Боде проводил нас за двери медицинского отсека и встал в дверях.
— Чем могу служить, ваше превосходительство?
Шереметева вытащила из кармана простенький телефон и, нажав пару кнопок, пробежалась глазами по сообщению.
— Есть важное и неотложное дело. — Она подняла на меня глаза. — Поедете в главный корпус Державного университета вместе с оперативной группой. Пришел запрос от ректора.
— Что от нас нужно?
— Разгрести бардак, вот что. Возьмите с собой одного из Романовых — на ваш выбор. В общежитии вспышка болезни, по симптомам похожей на отравление стимуляторами. Это первое. И второе — кто-то ограбил магохимическую лабораторию. Пропал один сотрудник.
Глава 21
Я внимательно выслушал Шереметеву и нахмурился.
— Даже не знаю, в чем большая срочность, ваше превосходительство. Уже выяснили, что пропало из лаборатории?
— Все подробности узнаете в университете. — Шереметева взглянула на часы. — Через десять минут за вами приедут. Собирайтесь.
Я огляделся по сторонам и понизил голос.
— Ваше превосходительство, я бы предпочел поехать один. Мне будет спокойнее, если Андрей и Катерина останутся здесь, на подхвате у маголекарей. Юсупову и Салтыковой уже досталось, и я полагаю, что могут отреагировать и другие курсанты.
Генерал-лейтенант внимательно меня слушала, и ее взгляд слегка потеплел.
— Николаев, я ценю вашу заботу. Но блок медсанчасти полностью оборудован для госпитализации тех, кому понадобится помощь.
— И все же когда Феликсу стало плохо, позвали меня.
Шереметева улыбнулась.
— Заболоцкий любит экономить ресурсы штатных маголекарей. Не беспокойтесь, Николаев. Здесь сорок подготовленных мест и полный набор средств терапии. Кроме того, с нами сотрудничает военно-медицинская академия, и мы получили дополнительные резервы маголекарей оттуда. Заболоцкий просто перестраховывается.
Оснований не верить командиру у меня не было. И все же я настаивал на своем.
— Разрешите мне все-таки поехать одному. Уверен, я справлюсь. Моей силы хватит на двоих алмазников.
— Обсуждаете приказ, Николаев? — прищурилась Шереметева. Казалось, ее это даже забавляло.
— Предлагаю варианты.
— В таком случае несите ответственность за свои решения. Если не справитесь и станете вызывать помощь, это будет вашим провалом. И я это учту.
Я коротко кивнул.
— Конечно, ваше превосходительство. Все под мою ответственность.
— Ждите в холле у поста. Вас заберут.
Шереметева развернулась на каблуках и направилась обратно в кабинет к Сумарокову. Ко мне подошел Андрей — кузен тактично дожидался окончания нашего разговора.
— В чем дело? — тихо спросил он. — Чего она от тебя хотела?
— Поручили съездить в университетскую лабораторию.
Андрей удивленно приподнял брови?
— Силовая поддержка?
— Вроде того. Пригляди, пожалуйста, за нашими ребятами. Хоть Шереметева и уверена, что маголекари справятся с объемами работы, я хочу, чтобы вы с Катериной были на подхвате.
— Конечно, Леш, — улыбнулся кузен. — Езжай спокойно. Мы прикроем.
Андрей вернулся к ребятам, которых как раз начали опрашивать о первых симптомах. Я вышел в холл с чётким пониманием, что вечер будет насыщенным.
Я ожидал увидеть кого угодно, но не старого приятеля моих родителей.
Евгений Александрович Черкасов, знакомый мне экспедитор из Четвёртого отделения, стоял у окошка пропускного пункта, поправляя шарф. Одет он был, как всегда, неброско, но элегантно: тёмно-серый плащ, кожаные перчатки, шляпа с небольшими полями. Увидев меня, он улыбнулся широко и искренне.
— Алексей Иоаннович! Ну наконец-то, — он протянул мне руку, которую я крепко пожал.
— Евгений Александрович, рад вас видеть. — Я улыбнулся в ответ. — Давненько мы не пересекались. Что, соскучились по приключениям с моим участием?
Он рассмеялся, стряхнув со шляпы невидимую пылинку.
— Поверьте, по приключениям скучать не приходится. А вот вас действительно не хватало. Хотя, признаться, это не я попросил выделить вас в помощь.
— Неужели? — удивился я, чувствуя, как любопытство усиливается. — А мне казалось, мы с вами отлично сработались.
— Не без этого, но сейчас меня опередил граф Толстой из магохимической лаборатории. Он настоял на вашем присутствии. Сказал, что задача специфическая, и могут понадобиться ваши способности.
Я поднял бровь, но промолчал. Стагнис-Толстой. Я не мог поверить, что мой старый сослуживец не справится — у него должно быть не меньше силы, чем у меня. Но он, в отличие от меня же, предпочитал скрывать свой истинный потенциал. Тем не менее, он официально запросил помощь. Это было интересно.
— Что ж, тогда вперёд, — отозвался я. — Введите меня, пожалуйста, в курс дела.
Черкасов кивнул, и мы направились к выходу.
