Но то было раньше. Теперь же, оказавшись рядом с другими людьми, он сразу же встретится с их мобильными устройствами, и придется, стиснув зубы, слушать их несмолкающий гул. Едва выйдя на улицу или сев в автобус, Кэмерон тут же подвергается информационной атаке; как же он справится со всем этим шумом, если окажется в школьном классе? Или, того хуже, в студенческом общежитии, или в здании, полном детей, у каждого из которых в кармане лежит смартфон? Даже содержимое маминого телефона больно бьет ему по мозгам изо дня в день, а ведь это человек, которого он любит и которому доверяет. Каким же образом он сможет завести друзей или ходить на свидания, если мгновенно узнает самые темные секреты людей? Как сможет притворяться нормальным, обыкновенным человеком? По мере развития его способностей – а они с каждым днем все ширятся – Кэмерону все больше кажется, что он теряет связь с реальностью. Порой ему даже кажется, что он не человек.
Игры дают ему возможность спрятаться от этих раздумий, затеряться в виртуальном мире, над которым он обретает все больше и больше контроля. Он и раньше был весьма ловок, в той, старой жизни, когда играл, держа в руках один джойстик, но теперь, когда он стал Воскрешенным Лордом, его не остановить. Сначала способность взаимодействовать с компьютерными программами просто помогала ему выиграть: у себя в голове он, подобно тихому шепоту, слышал все коды, предварявшие все следующие шаги других игроков еще до того, как действие совершалось на экране. Поэтому Кэмерон мог предугадывать передвижение своих противников и избавлялся от них одним сверхточным ударом. Но потом легкие победы приелись, и пришла пора странностей… пожалуй, Кэмерон даже капельку веселился. Когда он начал бить собственные рекорды, то выяснил, что легким движением своих ментальных мускулов может переделать игру изнутри, изменяя все что угодно – от ландшафта и оружия до одежды героев. Иногда он проносился через толпу врагов на немыслимой скорости, расстреливая их не из винтовки, а из огромного банана. В другой раз изменял свой аватар: исчезал в одном конце ангара и появлялся в другом, но выглядел как Гомер Симпсон, или детектив Шафт[8], или медведь-гризли, затянутый в балетную пачку. Как-то раз он заморозил весь ландшафт, заставил всех до последнего аватаров скинуть штаны и танцевать хип-хоп, а сам хихикал, воображая, как остальные игроки по ту сторону экранов отчаянно лупят по кнопкам джойстиков, ревя от злости и разочарования.
Сегодня он играет на автопилоте: расправляется со всеми соперниками, убивает врагов направо и налево, меняет игры, когда ему заблагорассудится, но особенно наслаждается кровавой резней. Его герой с боем прорывается через новую локацию: огромный, сияющий город, на который он наложил слой архитектуры в стиле стимпанк – просто чтобы было интереснее. В небе плывут поблескивающие цеппелины, доставляющие группы убийц, и те толпами несутся к нему сверху вниз по причудливо изогнутым винтовым лестницам, навесным мостикам и строительным лесам. Он останавливается на длинном, крутом мосту, по обоим концам которого возвышаются два стеклянных шпиля, припадает к земле и не торопясь перебирает оружие, поджидая, когда враги с двух сторон окружат его. До удара молнии такая ситуация автоматически означала бы конец игры: его расстреляли бы с двух сторон, загнанный в угол, он не смог бы выбраться. Теперь же он неуязвим. Никому не под силу его остановить. Пули его противников причинят его непобедимому аватару не больше вреда, чем лепестки роз.
Когда Воскрешенному Лорду сносят голову из гранатомета, Кэмерону требуется целая минута, чтобы осознать, что он только что увидел. Его аватар падает с моста и разбивается о землю, рассыпавшись окровавленной грудой пикселей. Его пристрелили во время игры, и, похоже, никто из игроков этого не заметил – если не считать самого Кэмерона. Впервые за сегодняшний день он по-настоящему концентрируется на игре, выключает две другие игры и, открыв рот, таращится на экран.
«Что только что случилось?»
Он пытается нащупать код, ожидая, что игра предложит какое-то объяснение, но ничего не находит. Очевидно, произошла случайность; Кэмерон даже не увидел, как все случилось. Кому-то просто повезло, думает парень, но больше этому кому-то так не повезет. Он вновь возрождает персонажа, только на сей раз окружает его непробиваемым силовым полем и мчится вверх по ближайшей винтовой лестнице, удерживая оружие наготове. Повернув за очередной угол, он едва не сталкивается с другим аватаром: это девушка, одетая в классическую форму пилота, ее лицо частично закрыто летными очками, а из-под шлема выбиваются рыжие волосы. Она просто стоит на месте. Должно быть, какая-то случайная девчонка захотела поиграть, рассуждает Кэмерон, – ей, наверное, приглянулся симпатичный аватар, но играть она не умеет и не знает, что делать. Юноша возводит глаза к небу и делает шаг в сторону, чтобы обойти девушку.
