– Непозволительно для сложившихся обстоятельств. Когда мы с ним, я чувствую, что меня… понимают и принимают, а не только восхищаются моей внешностью, в которой нет моей заслуги, поскольку я унаследовала ее от матери.
Эти два качества: понимают и принимают, очень ценные подарки, особенно для столь эксцентричной и независимой девушки. В этом смысле Констанс хоть и отличалась от кузины, но все равно догадалась, что так привлекло Рори в капитане.
– К тому же он очень симпатичный. И это тоже плюс.
Рори воспрянула духом.
– Ты так считаешь? Впрочем, для меня это не главное. Он такой сильный и надежный.
Констанс знала: если женщина не говорит о внешней привлекательности мужчины, отдавая предпочтение другим качествам, это верный признак, что он ей очень нравится. Промелькнувшая во взгляде Рори грусть не предназначалась для посторонних глаз, поэтому кузина сделала вид, что ничего не заметила, а присела на краешек кровати, чтобы надеть чулки и туфли.
– Хочу взглянуть на зверей перед завтраком. Мне никогда не позволяли заходить в зверинец, и я так завидовала тебе.
– Завидовала? Не забывай, что при этом я должна была демонстрировать себя похотливым денежным мешкам, – сухо парировала Рори.
Констанс передернулась.
– Представляю, как это противно: я бы не смогла – скорее всего в обморок упала от унижения.
– Человек способен вынести многое, когда у него нет выбора. Знаешь, я предпочитала тогда думать о себе как об одной из своих вымышленных героинь. – Рори вздохнула. – Встретимся в кают-компании, я оденусь и приду, а чуть позже можем вместе спуститься в трюм и провести с животными чуть больше времени.
Констанс вышла из каюты, но, услышав призыв муэдзина к молитве, подождала, пока все люди Малека поднимутся на верхнюю палубу. Потом все отправятся завтракать, так что ей никто не помешает посетить зверинец.
Сверху послышался топот. Капитан Хокинс приказал установить на главной палубе большой шкаф для хранения ковриков, которые использовались пять раз в день для проведения ритуала. Когда до слуха девушки донеслось шуршание расстилаемых на палубе ковриков, она продолжила путь.
Поскольку все собрались на главной палубе, корабль казался опустевшим. Большой люк, ведущий наверх, был открыт, и проникающий сквозь него свет являл взору Констанс узкие лестницы, соединяющие палубы. День выдался солнечным и погожим, и судя по тому, как надувались паруса, ветер дул попутный. Должно быть, «Зефир» двигался с приличной скоростью.
Развернувшись спиной к солнцу, Констанс спустилась по лестнице. Ей пришлось покрепче держаться за поручни, поскольку волнение на море усилилось и корабль раскачивало сильнее, чем накануне. Лестница заканчивалась всего в нескольких футах от довольно большого сооружения в центре корабля. Это было жилище бегемота с небольшим бассейном и деревянным помостом.
Из бассейна доносился плеск, и от лоснящихся влажных боков двух миниатюрных животных отражался тусклый свет ламп. Один из бегемотов почти полностью погрузился в воду, и на поверхности виднелись только глаза и уши, а второй лежал на помосте и был похож на темный камень.
Когда Констанс обходила вокруг этого загона, животное, лежавшее на помосте, вдруг плюхнулось в воду, подняв фонтан брызг. Девушка со смехом попятилась назад, и вода почти не намочила ей платье. Накануне она краем глаза видела, как бегемотов грузили на корабль в больших сетках. Это им явно не слишком нравилось, но теперь они освоились на новом месте.
Знакомые запахи лошадей и ослов перемешались с запахами других экзотических животных. Посередине корабля тянулся проход, по обе стороны которого располагались загоны, представлявшие собой клетки из прочных деревянных брусьев, поднимавшихся почти до самого потолка, чтобы ни один, даже самый ловкий, обитатель не смог из них выбраться.
Четыре серебристо-серых лошадки с готовностью подбежали к Констанс, когда та остановилась перед их загоном.
– О, какие же вы красивые! – проворковала девушка, просовывая руку между прутьями, чтобы погладить бархатистые головы. – В следующий раз принесу вам сахару.
Миниатюрные козочки оказались просто очаровательными, так же как и располагавшиеся по соседству ослики. Страусы смотрели на Констанс с презрением. Они были такими высокими, что голова самца почти касалась потолка. Странно было видеть, с какой грацией они балансируют на покачивающейся палубе. С каким удовольствием Констанс понаблюдала бы за ними на просторах африканской саванны!
Льва поместили в дальнем углу трюма. Чтобы отгородить хищника от других животных, в проходах между загонами поместили корм, солому и другие припасы. Констанс так же заметила, что ухаживавшие за животными слуги устроили себе постели между тюками с соломой.
Констанс затаила дыхание, приблизившись к клетке со львом. Этот прекрасный дикий зверь беспокойно расхаживал по своему загону, под золотистой шкурой перекатывались тугие мышцы, роскошная грива слегка колыхалась, а на нее он смотрел так, словно видел перед собой потенциальную добычу.
