Я улыбнулся.
— Практика.
На трибунах тем временем, начались волнения. Люди переговаривались, не веря своим глазам.
— Она погасла!
— Жидкость не светится…
Шереметева с едва заметкой улыбкой спустилась к нам. Её лицо оставалось каменным, но я заметил, что она немного расслабилась.
Она подошла к барьеру, который все еще защищал нас и обратилась к Одоевскому.
— Снять щиты.
Барьер погас, ртутные шарики упали на брусчатку и весело покатились в углубления стыков. Генерал тем временем жестом велела нам отойти и сама склонилась над погасшей лужей.
— Чисто, — сухо сказала она. — Молодцы, не подвели. Вольно.
Шереметева направилась к трибуне.
— Господа, вы стали свидетелями того, чего ещё никто не делал. Первое открытие — стабилизированная форма энергии аномалии, которую вы только что наблюдали в виде светящейся жидкости. Лаборатория господина Толстого совершила прорыв и нашла способ концентрировать остаточную энергию в малые формы. Это открытие будет крайне полезно в будущем.
Вельможи перешептывались, не сводя глаз с темной лужи.
— Второе — только что вы видели, как прошедшие специальную подготовку курсанты нейтрализовали аномальную энергию путем поглощения. Этот метод возможно крайне успешно применять при борьбе как с активными аномалиями, так и для очистки местности. — Она поклонилась императорской чете. — Уверяю вас, что это не последнее наше достижение.
Великий князь Фёдор Николаевич поднялся первым. Он оглядел нас троих, затем посмотрел на Шереметеву.
— Ваше превосходительство, мы все в крайней степени впечатлены. Благодарим вас и ваших курсантов за великолепно проделанную работу.
Восьмигранный двор наполнился аплодисментами.
Император хлопал в ладоши, громко и искренне, как ребёнок. Императрица только молча смотрела, её глаза были наполнены смесью ужаса и восторга.
— А теперь, почтенные гости, — Шереметева поклонилась и указала рукой на один из входов, — позвольте пригласить вас на торжественный обед.
Пока гости спускались с трибун, а сотрудники принялись убирать последствия показательных выступлений, к нам с Андреем и Катериной подошел Ланской.
— Отличная работа, господа, — кивнул он. — Вас троих желает видеть великий князь.
Глава 14
Проход за трибуной был тихим — всё оживление и шум торжественного смотра остались на плацу. Шаги наших ботинок по брусчатке отдавались тихим эхом от стен дворового восьмигранника, перекрывая редкие голоса сотрудников, выполнявших положенную демеркуризацию.
Небо снова заволокли тучи — в конце октября погода в Петербурге становилась совсем невыносимой в своей переменчивости. Катерина поежилась и повыше подтянула ремень на кителе.
— Интересно, что Федору Николаевичу от нас понадобилось? — тихо спросила девушка, пока Ланской завернул за угол.
— Полагаю, устроит разбор полетов, — пожал плечами я.
— Логичнее, чтобы его устроила Шереметева, тебе не кажется?
— Согласен. Но наше дело малое. Вызывают — мы идем.
Андрей шёл сразу позади Ланского — спина была прямая, шаги чёткие. Но я видел, как он сжимал кулаки, словно собираясь с духом. Наверняка предполагал, что отец примется его отчитывать.
Катерина шагала рядом со мной, на ходу выполняя дыхательную гимнастику — правильное дыхание способствовало ускоренному восстановлению эфира. Я все еще ощущал лёгкий жар в ладонях — последствия недавнего контакта с энергией Искажения ещё не полностью рассеялись.
— Вы неплохо справились, — обернулся куратор. Его слова звучали сухо, но я уловил в них оттенок одобрения. — Великому князю и его гостям понравилось шоу.
— Это была не показуха, а работа, — резко отозвался Андрей. Его голос дрогнул, но тут же обрёл привычную твёрдость.
Ланской коротко хмыкнул.
— Работа, которая могла закончиться совсем иначе, если бы что-то пошло не так. И которая, заметьте, стоила бы не только вам жизней, но и репутации Спецкорпуса. Ее превосходительство здорово рисковала, устроив этот внеплановый номер.
— Разрешите вопрос, ваше благородие?
— Разрешаю, Николаев.
— Почему нам не сообщили о разработке лаборатории Толстого? Я считаю, правильно бы было сперва проверить эту жижу в менее официальной обстановке.
Ланской хитро улыбнулся и поправил фуражку.
— С чего вы взяли, что жижу не проверили? Если вы не забыли, ее превосходительство тоже прошла эксперимент по адаптации. И прошла успешно вопреки всем негативным факторам. Неужели вы думаете, что она бы велела плеснуть в вас какую-то непонятную хрень на глазах у всего Совета?
— Значит, Лариса Георгиевна лично все проверяла? — прошептала Катерина.
— И убедилась, что разработка Толстого жизнеспособна. Его лаборатория пытается повторить путь стабилизации аномальной энергии в определенной форме. Как видите, есть первые успехи. Насколько я знаю, сейчас они работают над пределами концентрированности этой дряни.
— Зачем? — удивился Андрей.
