— Оправа била модьернизьирована специально длья вас, — вмешалась императрица. — Изначьально пьерстень имперьатора Пьетра бил из серьебра. Но для вьас ми вибральи платьину. Платьина заменьяет серьебро, как сьимвол чистоты и стойкости, чтьо прьисущи вашьей натуре.
Император протянул мне перстень. Я, опустившись на одно колено, подал ему руку. Перстень был тяжёлым и холодным, но его вес казался одновременно и честью, и ответственностью.
— Нравится?
— Конечно, ваше императорское величество!
— Носите его с гордостью, светлейший князь, — произнёс Николай Петрович, счастливо улыбаясь.
— Благодарю, Ваше Императорское Величество, — ответил я, глядя на него. — Это честь, которую я пронесу с величайшей преданностью.
Я встал, поклонился и отступил, возвращаясь к столпившимся гостям.
Следующим вызвали Андрея. Кузен уверенно шагнул вперёд, его парадный мундир с золотым шитьём и эполетами блестел в свете люстр. Его лицо сохраняло сдержанное выражение, но в глазах читалась гордость.
Император, вручая ему перстень с алмазом в белом золоте, сказал:
— Андрей Фёдорович, ваши успехи в магии и служении Империи служат примером для других. Пусть этот алмаз, символизирующий вашу силу и ясность мысли, напоминает вам о вашем предназначении.
Андрей поклонился, принял перстень и вернулся в строй.
Вслед за ним вызвали его сестру, великую княжну Марину Фёдоровну. Она появилась на подиуме в элегантном сером платье, её волосы были уложены в строгую, но изысканную причёску.
— Как-то скучновато для великой княжны, — шептались какие-то девицы позади меня. — Могла бы выбрать любое платье — от Ворта или Маччини… С ее-то деньгами…
— Да уж, она в нем как серая мышь.
Моя матушка раздраженно обернулась.
— Эта серая мышь получила Алмазный ранг, — бросила она. — Еще одно непочтительное слово в адрес ее императорского высочества — и обсуждать наряды будете на морозе.
Девицы тут же притихли, а матушка с отцом переглянулись.
— Отличное платье, — добавила светлейшая княгиня. — Алексей, ты должен ее пригласить.
— Согласен, — кивнул я.
Императрица тем временем вручила великой княжне золотой алмазный перстень, сопровождая это словами:
— Марьина Фьёдоровна, ваша тьяга к знаниям и упорство заслужьивают восхищьения. Этот пьерстень — знак вашьей уникальности и достоинства.
Кузина склонила голову в ответ, её лицо оставалось спокойным, но в улыбке читалась искренняя радость. Ей действительно было чем гордиться.
— Благодарю, ваше императорское величество.
Затем называли другие фамилии — еще и еще. Церемония затянулась, но и «дебютантов» было много. У меня начало урчать в животе — все же плотный завтрак был давно.
После награждения всех участников, а их было около двух сотен, император снова поднялся на подиум.
— Господа! Сегодняшний вечер — начало нового этапа вашей жизни. Вы, молодые маги, доказали, что Империя может на вас положиться. И пусть ваши таланты послужат государству и народу лишь во благо!
Императрица присоединилась к нему:
— Мы приглашаем всех вас пройти в соседний зал. Там вас ждёт торжественный фуршет, а затем начнутся танцы, которыми откроется зимний сезон.
Зал разразился аплодисментами, и гости начали медленно перемещаться в соседний зал, где уже были накрыты столы с закусками и шампанским. Я задержался на миг, чувствуя тяжесть и величие момента. Перстень на моём пальце казался частью меня, словно всегда был на моем пальце.
— Не поскупились на закуски…
Когда мы вошли в соседний зал, меня охватила новая волна восхищения. Здесь всё выглядело так, словно сама идея изысканности обрела физическую форму.
Огромные столы с белоснежными скатертями ломились от закусок. На серебряных подносах возвышались башенки из тарталеток с черной икрой, миниатюрные рулеты с ценными сортами рыбы, мраморная нарезка из холодного мяса и редкие сыры. Шампанское игриво переливалось в высоких бокалах, сверкая под светом хрустальных люстр.
В зале царил приятный гул голосов. Гости рассматривали угощения, поднимали бокалы, а некоторые просто наслаждались великолепием момента. Внимание ко мне не ослабевало: многие подходили, чтобы выразить поздравления.
— Алексей Иоаннович, это была поистине невероятная церемония, — услышал я знакомый голос. — Позвольте вас поздравить.
Повернув голову, я увидел Иду Юсупову. Её платье тёмно-фиолетового цвета, усыпанное мелкими блёстками, напоминало ночное небо. Густые тёмные волосы были уложены в сложную причёску, а изящная диадема лишь подчёркивала её царственное изящество.
— Ида, — я улыбнулся, склонив голову в лёгком приветствии, и поцеловал протянутую ручку. — Вы выглядите… великолепно. Хотя я думаю, это слово не передаёт и половины вашего очарования.
Она рассмеялась, наклонив голову чуть в сторону.
— Алексей, вы всегда умеете подобрать слова. Но сегодня, кажется, все взгляды принадлежат не мне, а вам.
— Что поделаешь, приходится мириться со славой, — ответил я с лёгкой улыбкой.
