– Не надо.
«Сделай это», – шепчет Ниа.
Кэмерон щурится и идет еще глубже, ползет в темноту, туда, где Ксэл, настоящая Ксэл, сжалась, как паук в норе, взламывает код ее ДНК, снимает слои, чтобы посмотреть, что внутри. Глазами Ниа он видит, как Ксэл собрала себя воедино, видит ее под чужой кожей, которую она украла, ради которой убивала.
Он удаляет ее украденные приобретения слой за слоем. Разбирает Ксэл по швам. Когти отваливаются с ее пальцев, как гнилые зубы, под ними остаются куски омертвелой, сочащейся гноем плоти. Ее глаза рептилии выскакивают из глазниц один за другим и катятся по полу, зубы выпадают из десен и дождем сыплются на пол. Бугрящиеся мышцы на руках и спине сдуваются, кожа Нади Капур опадает хлопьями.
Остается только Ксэл, съежившаяся и дрожащая, ее лишенные век глаза полны злобы, она борется с Кэмероном за контроль над системой – и проигрывает. Юноша взломал путь к ее ядру, нашел источник ее кода. Он вырывает его с корнями.
Тело Ксэл падает на пол, обугленная масса щупалец с одной стороны ее лица яростно шевелится, из ее рта вырывается отвратительный чавкающий звук «глык-глык-глык». Кэмерон гадает, пытается ли она заговорить или задыхается. Он надеется, что Ксэл задыхается, и наклоняется пониже, посмотреть, как она умирает.
– Что это? – спрашивает он. – Последние слова?
У него в голове Ниа выкрикивает предупреждение.
Кэмерон слишком поздно понимает, что совершил ошибку.
Щупальце обвивается вокруг его шеи и, как червь, зарывается в основание черепа. Ксэл впивается в его мозг и в разум, взламывает его так же, как он взломал ее, вытряхивает Кэмерона из его головы в место, где живет она. Юноша чувствует, что поскальзывается, чувствует, как его тело падает на пол, он больше его не контролирует. Воспоминания Ксэл накрывают его, как трясина: ее жизнь мелькает у него перед глазами, пока она умирает. В ее голове и в его голове звучат ее последние слова:
Я ЗАБЕРУ ТЕБЯ С СОБОЙ.
Где-то далеко кто-то кричит – возможно, кричит он сам. Пульс Кэмерона подскакивает, зашкаливает, у него в голове потрескивает электричество. Щупальце, обвивающее его шею, коченеет, и Ксэл испускает последний вздох.
Кэмерон вообще не может дышать. Его зубы судорожно сцеплены и оскалены, глаза крепко зажмурены. Жаль, думает он, что я спас мир, влюбился и умираю, не успев порадоваться. Его губы беззвучно двигаются, он пытается сказать важные слова, но не издает ни звука. Он надеется, что Ниа все равно его услышит.
«Прости меня, Ниа».
Разум Кэмерона гаснет прежде, чем кто-то успевает ему ответить.
39. Связь разорвана
– Я БУДУ РЯДОМ, когда ты проснешься.
Так сказала мать Жако. Вот только он не проснулся. Проснулся, но не совсем. Все последующие часы слились в размытый поток: он чувствует себя так, будто напился вусмерть или очень долго спал. Первое, что он осознает, первая мысль, которая действительно принадлежит ему, а не навеяна горячечным бредом, – это воспоминание о падении сквозь бушующее электричество, в результате которого он оказался здесь, в окружении незнакомых людей, причем у всех у них на лицах написано такое же недоумение, которое испытывает сейчас Жако.
Но ему уже лучше, он чувствует, что снова стал самим собой, перестал быть ведомым этим слащавым, указующим хором Ксэл и ее улья, который, не смолкая, гудел у него в голове последние несколько часов. Дверь закрылась. Жако глубоко вздыхает, смакуя ощущение свободы, и почти улыбается.
Потом взгляд его падает на Кэмерона, и его улыбка исчезает.
Кэмерон лежит рядом, его глаза закрыты, лицо белое, а возле его головы лежит какое-то уродливое существо, в котором Жако узнает поработительницу своего разума. Ксэл. К горлу подступает тошнота, когда юноша вспоминает, как она ползала по его сознанию. Но в ужас его приводит не безжизненное тело Ксэл, а щупальце, которое все еще пульсирует умирающей инопланетной энергией – оно обвивается вокруг шеи Кэмерона, впивается в кожу у основания его черепа.
– Кэмерон! – кричит Жако.
Он бросается вперед, хватает похожее на веревку щупальце и дергает. Щупальце пульсирует под его пальцами, лицо Кэмерона искажается от боли, зубы оскаливаются.
«Он умирает», – думает Жако и вдруг застывает на месте.
Он ее не видит, но чувствует. Слышит, знает, где она: зависла на границе его сознания, с тревогой выглядывает из-за двери в его разуме, которая закрылась не до конца. Еще не до конца. Раз дверь открыта, значит, у них, возможно, еще есть время.
«Ниа, – думает он. – Если ты там, помоги мне. Помоги мне помочь Кэмерону».
Ответ еле-еле слышен, это едва различимый шепот, и Жако приходится из всех сил напрягать волю, чтобы его разобрать.
«Не могу, – отвечает Ниа. – Нет способа».
«Ты можешь, – отвечает он, посылая ей эту мысль, как выстрел. – Ты уже сделала это однажды и сможешь сделать снова. Ты изменила Кэмерона, правда? Ты сделала его сильнее. Преподнесла ему дар. Дай и мне что-нибудь!»
