— Что именно ему известно об этой ситуации? — спокойно спрашиваю я, не веря, что не спросил об этом раньше. — Он знает, что я мог бы быть...
Тиффани качает головой.
— Нет. Он знает, что было двое мужчин... один, из которых потенциально мог бы быть его отцом, — тихо говорит она. — Сейчас он знает о Джонни, но не то, что другим мужчиной в этом уравнении был ты.
Отведя глаза от Тиффани, я смотрю на открытую дверь, слыша тяжёлые шаги в коридоре, и моё сердце бьётся в два раза быстрее.
Затем, секунду спустя, в дверном проёме появляется двойник Джонни, и моё сердце уходит в пятки.
Глава 10
Я пялюсь.
Я знаю, что пялюсь.
Но такое ощущение, будто я вернулся в прошлое. Каждый дюйм Шторма — это Джонни. Это ужасает и удивляет одновременно.
Шторм выглядит так же, как Джонни, когда я впервые встретил его, переехав в Штаты.
Он его точная копия — от худощавой фигуры и длинных лохматых тёмно-русых волос, зачесанных назад, до голубых глаз... глаз Джонни. И они устремлены прямо на меня.
Если имелись какие-либо сомнения, что Шторм не был сыном Джонни, то они исчезли в этот самый момент.
— Шторм, почему ты дома так рано? — мягкий голос Тиффани разносится по комнате.
Шторм переводит взгляд с меня на Боба. В конце концов, он смотрит на мать.
— У меня перемена, — в итоге отвечает он.
Иисус. Он даже говорит, как Джонни.
Не знаю, от чего мне плакать, от облегчения или от боли.
Тиффани вознаграждает Шторма тем же взглядом, которым Тру смотрит на Билли, когда у него возникают проблемы в школе, что случается нечасто. Он просто унаследовал немного бунтарства от меня.
Тиффани не задаёт Шторму вопросов об этом, по-видимому, оставляя всё, как есть.
Я встаю. Прижав потные ладони к джинсам, я прочищаю горло.
— Шторм... я Джейк.
Он снова смотрит на меня. Его взгляд пронизывает меня насквозь. Я не могу прочитать его. У него несколько отстранённый взгляд.
— Я знаю, кто вы.
Конечно, знает.
— Шторм... — раздаётся дрожащий голос Боба позади меня.
Я смотрю на Боба, когда он продвигается вперёд, становясь рядом со мной.
— Я Боб. Твой... дедушка. Я так рад познакомиться с тобой.
Шторм ничего не говорит. Он просто стоит на месте, глядя на нас обоих.
Затем выражение его лица, кажется, закрывается. Он делает шаг назад, отступая.
Что-то дрогнуло внутри меня. Это очень похоже на страх и утрату.
Это чувство усиливается, когда он поворачивается, чтобы уйти.
— Шторм, — голос Тиффани несёт в себе командные интонации, заставляющие его остановиться.
Он оглядывается на неё через плечо.
— Куда ты идёшь?
Она снова смотрит на нас, но затем опускает взгляд в пол.
— В свою комнату, — тихо, но твёрдо говорит он.
Я множество раз слышал, как такой же тон использовал Джонни.
Я слышу скрип кресла и наблюдаю, как поднимается Тиффани.
— Боб и Джейк проделали долгий путь, чтобы увидеться с тобой.
— Я должен быть благодарным? — его голос становится напряжённым.
— Шторм, — рявкает Тиффани.
— Нет. Это враньё. Всё это чушь собачья!
— Шторм! Прекрати сейчас же.
Он смотрит на мать. Я чувствую гнев, исходящий от него, и понимаю, из-за чего парень злится.
Я также осознаю, что всё будет намного сложнее, чем я предполагал.
Но это не значит, что я передумал — не сейчас, когда передо мной стоит плоть и кровь Джонни.
— Ты останешься здесь и познакомишься с твоим дедом и самым близким другом твоего отца.
Его глаза сужаются на мне, и я вижу что-то похожее на осуждение.
Затем его взгляд резко возвращается к матери.
— Но в том-то и дело, не так ли? У меня нет отца. Он мёртв, помнишь? — Шторм выплёвывает каждое слово, а затем дверь гостиной захлопывается за ним, сотрясая комнату, когда он уходит.
Вскоре после этого до нас доносится хлопанье ещё одной двери, и я предполагаю, что это была дверь его спальни.
— Мне очень жаль, — Тиффани подходит к Бобу. — Обычно он так себя не ведёт. Он такой милый мальчик. Он просто... у него появились проблемы после того, как я... после моего диагноза. А потом он узнал о своём отце... кто он такой, кем он был... что он... умер.
— Не нужно извиняться, — Боб кладёт руку ей на плечо. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? Нам лучше уйти?
Чёрт, нет, я не хочу уходить. Я хочу пойти в ту комнату и потребовать, чтобы этот парень поговорил со мной.
Тиффани смотрит на дверь. Она вздыхает.
— Может быть, сейчас это лучший вариант. Позвольте мне поговорить с ним. И чуть позже вы сможете вернуться и поужинать с нами.
Глава 11
Не могу сказать, что мне понравился тот факт, что нам пришлось покинуть квартиру Тиффани и Шторма. Упрямая часть меня хотела потребовать, чтобы мы остались и поговорили с ним.
Уходя, я чувствовал, будто оставляю Джонни. Знаю, это глупо.
Но потерять Джонни... а затем выяснить, что часть его всё ещё жива...