Мы оба засмеялись, но наш разговор вскоре прервали. Ко мне подошли товарищи — Лева Львов и Феликс, а вместе с ними несколько курсантов.
— Алексей, ну не тяни! Покажи свой перстень, — нетерпеливо попросил Лёва.
Я протянул руку, чтобы они могли рассмотреть его поближе.
— Настоящий чёрный бриллиант, — одобрительно хмыкнул Феликс, разглядывая камень. — Не столь крупный, как Орлов, но тоже внушает…
— Согласен, — подтвердил я. — И, как оказалось, с историей. Кажется, у меня начинает собираться гарнитур.
— Это невероятно, — Лёва качнул головой, отступив на шаг. — Только представь: ты единственный, кроме Петра Великого, кто заслужил такую честь.
— Да уж, — заметил Феликс. — Алексей, ты теперь настоящая легенда.
Ида, всё это время слушавшая разговор, мягко улыбнулась:
— Алексей — звезда этого вечера, так что забудьте о спокойной беседе. Вас ждёт ещё множество поздравлений и, возможно, несколько десятков попыток выведать секрет вашей магической триады.
— Ну, если поболтать здесь не получится, может, попробуем это сделать во время первого вальса? — предложил я, глядя на неё.
Она подняла брови и улыбнулась.
— Значит, вы не забыли об обещании…
Я заговорщически подмигнул.
— Как я мог? И, помнится, вы тоже кое-что мне пообещали, Ида Феликсовна.
В этот момент прогремела торжественная музыка. Оркестр начал исполнять фанфары, извещая всех о начале танцев. Обер-камергер поднял золоченый жезл и с пафосом объявил:
— Господа! Их Императорские Величества открывают бал.
Император и императрица вышли на середину зала. Николай Петрович, несмотря на свою простоту, держался с приличной грацией, а Надежда Федоровна в ослепительном платье золотистого цвета, излучала величие. Они начали мазурку, лёгкие и уверенные шаги вскоре заставили всех присутствующих присоединиться.
Я, следуя церемониальному порядку, подошёл к Катерине.
— Помнится, мы обещали спасти друг друга.
Она улыбнулась и слегка наклонила голову.
— О да. Ненавижу мазурку. Бежать поздно, а я уже отказала Одоевскому, ссылаясь на тебя. Так что спасай.
Она приняла мою руку, и мы вышли на паркет. В этот момент Виктор, мой брат, пригласил Иду, Андрей уже танцевал с сестрой Мариной, Лёва — с Настей Гагариной, а Феликс, к моему удивлению, с Леной Салтыковой.
Когда музыка сменилась на плавную мелодию, мы с Катериной начали двигаться в такт.
— Ты выглядишь счастливой сегодня, — заметил я, глядя на неё.
— А кто не был бы счастлив в такой обстановке? — ответила она. — А ты, кажется, не в своей тарелке.
Я чуть улыбнулся, крутя её в лёгком повороте.
— Немного. Быть в центре внимания — не моё любимое занятие.
— Неужели? Не переживай, — Катерина рассмеялась. — Твоя звезда, может, и ярко горит, но это ненадолго. Завтра все переключатся на что-то другое. В сезон балов каждый день новости.
— Надеюсь. Кстати, а Аполлон Безбородко приглашал тебя на танец?
Её улыбка стала чуть сдержаннее, но она продолжала двигаться так же плавно.
— Приглашал.
— И что ты ему ответила?
Она посмотрела мне в глаза, её взгляд был спокойным, но цепким.
— Что я ещё подумаю.
Я не смог сдержать лёгкого смешка.
— Не ожидал от тебя жеманного кокетства.
Музыка зазвучала громче, и мы с Катериной задержались чуть в стороне от центра зала, где не было так шумно. Я решил воспользоваться моментом, пока она рядом, чтобы продолжить начатый разговор.
— Это не кокетство, — ответила подруга. — Просто я действительно еще не поняла, могу ли ему доверять.
— Разве он предавал твое доверие?
Она слегка нахмурилась, словно я затронул тему, которую она не хотела обсуждать.
— Аполло… сложный, — наконец ответила она, скрестив руки на груди. — Я уважаю его. Он отважный, род у него знаменитый, безупречный в своей истории. Но сам он…
— Но? — подтолкнул я, чувствуя, что в её словах есть недосказанность.
Катерина сделала шаг в сторону, её платье шуршало по паркету.
— Слишком принципиальный, слишком жёсткий. Он может быть таким… непреклонным. И его слова иногда колют как кинжалы. Безбородко совершенно не следит за языком и не понимает, как больно может сделать своим товарищам.
Я кивнул.
— Это верно. Аполлон действительно человек, который редко идёт на компромиссы. Но разве в этом нет своего рода достоинства?
Катерина посмотрела на меня искоса.
— Возможно. Но я не уверена, что хочу оказаться рядом с человеком, который так легко ранит словом.
Я задумался, прежде чем ответить.
— Ты знаешь, что ты ему нравишься?
Катерина едва не оступилась, её глаза расширились от удивления.
— Что? — её голос звучал одновременно удивлённо и растерянно. — Я не ослышалась?
— Ты нравишься ему, — повторил я мягко. — Неужели не замечала?
Она покачала головой, словно не веря моим словам.
— Алексей, если это шутка, то она совсем несмешная.