Неужели по сравнению с этим визит императора так уж и страшен?
Феликс уставился на Андрея и слегка ткнул его в бок.
— Ты знал? — процедил он. — Предупредил бы…
— Сам впервые слышу, — отозвался мой кузен. Судя по реакции Андрея, его и правда не посвятили в эти планы.
Ланской продолжал:
— Господа курсанты, вы живете в уникальное время и сами творите историю. Сейчас, когда с каждым днем мы узнаем все больше об аномалиях, разрабатываем новые методы борьбы и защиты, вы — первое поколение профильных специалистов. Вам приходится сложнее всего, вы — первопроходцы. И с вас — самый строгий спрос. Вы должны быть готовы к любым неожиданностям! Его императорское высочество Федор Николаевич, покровитель нашей структуры, изъявил желание продемонстрировать ваши навыки высочайшим министрам. Поэтому завтра, помимо традиционного смотра, первые две группы курса устроят показательное выступление.
— Почему только первые две группы? — проворчал кто-то с дальнего конца строя.
— Разговоры! — напомнил сержант.
— Потому что они учатся по экспериментальной программе, — спокойно ответил куратор. — Она более насыщенная и предполагает мгновенную отработку всех новых гипотез об аномалиях. И если вы вздумали им завидовать, то вы, право слово, так и не поняли, где оказались.
— О как, — усмехнулся Феликс. — Мы, оказывается, лабораторные кролики.
Андрей хмуро на него посмотрел.
— Некоторые эксперименты тебе не понравятся, отвечаю.
— Да я в курсе… У меня был всего несколько контактов с аномальной энергией, а мутило так, словно я выпил самый хреновый самогон…
Стоявшая в заднем ряду Настя Гагарина легонько пнула Феликса.
— Тише вы! Сейчас опять замечание сделают!
— Вы уже несколько месяцев обучаетесь, и сейчас настало время оценивать ваши первые результаты, — продолжал Ланской. — Впереди вас ждет череда испытаний, и не думайте, что мы ограничимся лишь стандартными экзаменами, господа. С этого дня и до Рождества за вами будут пристально наблюдать, так что покажите, на что способны. Ибо в следующем семестре каждого из вас будут ожидать новые обязанности и должности. А вот какие — зависит от вас. Курс, разойдись!
Баранов жестом велел всем идти в столовую на завтрак, и мы с ребятами побрели к распахнутым дверям.
— Это что-то новенькое, — озадаченно сказал Феликс. — Выходит, нам снова меняют учебную программу?
Андрей пожал плечами.
— В последние месяцы данных об Искажениях и правда стало больше. Как и самих Искажений… Руководство торопится подготовить нас. Уверен, на Шереметеву тоже давят из регионов, чтобы уже наконец-то прислала людей.