— Поди пойми, Романов, — Ланской вздохнул. — Ученые, что с них взять. Загорелись одной темой — и теперь ставят самые невероятные эксперименты, пытаясь понять природу и возможности применения этой аномальной энергии. Вы знали, что в научных кругах ходит гипотеза о том, что энергия аномалий на самом деле полезна. А это мы, сволочи такие, все понимаем неправильно и не умеем ее использовать.
— Ага, то-то люди от нее мрут как мухи, — проворчал я.
Катерина бросила на меня быстрый взгляд, но промолчала. Андрей лишь мрачно кивнул.
Ланской вывел нас к неприметной двери, которая вела в еще один внутренний дворик — совсем маленький, треугольный. Не замедляя шага, куратор постучал два раза и сразу же распахнул её.
— Прошу, — сказал он.
Мы вошли, остановившись на несколько шагов от входа. Катерина с интересом оглядывалась по сторонам. Мы остановились на ступеньках маленького крыльца.
— Никогда не была здесь, — Кати изучала странный дворик. — Только видела из окна коридора…
— Раньше в этой части замка располагались покои супруги императора Павла, — шепотом пояснил Андрей. — И этот дворик был своего рода буферной зоной, здесь дежурили караульные. А сейчас здесь курилка.
— Да. На территории замка курить запрещено, — отозвался Ланской. — Но здесь — можно.
Великий князь стоял в центре маленького дворика вместе с министром внутренних дел Кутайсовым. Кутайсов курил папиросу, и мужчины о чем-то переговаривались вполголоса. Я даже заметил изящную стальную пепельницу на высокой ножке, в которую министр отправил окурок, когда заметил нас.
— Господа, — кивнул он и обернулся к великому князю. — Обсудим на банкете.
— Конечно.
Великий князь выглядел так, словно был готов праздновать триумф. Его фигура, высокая и величественная, казалась словно вырезанной из камня — хоть эскиз для памятника рисуй. Он был одет в строгий мундир глубокого тёмно-синего цвета с золотыми аксельбантами, а в руке держал трость с навершием в виде головы ворона — подарок от Спецкорпуса.
Когда мы принялись спускаться, он направился к нам. Его лицо, обычно суровое и властное, озарилось едва заметной улыбкой.
— Ваше императорское высочество, курсанты прибыли, — доложил Ланской.
— Благодарю, ваше благородие. Можете идти.
Ланской явно удивился такому приказу, но ослушаться не посмел. Куратор удалился, оставив нас наедине с великим князем в пустом дворике.
— А вот и наши герои, — сказал дядюшка глубоким, ровным голосом. — Поздравляю с первым смотром.
Мы сделали несколько шагов вперёд, но остановились, сохраняя уважительную дистанцию. Андрей вытянулся по струнке перед отцом, Катерина чуть склонила голову, а я ограничился кивком.
Фёдор Николаевич внимательно оглядел нас, словно оценивая каждого. Его взгляд задержался на Андрее, и на миг я заметил тёплую гордость в глазах великого князя.
— Хорошо сработано, — начал он, скрестив руки за спиной. — Сегодня вы показали не только свои способности, но и то, на что способен Спецкорпус. Я видел многое за свою жизнь, но ваша работа выделяется даже на этом фоне.
— Благодарю, ваше сиятельство, — тихо произнёс Андрей и коротко кивнул. Я знал, что эти слова значат для него больше, чем он мог позволить себе показать.
Князь шагнул ближе, положил руку на плечо сына.
— Ты оправдал мои ожидания, сын. Сегодня я горжусь тобой, как никогда.
Я заметил, как плечи Андрея дрогнули. Для него эти слова были наградой, которую он ждал долгие годы.
— Катерина, Алексей, — продолжил князь, переводя взгляд на нас, — вы в не меньшей степени заслуживаете благодарности. Без вас результат был бы совсем другим. Теперь вы — те самые звезды, на которых должны равняться остальные курсанты Спецкорпуса. Это почетно, но потребует от вас полной собранности и отдачи.
— Мы делаем то, что должны, ваше императорское высочество, — ответил я. — Служим государству.
Князь слегка улыбнулся, но его глаза остались серьёзными.
— Именно так, Алексей. И это достойно уважения.
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Фёдор Николаевич отступил на шаг, сложив руки за спиной.
— Полагаю, у вас есть вопросы.
Я почувствовал, как внимание всех присутствующих сосредоточилось на мне, и шагнул вперед.
— Ваше императорское высочество, дозволено ли нам знать, зачем была нужна эта сцена с поглощением аномальной энергии? Разве нельзя было просто доложить Совету или провести демонстрацию в узком кругу? Все же присутствие самого императора вблизи источника реальной опасности — большой риск.
Дядюшка посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, будто ожидал этого вопроса.
— Разумеется, это риск, — ответил он. — Это было показательное выступление. И оно было нужно, чтобы продемонстрировать силу и значимость Спецкорпуса как можно большему кругу влиятельных лиц. К тому же я был уверен в вас, ребята. Шереметева поручилась за вас своей головой, а я Ларисе Георгиевне верю.
Да ладно? Шереметева — и поручилась? Что-то из разряда фантастики.