Она колеблется, потом шепчет:
«Я причиню тебе боль. Не знаю, насколько сильную».
– Проклятье! – кричит Жако. – Нет времени! Залезай в мою голову и помоги мне найти способ помочь Кэмерону!
Перед глазами Жако потрескивает электричество. Он морщится, чувствуя, как внезапно распахивается дверь в его разуме и внутрь врывается Ниа. Пальцы Жако спазматически растопыриваются, глаза закатываются. Парализующий разряд пронзает его сверху вниз, и Жако сильно прикусывает язык, стараясь не закричать. Молния прокатывается сквозь него, затапливает болью вены, выходит из обеих рук, выжигая капилляры.
А потом все заканчивается.
Жако удивленно хлопает глазами, когда обжигающее электричество покидает его, а потом ахает, потому что на смену электричеству пришел поток силы.
«Готово, – говорит Ниа. – Поспеши».
Жако поднимает руки и совершенно не удивляется, увидев на ладонях вздувшиеся, красные шрамы с расходящимися в разные стороны «ветвями» – места, через которые вышла молния.
«Поспеши», – повторяет Ниа, но Жако уже действует. Он наклоняется, обхватывает голову Кэмерона одной рукой и сосредоточенно хмурится.
– Привет, старина, – тихо говорит он. – Держись там, ладно?
Глаза Кэмерона на миг распахиваются и смотрят в лицо Жако.
– Соберись, – говорит Жако. Свободной рукой он сжимает щупальце, впивающееся в шею друга. – Наверное, будет очень жутко.
«Не надо», – пытается сказать Кэмерон, но слова не идут.
Его охватывает странное чувство, как будто по его голове что-то ползает.
Внутри его головы слышен тихий шепот Ниа:
«Ты никуда не пойдешь».
На этот раз в ответ он только глухо стонет, последний вздох вырывается из его онемевших голосовых связок. Что-то с силой давит ему на глаза изнутри, как будто у него из головы выдирают нечто с глубокими корнями, а оно сопротивляется.
Наконец это нечто вырывают.
Потом он теряет сознание.
Жако с отвращением смотрит на толстую инопланетную веревку, которую держит в руке, потом отбрасывает ее прочь и переводит взгляд на шею Кэмерона, почерневшую и окровавленную в том месте, где в нее впивалось щупальце Ксэл. Он инстинктивно протягивает руки, накрывает ими рану, концентрируется, и из кончиков его пальцев начинает литься мерцающая субстанция – она заполняет рану, нейтрализует инфекцию, которая уже начала разрушать ДНК Кэмерона.
Он совершенно точно знает, что делать. Еще он прекрасно знает, что может сделать – теперь он очень силен. Жако снова смотрит на свои руки и борется с желанием рассмеяться. Только личность, начавшая свою жизнь в качестве машины, могла поглядеть на его мозг автомеханика и увидеть в нем потенциал, который можно развить – однако она не ошиблась. У него всегда неплохо получалось собирать разные вещи, так почему его сверхспособность должна заключаться в умении разрывать людей на части? Тут и там в зале начинают раздаваться тихие стоны – бывшие члены улья Ксэл постепенно приходят в себя, потому что связывавшие их нити мягко растворились под воздействием силы Ниа. Некоторые, спотыкаясь, бредут к выходу, неся на руках детей или держась за руки, другие, рыдая, падают в объятия незнакомых людей, и те без колебаний их обнимают.
– Все хорошо, – бормочут они, утешая друг друга. – Все хорошо. Все будет хорошо.
Кэмерон, лежащий у ног Жако, открывает глаза.
– Жако?
– Не напрягайся, старина.
– Я хочу сесть, – говорит Кэмерон.
Жако помогает ему, придерживает за плечи. Кэмерон моргает, глядит по сторонам мутным взглядом.
– Ты в порядке? – спрашивает Жако.
– О да, я просто в отличной форме. Все прекрасно. – Кэмерон переводит дух, концентрируется. – Не считая того, что половина серверов в диспетчерской горят, все в этом здании пытаются позвонить спасателям и пожарным, а нас сейчас разберет на запчасти мисс бионическая задница – она стоит у тебя за спиной и смотрит на меня презрительным взглядом.
– Уверена, ты в курсе, что часть моего тела не бионическая, – произносит голос за спиной Жако. Обернувшись, он видит Оливию Парк – она оглядывается по сторонам и недовольно поджимает губы. – И мое терпение уже на пределе. Только что я пыталась выследить сбежавший ценный актив, а в следующую секунду вдруг понимаю, что стою на улице в окружении толпы людей, которых никогда в глаза не видела, причем все мы старались перевернуть полицейскую машину.
– Ценный актив, – повторяет Кэмерон.
Оливия возводит глаза к потолку:
– Отлично. Барри, или как там его зовут. Я искала старика. Полагаю, он с тобой.
Кэмерон гневно смотрит на нее:
– Был со мной. Он был со мной до самого конца, но теперь он мертв.
Выражение лица Оливии немного смягчается, когда она видит тело Изобретателя.
– Проклятье. Я надеялась этого избежать.
– Почему? – рявкает Кэмерон. – Хотели его изучить?
Оливия и бровью не ведет, хотя Кэмерон, тихонько подключившись к ее биосистемам, с удовлетворением отмечает, что ее пульс чуть-чуть участился.