Загон был достаточно прочным, поэтому Констанс не испытывала страха, но зато теперь понимала, почему льва называют царем зверей. Рори говорила, что охотятся в основном самки, в то время как самцы дремлют в тени, но даже если так, этот выглядел великолепно: гордый, сильный – настоящий царь.
Замерев от восхищения, Констанс не заметила, как из-за тюков с припасами появился мужчина. Шагов его она тоже не слышала, поскольку их заглушал плеск воды и блеяние козликов.
Девушка ничего не замечала до тех пор, пока чьи-то грубые руки не схватили ее за грудь.
Глава 11
Это было настолько неожиданно, что на мгновение Констанс будто парализовало, но потом она метнулась в сторону и, резко развернувшись, увидела перед собой невысокого жилистого мужчину, который мерзко ухмылялся, демонстрируя отсутствие нескольких зубов. Судя по одежде, это был один из смотрителей зверинца. Констанс попыталась увернуться, но негодяй придавил ее к клетке со львом.
Прижатая спиной к загону, девушка отчаянно пыталась вспомнить, как сказать по-арабски «поди прочь», а когда негодяй осклабился и опять потянул к ней руки, что есть силы толкнула его в грудь. Мужчина отлетел в сторону. Констанс даже не думала, что обладает такой силой, но когда перед ней появился первый помощник Ландерс, все поняла. На полголовы выше ее обидчика, с яростно сверкавшими глазами, он отрывисто произнес какие-то слова, похожие на ругательства, и провел по горлу ребром ладони.
Сбитый с толку слуга что-то пробормотал и поспешил прочь по проходу, а через мгновение уже скрылся из виду за загоном с бегемотами. Не обращая на него внимания, Ландерс повернулся к Констанс, пребывавшей на грани истерики, и обеспокоенно спросил:
– Мисс Холлингс, с вами все в порядке?
– Думаю… наверное, да, – заикаясь, ответила девушка. – Просто… испугалась.
Поскольку Констанс била дрожь, Ландерс легонько коснулся ее руки. А ей так захотелось прижаться к нему: такому доброму, такому сильному – всем телом и выплакать свои страхи, но, конечно же, она этого не сделала.
– Почему он на меня напал? – выдавила Констанс. – Я не сделала ничего предосудительного!
– Простите, что говорю это, но когда он увидел вас с открытым лицом и головой, то скорее всего решил, что вы… женщина, которую взяли на корабль для удовлетворения потребностей людей Малека, – мягким, успокаивающим тоном произнес Ландерс. – Просто досадное недоразумение.
Густо покраснев, Констанс закрыла лицо руками.
– Мне следовало догадаться. Только сегодня утром я говорила Рори, что не стоит бродить по кораблю в одиночестве, особенно по ночам, поскольку на борту столько мужчин другой культуры, а сама поступила точно так же. Мне и в голову не могло прийти, что на меня могут напасть средь бела дня!
– Мужчины порой могут быть неуправляемыми животными. К тому же, как вы правильно заметили, многие мужчины на борту принадлежат к другой культуре и имеют отличные от наших представления о некоторых вещах. – После паузы Ландерс спросил: – Хотите, чтобы я доложил об этом капитану?
Констанс замялась в нерешительности.
– Поскольку это человек Малека, могут возникнуть сложности. Я права?
– Думаю, правитель Малек его накажет и, возможно, очень жестоко: ведь он посмел покуситься на одну из его драгоценных пленниц.
Голос помощника капитана хоть и звучал ровно, однако Констанс услышала в нем скрытую иронию.
– Его могут выпороть или сделать еще что, похуже. Мне кажется, неправильно слишком сурово наказывать за ошибку. Вы здорово его напугали, так что, думаю, будет лучше, если мы никому не скажем об этом инциденте.
– Разумное решение, мисс Холлингс. – Ландерс предложил девушке руку. – Позвольте проводить вас в кают-компанию. Я приватно поговорю с капитаном, а он в свою очередь попросит Малека разъяснить своим людям, как нужно вести себя с европейскими леди.
Констанс с благодарностью оперлась о руку старшего помощника, поскольку ноги ее до сих пор подкашивались, а качка лишь усугубляла ситуацию. Проход был слишком узок для двоих, но Констанс не хотелось отпускать руку мистера Ландерса, такую сильную и надежную.
– Похоже, вы знаете арабские ругательства.
– Это первые слова, которые запоминает моряк, прибывая в новый порт, – усмехнулся Ландерс. – Бывает очень полезно.
Констанс улыбнулась, искоса поглядывая на своего спутника, когда они направлялись к лестнице, что вела на верхнюю палубу. Он и правда был очень привлекателен, к тому же источал спокойствие и уверенность. Девушке нравился насыщенный теплый оттенок его темно-рыжих волос. Вкупе с карими глазами это свидетельствовало о том, что на солнце он не обгорает, подобно людям с более светлым оттенком волос, а покрывается красивым ровным загаром. Его стройная мускулистая фигура тоже заслуживала внимания.
Констанс только сейчас начала осознавать, что их с Рори присутствие на корабле, полном мужчин разных национальностей, преследующих разные цели, может вызвать раздоры и разногласия.