- Ага и у меня. И волосы дыбом сами встали…
- Ну, так стоять-то больше нечему… - хихикнул левый.
- Да пошел ты… - отмахнулся правый.
Парни еще беззлобно перекинулись парой шуток, которые Альберт Алексеевич пропустил мимо ушей. В душе зародилось противное стойкое ощущение, что этого монстра он уже где-то видел и непременно увидит еще. Эта тварь что-то сделала с ним. Одна мысль о нем вызывает головную боль, а стоит посмотреть в темноту, так кажется, что из тени к нему тянутся его огромные ледяные мертвые руки.
***
Пройдя за гермодверь, они попали в длинный узкий коридор с множеством дверей. Петров сориентировался уже давно. «Казармы» - так они называли этот блок. По факту – место проживания персонала. Удобно и правильно. И спальные места имеются, и столовая, и личные вещи людей сохранились… Правильно, что выбрали именно этот блок, а не, например, инженерный! Там цеха просторные, отопить сложнее, но там есть инструменты и станки… Петров одернул себя. Ну и какие станки?! Для чего?! Производить оборудование, оружие? Ага, металл лить, ложки-вилки, блин, делать! Какая разница! Они же не отрезаны от базы, это тебе не метро запертое после сигнала ядерной тревоги. Захотел, сходил, принес что нужно. Только зачистить помещения и все. Живи и радуйся, сколько можешь, или успеешь. Он как-то незаметно для себя очень легко принял то, что случилось на «Афалине», но вот что именно произошло, до сих пор не знал.
- Первая дверь слева, - идя впереди, все также не снимая шлема, общаясь через усилители в шлемофоне повел их Буран дальше. – Она вас ждет, но…
Незнакомец чуть замялся, подойдя ближе.
- Это не она вам нужна, а вы ей…
Данил напрягся. Что-то в голосе Бурана заставило его насторожиться. Что-то случилось?.. Дверь открылась. Данил вошел, следом за ним сунулся и Николай. Девочку они оставили у входа, попросив приглядеть за ней, и оказать возможною помощь, рассказав, что с ней случилось.
- Наташ, - позвал Байкал лежащую на кровати девушку.
Сердце его как-то внезапно приняло сторону более нежных чувств. Тут что-то явно было не так. В комнате, рассчитанной на четырех проживающих, она была одна. Остро пахло лекарствами. Спиртом.
- Наташ? Это мы…
Девушка чуть повернула голову. Лицо ее, освещенное догорающей свечой, мгновенно изменилось. Губы дрогнули, глаза моментально наполнились слезами и… она разрыдалась. Данил кинулся к ней, забыв про больную руку, бросив двустволку на пол. Он опустился на кровать, обнял Чернову, прижал к себе и… Замер. Рука скользнула по ее телу… Обняла за талию… Наталья разрыдалась еще сильнее, уткнувшись и обняв его одной рукой. Другой не было. Одеяло, грязное, забрызганное чем-то черно-красным, скатилось ниже, открыв взглядам обрезок руки, чуть повыше локтя замотанный, пропитанным темной кровью, бинтом.
Данил даже не смог вдохнуть. Слова застряли в глотке. Он хотел что-то сказать, спросить, выкрикнуть, но не мог. Глаза прилипли к культе. Как? Как это случилось?! Нет! Это сон! Бред! Девушка заплакала в голос. Казалось, что больше уже не куда, но полный боли и страха крик заглушил все звуки, даже собственные мысли Петрова. Он едва смог оторвать взгляд, и лишь сильнее прижал бьющееся в крике женское тело. Слезы бежали по ее лицу, скатывались ему за воротник, пропитывая рубашку. Он уткнулся в ее шею, ощущая, как собственные слезы подкатывают к горлу. Сейчас он готов был отдать свою руку в обмен на то, чтобы… чтобы что? Он выругался сам на себя. Он себя жалел, получив ранение… Боялся посмотреть ей в глаза, если останется калекой… Даже ненавидел ее за то, что она создала этот чертов вирус. Господи! Как же все это сейчас стало не важно! Чего ей стоило все это пережить?! Одной. Без поддержки. Хрен с ним, он старый вояка, смирился бы, но она! Господи да за что это ей?! Она же девушка. Красивая, умная!
Руки сильнее сжали ее тело. Слеза скатилась, спряталась в бороде. Сердце зашлось как бешеное.
- Я рядом, - прошептали губы сами собой.
Он не знал, что сказать. Как правильно выразить свои эмоции, поддержать.
- Я рядом, родная, - прошептал он уже громче. – Я тут. Все…
Что все хорошо он сказать не смог. Все не хорошо. Все совсем не хорошо. Пи-и-и-исец как не хорошо! Он не должен врать, не должен обманывать, но должен поддержать!
- Всё, всё, - добавил он через паузу. – Я тут. Успокойся. Всё. Тут. Тут…
Рядом за спиной вздохнул Николай. Два тяжелых шага и мощная, тяжелая рука обняла их обоих. Наталья высвободила лицо из одежды Петрова, посмотрела на гиганта, едва-едва кивнула и обняла и его. Лицо здоровяка снова пошло испариной. Он ощущал ее боль и страх, и, словно крючком нитку через полотно, пытался вытянуть их из нее, намотать на руку, спрятать в ладони, хоть как-то облегчить ее страдания. Грибница блаженно зашевелилась.