На улице нас ждал неприметный тёмно-зелёный автомобиль, который легко можно было бы принять за личный транспорт, если бы не небольшой герб на номерном знаке и карточка спецпропуска на лобовом стекле. У машины стояли двое мужчин. Черкасов подвёл меня ближе.
— Позвольте представить: за рулём наш лейтенант Арсеньев, — он указал на высокого худощавого мужчину с тонкими чертами лица и холодным взглядом серо-голубых глаз. Чёрные волосы были аккуратно зачёсаны назад, подчёркивая строгую линию скул. На его руке поблёскивал опаловый ранговый перстень.
— Алексей Иоаннович, — коротко кивнул Арсеньев, пожимая мне руку.
— А это — капитан Ростопчин, — продолжил Черкасов, указывая на человека постарше. Ростопчин выглядел массивным: широкие плечи, крепкие руки, будто он мог справиться с врагом без всяких заклинаний. Его круглое лицо было добродушным, хотя глаза выдавали опытного оперативника.
— Рад познакомиться, — сказал капитан низким, но мягким голосом, также протягивая руку.
— Взаимно, — ответил я.
Мы с Черкасовым заняли места на заднем сидении. Машина плавно тронулась с места.
— Куда направляемся? — спросил я, глядя на Черкасова, который уже доставал из кармана небольшой блокнот.
— Васильевский остров. Сперва к ректору, в здание Двенадцати коллегий, — ответил он, не поднимая глаз от записей. — Они там переполошились по полной программе, так что и прием нам окажут официальный.
— Шереметева сказала, там сразу два дела.
— Именно. В студенческом общежитии, судя по всему, завелся продавец магических стимуляторов. Судя по симптомам некоторых студентов, это могут быть те самые стимуляторы, на которых сидел наследник Павловичей.
Я приподнял брови.
— Значит, вы уже в курсе проблемы.
— Разумеется, в курсе, Алексей Иоаннович! Вы не забыли, что «Четверка» занимается всеми магическими преступлениями. И создание зараженных препаратов — тоже наша вотчина.
Раз вопрос передали операм «Четверки», значит, дядюшка Федор Николаевич все же решил устроить Павловичам показательную порку в назидание всем остальным. В противном случае дело бы замяли и передали ограниченному кругу сотрудников.
— Полагаю, от меня понадобится подтвердить, что стимуляторы содержат аномальную энергию, — догадался я.
— План пока таков. И хотелось бы этим ограничиться, а не как у нас с вами обычно происходит, — улыбнулся Черкасов.
— А что украли из магохимической лаборатории? — спросил я.
— Вот об этом и расскажет профессор Толстой…
Я кивнул, но решил больше ничего не спрашивать. Черкасов любил интриговать, хотя наверняка и сам не обладал полной информацией.
Тем временем за окном мелькали улицы Петербурга. Машина ехала плавно, избегая выбоин.
Через пятнадцать минут автомобиль плавно припарковался у здания Двенадцати коллегий, огромного красно-белого строения, тянущегося вдоль набережной Невы. Эта громадина была построена еще во времена Петра Великого для Сената, Синода и десяти министерств — одинаковые трехэтажные корпуса для каждого. Здания плотно прижимались друг к другу, как братья-близнецы, и даже вблизи казалось, что все это — единая длинная постройка.
Арсеньев включил ручной тормоз и обернулся.
— Мы на месте.
Черкасов открыл дверцу, и я последовал за ним. Мы вышли на площадь, где, кроме нас, парковались только служебные автомобили.
Главный корпус университета встретил нас величественной тишиной. Строгие классические линии, выверенная симметрия окон и колонн словно подчеркивали значимость этого места. Мы прошли под массивными арочными дверями, которые открывались, будто ворота в другой мир.
Внутри царила атмосфера уважения к знаниям: мягкий свет, полированный мраморный пол и запах старой бумаги с тонкими нотами лака от мебели. Черкасов уверенно подошёл к стойке охраны.
— Евгений Александрович Черкасов, Четвертое отделение. У нас встреча с князем Прозоровским, — сообщил он, ловким движением распахнув удостоверение.
Охранник — мужчина лет сорока с остроконечными усами — пробежался взглядом по документу и слегка побледнел. Глаза его заметно округлились, и он поспешно снял трубку телефона.
— Мария Павловна, это сто двадцатый. Д-да, пришли, в приёмную ректора, — запинаясь, произнёс он, не сводя взгляда с удостоверения, а затем, повесив трубку, уставился на Черкасова. — Пожалуйста, поднимайтесь по лестнице на второй этаж — и налево. Дальше по длинному коридору — вас там встретят.
— Благодарю, — кивнул Черкасов, а охранник нажал на кнопку — и турникеты распахнулись.
Лестница, ведущая на второй этаж, оказалась широкой, с высокими ступенями из серого мрамора, вытертого до блеска тысячами ног. Каждая деталь — от кованых перил до узорчатых светильников — словно напоминала, что это место имеет долгую историю.
Коридор тоже оказался интересным. Дубовые книжные шкафы тянулись вдоль стен, заполняя пространство ароматом старой бумаги и пыли. Под ногами скрипел наканифоленный паркет.
Черкасов остановился, а затем с улыбкой кивнул появившейся из боковой двери женщине.
— Добрый день, господа. Полагаю, вы из Четвертого отделения.