— Ну почему же единственный? Уверен, ваш брат разделяет ваши чаяния.
— Андрей-то разделяет, но отец и особенно матушка… Матушке сложно принять, что я хочу связать свою жизнь с наукой. Вместо этого она пытается подыскать мне жениха. Ей явно не терпится отправить меня на Балканы подальше от наших университетов…
Нужно пообщаться с Толстым-Стагнисом. Вдруг девчонка и правда ему пригодится? Понятно, что родители ее не отпустят надолго, но все же мозги Марины могли быть полезны. Только вот сначала нужно все-таки вырваться из Михайловского замка и все-таки добраться до Толстого…
— Если у вас получится, я и правда была бы рада посетить лабораторию, — робко улыбнулась Марина.
— Сделаю все, что смогу.
— Спасибо, Алексей…
Мне стало немного жаль эту девушку. Чем-то она напомнила мне Катерину, только с Мариной обходились не столь жестко. Марине хотя бы позволяли учиться, тренироваться и постигать всевозможные магические хитрости. Катерину же намеревались просто выдать замуж за полезного человека. Но и Марина понимала, что ей не удастся избежать выполнения долга великой княжны. Единственное, на чем она могла бы настаивать — остаться в империи. Не всем русским принцессам это удавалось, но некоторым везло.
Я проводил Марину Федоровну к родителям и решил немного передохнуть. Да и бросить в желудок пару-тройку бутербродов не помешало бы.
В соседнем зале, где как раз стояли фуршетные столы, было уже не так людно: гости наелись и сейчас либо прогуливались по галерее, либо проводили время в танцевальном зале. Я положил тарелочку несколько рулетиков с бужениной и тарталеток с икрой — не наешься, конечно, но червячка заморить можно.
Но стоило мне отойти к стене, чтобы спокойно перекусить, как внезапно со стороны улицы раздался дикий грохот. Я аж подпрыгнул от неожиданности и тут же метнул тарелку на стол, активировав личную защиту.
— Фейерверк!
— Праздничный салют!
— Проклятье… — я привалился к стене, покачав головой. Предупреждать же надо!
Танцевальный зал взорвался криками восторга. Через огромные окна дворца я заметил, как ночное небо окрасилось яркими огнями.
В черном небе над Дворцовой площадью расцветали пышные хризантемы разноцветных огней. Первые залпы разлетелись искрами, озаряя мраморные стены зала. Гости тут же двинулись к высоким окнам и дверям, ведущим на открытую галерею, чтобы посмотреть на это чудо поближе.
— Алексей Иоаннович! — окликнула меня одна из фрейлин. — Вы идете смотреть салют? Его дают в честь получивших перстни!
Я с сожалением оставил нетронутые закуски и направился к галерее следом за другими гостями. На свежем воздухе легкий морозец щекотал кожу. Залпы сливались с далеким грохотом, разноцветные узоры сменяли друг друга. Искры золотого, серебряного и рубиново-красного цветов падали в бездонную чёрную ночь.
Около меня собралась небольшая группа гостей. Шепот и восторженные возгласы заполняли пространство.
— Алексей, — раздался рядом знакомый голос.
Я обернулся и увидел Иду. Она стояла чуть в стороне, её лицо освещалось красно-золотым светом от фейерверков. В этот момент она казалась почти волшебной: тёмные волосы блестели, а взгляд был полон загадочной игривости.
— В твою честь впервые запускают фейерверки? — спросила она, сделав шаг ближе.
— Пожалуй, да, — ответил я.
Ида тихонько рассмеялась.
— Здесь красиво, но я знаю место лучше. Укромное. Оттуда открывается лучший вид на центр города.
Её глаза игриво загорелись, а уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке.
— Интригующе, — сказал я, поворачиваясь к ней. — И где же это место?
Она кивнула в сторону бокового выхода и шепнула мне на ухо:
— Следуй за мной, если готов к приключениям.
Мы вышли из основного зала через боковую галерею для слуг. Ида шла легко, её шаги были почти бесшумны. Я следовал за ней, удивляясь её уверенности в этом лабиринте коридоров и лестниц.
— Откуда ты знаешь эту дорогу? — спросил я.
— Моя матушка долгое время была фрейлиной покойной государыни. Она рассказывала мне о тайных ходах и показывала их, когда мы были с визитами в Зимнем. Ты знал, что в детстве я была компаньонкой Софии Петровны?
Я покачал головой.
— Не знал.
— Императорским детям трудно найти компанию для игр. Тем более после Трагедии… Тогда меня и еще нескольких девочек из благородных семей присылали во дворец, чтобы составить компанию великой княжне. А мы были непоседливыми и обожали играть в прятки. — Ида замедлила шаг и улыбнулась. — Так что я знаю пару мест, где нас точно не станут искать…
Мы поднялись по узкой лестнице, которая вела к одной из боковых башен дворца. Здесь было прохладно и тихо, и только эхо наших шагов нарушало спокойствие.
— Секретные укромные уголки — моя страсть, — призналась Ида, улыбнувшись. — Иногда здесь можно найти больше уединения, чем в любом другом месте во дворце. Зимний столь огромен, что в нем легко почувствовать себя одиноким. Посмотрим с другой стороны, там красивее.