Шторм — это самый близкий человек, который достался мне от Джонни. Я не оставлю всё как есть.
Джонни хотел бы, чтобы я остался ради Шторма, чтобы сделать то, чего он сам не смог — помочь Шторму.
Но, как отец, я знал, что требование остаться, принуждая Шторма к разговору со мной, не сработало бы.
Поэтому я проглотил свою гордость и ушёл с Бобом, пообещав, что мы вернёмся в половину восьмого, чтобы поужинать со Штормом и Тиффани.
Поездка назад к дому Боба проходит в тишине.
Я знаю, что Боб, должно быть, чувствует себя так же разочарованно, как и я, не получив возможности провести время со Штормом.
Но дело не только в этом.
Он впервые своими глазами увидел самого мальчика, а ведь он так похож на Джонни, не только внешне, но и таким же взрывным характером. Это Джонни.
Я знаю, что Шторм не Джонни. Но в тот момент... казалось, будто Джонни вернулся, будто это он стоял в той гостиной с нами.
Я слышу, как Боб выдыхает, и перевожу взгляд на него. Он смотрит в окно машины.
— Стоя в той гостиной со Штормом... Мне казалось, что я вернулся на двадцать лет назад и Джонни стоял прямо передо мной, — голос Боба звучит сбивчиво.
Учитывая, как это тяжело для меня, я даже не могу себе представить, насколько тяжело это должно быть для Боба. Если бы я потерял Джей-Джея, Билли или Белль... Я не могу даже подумать об этом. Это уничтожило бы меня. Я бы никогда не оправился.
— Он - сын Джонни, — мягко говорю я.
Взгляд Боба останавливается ко мне. Он выглядит уставшим, утомлённым. Это заставляет меня заволноваться.
— Да, — выдыхает он. — Но в этом-то всё и дело, Джейк. Он не Джонни. Независимо от того, насколько он на него похож или звучит как он... как бы сильно мы не скучали по Джонни и не хотели бы вернуть его, Шторм — это не он. Он другой человек... ребёнок, который вот-вот потеряет свою мать. И он только что узнал, что его отец тоже мёртв. Мы должны отбросить наши собственные чувства в сторону. Нам нужно думать о нём и о том, что для него будет лучше.
— И что, по-вашему, для него лучше? Потому что я думаю, что быть со своей семьёй — вот, что для него будет лучше.
Его глаза наполняются сожалением, и он отводит от меня взгляд, вцепившись руками в колени.
— Знаешь, я всегда чувствовал, что провалился с Джонни.
Я протягиваю руку и ложу её на плечо Боба, сжав его, прежде чем отпустить.
— Вы были отличным отцом, Боб. Поверьте мне, я знаю, каков плохой отец, и вы определённо им не были.
— Да, я всё делал правильно. Ходил на все его школьные спектакли, смотрел выступления, поддерживал его. Но всегда было что-то, что я упускал, что-то внутри него, до чего я никогда не мог добраться, что-то злое и не достигнутое. Я должен был сделать больше, чтобы остановить употребление наркотиков... всеми вами.
Его взгляд возвращается ко мне.
— Вы ничего не могли бы сделать. Мы все должны были самостоятельно найти выход. Вы не виноваты в смерти Джонни, — говорю ему.
Его глаза наполняются слезами, мне больно видеть его страдающим.
— Это была моя вина, потому что я его отец. И это было моей обязанностью: защищать его... защищать его от всего мира и от самого себя. Я провалился в этом. И не хочу снова облажаться со Штормом. Сейчас я нужен ему. А когда Тиффани умрёт, он будет нуждаться во мне ещё больше. Я буду нужен ему. Я - его семья.
— Мы его семья.
Благодарность наполняет его глаза.
— Я достаточно мужественен, чтобы признать, что забота о нём без Лин пугает меня, Джейк. Я не хочу облажаться с этим мальчиком. Я не могу подвести его.
Я передвигаюсь на сидении, поворачиваясь к нему.
— Вы не подведёте его, потому что не будете заниматься этим в одиночку. Я хотел подождать и узнать, что именно Тиффани хочет от нас в отношении Шторма, прежде чем поговорить с вами об этом. Я не знаю, есть ли у неё план, обеспечивающий уход за ним, когда её не станет. Но, насколько я могу судить, что бы она ни спланировала, если в этот план не входим мы, то мы изменим это.
— Я разговаривал с Тру перед отъездом сюда, и она согласна со мной. Надеюсь, что и вы тоже. Мы хотим, чтобы вы со Штормом приехали в Лос-Анджелес и жили у нас. Вы могли бы переехать к нам или в старую квартиру Стюарта в нашем доме, она сейчас пустует. Но мы хотим, чтобы вы были поблизости. Чтобы Шторм был с нами. И это облегчило бы ваше бремя, вы бы не воспитывали его в одиночку.
Я готовлю себя к тому, что Боб отклонит моё предложение. Я знаю, что о многом прошу. Я прошу, чтобы он оставил свой дом, свой город. А Боб гордый человек. Я просто надеюсь, что с возрастом он стал реалистом.
Он отводит взгляд. Несколько долгих секунд он смотрит в окно, на Нью-Йорк, проплывающий мимо нас. Затем его взгляд возвращается ко мне.
— Смена обстановки может быть как раз тем, в чём нуждаемся мы со Штормом.
Улыбка растягивается на моих губах, и я сажусь обратно на своё сиденье.