- Давай-давай, - шептала она чувствами, мыслеобразами, заставляя своего соседа по телу больше и больше проникать в ментальное поле женщины. – Тяни. Вытаскивай, забирай себе. Ослабляй себя…
Николай еще немного потянул за ниточки боли, пытаясь помочь еще хотя бы чуть-чуть. Вот эту, еще одну, тоненькую, но холодную и все... Больше он не мог. Слишком много сил тратится на то, чтобы забрать что-то. Неимоверно больше, чем заставить бояться, чем внушить ужас, чем даже убить. Поистине! Созидать намного сложнее чем разрушать!
- Сюда, сюда, - закричал кто-то снаружи, заставив Николая дернутся и моргнуть, разрывая связь. – Скорее. Несите ее… Она рожает…
Кто-то протопотал мимо их дверей. Данил оторвался от Натальи, но разжать объятия не посмел. Николай покачнулся, когда новые ощущения ударили по нему. Он пьяно шагая выглянул в коридор.
- Что случилось?!
- Да девка ваша рожает!.. Вы че не сказали то?! – ответил пробегающий мимо паренек и, помчался куда-то дальше по коридору, крикнув в одну из комнат, чтобы скорее бежали за каким-то Максимычем.
- Хрена дела, - удивленно обернулся Николай, и, поглядев на Данила с Натальей, вышел, прикрыв за собой дверь.
***
Говорить Наталья смогла лишь через какое-то время. Делать ей это было тяжело. Рассказ оказался сбивчивым, прыгающим во времени и с кучей оговорок, но общий ход событий Петров понять смог.
- Очнулась я уже здесь… Буран… Буран спас меня, сделав это… - она чуть шевельнула обрезком руки.
Байкал старался не смотреть на культю. Ему было стыдно и, страшно, а еще обидно. Обидно за то, что его рядом не было в тот самый нужный в жизни девушки момент, что ей пришлось встать на защиту этих людей, в то время, как это должен был делать он – кадровый и профессиональный вояка. Стыдно за мысли о ней. Всю дорогу он представлял, как выскажет ей все. Как расскажет о том, что он все знает. И про вирус, и про ее участие в этой программе. А страшно… Страшно за то, с какой отрешенностью и, даже обреченностью Чернова все это рассказывала. Не громко, чуть хрипловато, уставившись в одну точку, словно пересказывая обычный скучный кинофильм.
Петров смотрел на травмированную руку подруги, и давил в себе желании задать вопрос: а точно ли это было необходимо? Можно ли было обойтись? Не ошибся ли незнакомец? Но сейчас нужно избегать этого вопроса. Наверняка Наталья и сама себе его уже не раз задавала. Данил вздохнул. Ну, да! Как же! Обойтись! Он видел, что было с людьми после укуса. Не раз и не два… и не сотню. Если способ сработал, то к чему думать о чем-то другом? Если бы, да кабы! Вот если бы он был тут, а не пытался спасти вселенную, которая в его помощи, оказывается, не нуждалась, точно бы ничего из этого не произошло! Уж он бы смог ее защитить… Так что вина за это полностью на нем.
- …Потом он еще людей нашел, привел нас сюда, организовал все. Он вроде бы хороший человек…
- Откуда он вообще взялся? – уцепился за нужную ему ниточку Байкал, стараясь не отвлекать и не перебивать Чернову. Ей и так было не легко.
- Прилетел, – пожала плечами Наталья и поморщилась от боли.
Данил скрипнул зубами, словно сам испытал ее. Его ноющая конечность стала вдруг такой жалкой. Он-то думал, ему тяжело… А каково терпеть боль ей?!
- Я пришла в себя три дня назад. До этого состояние, знаешь, странное было… Жить не хочется, в голове пустота… Все о тебе думала, как ты меня… такую…
- Брось! – прервал капитан. – Я тебя точно не брошу. Никакую!
Он прижался губами к ее макушке, поцеловал. Снова обнял.
- Я теперь от тебя ни на шаг не отойду…
- Спасибо, - устало проговорила Наталья. – Я честно, боялась, что ты… уйдешь…
- Ага, щаз! Не надейся… Хотела, наверное, старика на молодого ухажера поскорее сменить, так не надейся!
Наталья улыбнулась.
- Да кому я теперь такая нужна?.. – Данил хотел был что-то сказать, но Наталья ухмыльнулась. – Зато пару кило скинула быстро…
В комнате почернело от юмора. Петров через силу улыбнулся. Шутит, значит, с психикой все нормально. Но тут нужно знать меру. Шутка, даже собственная может оказаться фатальной. Он множество раз видел, как слетают с катушек военные, получив ранение, травму или увечья. Вот, вроде еще вчера шутил, а завтра в петле нашли, вены вскрыл, или застрелился. Но были и те, хмурые, молчаливые, упертые бараны, у кого кишки по сантиметрам сшивали и говорили, что жить будет невыносимо тяжело с трубкой вместо мочевого. Но они сопели, яростно молчали и выживали, чтобы сделать еще не одно доброе дело в своей жизни.
- Хорошая диета, – пробурчал он. – Тоже, может быть, попробую…
Он качнул своей рукой. Чернова округлила глаза.
- Что? Все плохо? Что с рукой?!
- Да не переживай, легкое ранение. Царапина. Уже и не болит совсем… А перевязь… Так, привычка осталась. Забей.
- Точно? – хлюпнула носом Наталья.
- Точно! Не переживай! Ты как? Болит? – девушка кивнула.
- Надо еще выпить лекарство… - Она потянулась к тумбочке, но тут же осеклась. – Нет, еще рано… Попозже. Не сильно болит…
- Давай выпьем, - поспешил Данил открыть ящик.
- Не нужно! Еще рано! - Попыталась Чернова опередить его, но Петров уже дернул ручку.