Когда мы добрались до небольшой открытой террасы, мне открылся вид, от которого захватило дух. Залив расстилался перед нами, словно тёмное зеркало, а вдалеке всё ещё мелькали отблески салюта. Фейерверки взлетали над водой, и их отражения играли на поверхности, создавая двойной калейдоскоп света.
Ида подошла ближе к перилам, скрестив руки на груди. Её фигура, освещённая огнями, выглядела почти неземной.
— Что скажешь? — спросила она, глядя на меня через плечо.
— Это действительно самое лучшее место, — признал я, вставая рядом с ней.
Некоторое время мы просто стояли, молча наслаждаясь видом. Я чувствовал, как ночной воздух успокаивает, а шум праздника остаётся где-то далеко внизу.
— Иногда мне хочется, чтобы жизнь была такой же спокойной, как этот момент, — тихо сказала Ида.
Её слова заставили меня задуматься.
— Но разве спокойствие не лишает жизни остроты? — спросил я.
Она посмотрела на меня и улыбнулась.
— Пожалуй. Возможно, я просто слишком устала от всей той суеты, что происходит вокруг.
Её голос прозвучал неожиданно искренне. Я почувствовал, что за её словами скрывается нечто большее.
— Усталость временная, — сказал я. — А красота таких моментов остаётся с нами навсегда.
Ида ответила мне мягкой улыбкой.
— Умеешь ты находить правильные слова, Алексей.
Мы снова замолчали, любуясь небом, где последний залп фейерверков разорвал ночную тьму множеством искр.
— Пойдем обратно? — наконец предложила Ида, слегка коснувшись моего локтя. Ее голос был тихим, почти неразличимым на фоне отдалённого грохота салюта. — Нас могут хватиться.
Я кивнул, но не сразу двинулся с места. Её жест и близость напомнили, как непривычно легко и естественно я ощущаю себя рядом с этой девушкой.
Она сделала шаг в сторону выхода, но я перехватил ее руку и притянул девушку к себе.
— Помнится, помимо танцев ты обещала мне кое-что еще…
Глава 19
— Курс, стройся!
В утреннем воздухе внутреннего двора Михайловского замка витал запах дымка. Несмотря на ранний час, солнце уже пробивалось через свинцовые облака, обещая ясный морозный день. Мы, курсанты, стояли в строгом строю, щурясь от неожиданно яркого света.
После Драгоценного бала многие из нас чувствовали себя не лучшим образом. Это было видно: у кого-то чуть опухшие глаза, у кого-то припухлые губы после слишком насыщенного вечера. Но все — от первых до последних рядов — старались держать себя в руках под пронизывающим взглядом куратора.
Сам Ланской выглядел так, словно всю ночь отдыхал, а не следил за балом. Его мундир был выглажен до хруста, сапоги сверкали, как зеркала, а взгляд — острее ножа. Куратор прохаживался вдоль строя, чуть прищурив глаза, явно выискивая жертву для очередной шпильки.
— Господин Лыков! — громко произнес он, останавливаясь напротив одного из курсантов, кажется, из шестой группы. — Вы решили модернизировать форму? Старый вариант вас чем-то не устраивает?
Лыков, высокий и обычно уравновешенный парень, побледнел, едва удерживая стойку «смирно». Вчера он получил гранатовый перстень и явно хорошо это отметил.
— Никак нет, ваше благородие!
— А это что? — Ланской наклонился и пристально посмотрел на маленькое пятнышко на воротнике Лыкова. — Или вы думаете, что пятна от шампанского делают ваш мундир элегантнее?
Раздался сдавленный смешок из второго ряда, который тут же прекратился, когда Ланской метнул туда взгляд.
— Ага, значит, весело? — продолжил он, повернувшись к строю. — Вижу, у многих из вас был незабываемый вечер. Ну-ну, надеюсь, в памяти остались не только дамы, но и элементы строевой подготовки. А то я проверю.
Мы замерли, глядя прямо перед собой, стараясь не встретиться с его взглядом. На самом деле Ланской не жестил — так, придирался по мелочам, но без особого энтузиазма. Ничто человеческое куратору не было чуждо, и все же мы старались не злоупотреблять его отношением.
— Нет, ну вы только посмотрите, — Ланской остановился напротив Катерины, стоявшей в одном ряду со мной. — Курсант Романова, вы изволили вчера весь вечер танцевать, а сегодня выглядите так, словно и не ложились вовсе. Похвальная стойкость!
Катерина лишь слабо улыбнулась, но ничего не ответила.
Ланской продолжал обход, наполняя пространство язвительными замечаниями, которые, надо признать, поднимали настроение даже самым сонным из нас. Но, завершив своё небольшое представление, он остановился перед нами и, сложив руки за спиной, произнёс уже совсем другим, серьёзным тоном:
— А теперь к делу, господа. Высочайшая делегация, как вы знаете, посетила нас не только ради парада, — проговорил Ланской. — По итогам их визита Спецкорпус получил уникальное разрешение на проведение… — он сделал паузу и окинул нас взглядом. — Усовершенствования программы учебной подготовки.
Мы переглянулись. Никто не решался первым задать вопрос, хотя на лицах многих читалось недоумение.