Однако та тоже делает шаг, преграждая ему путь. Кэмерон делает движение в другую сторону с тем же результатом. Девица приклеилась к нему, как жвачка. Ну хорошо, раз она не хочет уйти с дороги, пусть умрет. Он уже собирается прикончить ее одним ударом и, возможно, обнулить ее счет – просто чтобы преподать нахалке урок, как вдруг обнаруживает, что не может этого сделать. Система не отвечает; его команды встречают ленивое сопротивление, словно поток данных перехватывается в каком-то месте чьей-то твердой рукой. Девушка-пилот подмигивает Воскрешенному Лорду, кокетливо машет ручкой… а потом всаживает ему в грудь нож с очень длинной рукояткой. Недовольство Кэмерона сменяется отвратительным ощущением огромной дыры, образовавшейся в районе желудка. Он потрясенно смотрит, как его аватар умирает уже второй раз за несколько минут, и тут на экране появляется личное сообщение:
Привет, моряк. Я давно умираю от желания встретиться с тобой.
Нет, думает Кэмерон. Не может быть. Это полная бессмыслица. «Привет, моряк». Это просто цитата из фильма или еще откуда-нибудь, люди так иногда говорят. Это просто совпадение. Не может быть, чтобы человек, скрывающийся за этим аватаром, знал, что Воскрешенный Лорд – это Кэмерон Акерсон. Откуда этой девчонке знать?
Если еще раз попадешься мне на пути, то точно умрешь, – пишет он в ответ. – Это моя лодка, девочка. Иди, поиграй в другом месте.
Следующее сообщение незнакомки делает дыру у него в животе еще глубже:
Меня тебе не побить, дружок. Тебе просто повезло с тем ударом молнии.
Кэмерон пронзительно вопит, в ярости бросается к клавиатуре, потом вспоминает, что ему больше не нужно набирать текст пальцами, к тому же сейчас не время строчить гневные обидные комментарии, во всяком случае, нельзя бросать оскорбления, не подумав.
Откинувшись на спинку дивана, он делает глубокий вдох. «Осторожно, – думает он. – Спокойно».
Кто ты? – посылает он сообщение.
Ответ приходит мгновенно:
Я бы тебе сказала, но тогда мне придется тебя убить… еще раз. Поймай меня, если сможешь.
Кэмерон не колеблется, но на этот раз система не противодействует юноше. Девушка-пилот поворачивается к нему, поигрывая ножом. Он дает ей сделать один шаг, всего один.
Потом он ее сжигает.
В следующую секунду она вновь появляется, но на этот раз Кэмерон не ощущает сосущей пустоты внутри. Он чувствует нечто другое, что-то, чего не испытывал очень, очень давно: предвкушение. «Она со мной играет», – думает Кэмерон, но эта мысль ему приятна. Она его дразнит, подшучивает. Девушка позволяет ему убить себя и тут же появляется, но в ее действиях не чувствуется угрозы, только вызов в самом лучшем смысле этого слова. Кем бы она ни была, она достойный противник. Кэмерон чувствует, что она ждет следующего хода, и понимает, что не может предугадать ее действия. В отличие от других игроков она сумела скрыть от него свои коды, стала невидимкой – а значит, предлагает Кэмерону то, чего он уже не надеялся получить.
Настоящую игру.
Она словно прочитала его мысли.
На экране вновь появляется сообщение:
Неплохо. Давай играть.
Несколько часов спустя Кэмерон, тяжело дыша, откидывается на спинку дивана, его сердце колотится так, будто он не в игру играл, а только что совершил настоящий марш-бросок ради спасения своей жизни. Это была лучшая схватка на его памяти. Он приложил все силы, действовал на пределе своих возможностей, но все равно каждый раз соперница ни в чем ему не уступала. Пожалуй, она оказалась не так изобретательна, как он, но была такой же одаренной: едва Кэмерон создавал новое оружие, как она вырывала его у него из рук, находила дыры в его защите, до сих пор казавшейся непробиваемой. Они вылетели из города и устремились в лес, где Кэмерон воздвиг себе крепость: девушка вытащила из основания стены один-единственный кирпич, и неприступная твердыня обрушилась, как башня Дженга. Один раз он выстрелил в девушку не целясь, и у ее аватара образовалась сквозная дыра в животе, однако в следующую секунду из этой дыры выдвинулась пушка, дала ответный залп, и Воскрешенный Лорд умер, буквально корчась от смеха. Кэмерон наделил своего аватара огромными механическими руками, но девушка-пилот оторвала их и этими самыми руками забила Воскрешенного Лорда до смерти. Под конец они, не сговариваясь, промчались через всю игру бок о бок, уничтожая всех попадавшихся на пути игроков, остановились на границе цифрового мира, покрытые кровью своих врагов, и обернулись, чтобы посмотреть на оставшиеся позади дымящиеся поля боя. Стеклянный город лежал в руинах, на вершине последней уцелевшей башни висел, насаженный на острие шпиля, дымящийся цеппелин. Цифровые тела остальных ничего не подозревающих игроков валялись тут и там, подобно сломанным куклам. На форуме, посвященном игре, велись пламенные дискуссии, в ходе которых народ выдвигал разные теории, силясь понять, что за ударная волна накрыла систему: половина игроков винила в случившемся вредоносное ПО, а другая половина на чем свет стоит поносила китайских хакеров. Тогда-то Кэмерон и повторил свой вопрос, но на этот раз не со злостью, а с уважением: