Я проследовала в столовую Нейтралитета пятого уровня. На входе нас, как всегда, обыскали и отсканировали. Интересно, что едят эти оборотни в черных плащах? Пьют кровь, имитацию человеческой еды с плазменным наполнителем? Фрукты с кровяным соком? Чем они набивают свои желудки?
Мне выдали поднос, и я проследовала к раздаче еды. Я нисколько не ошиблась. Меня ждал именно тот ассортимент, который я видела в Мендемае. Высшие существа, которые все равно во всем берут пример со смертных. Где-то в подкорке мозга сохраняется человеческая память даже у рожденных.
Мне выдали сочный кусок мяса, салат, пахнущий настоящим салатом, и стакан какой-то жидкости. Наверное, синтетической крови. Вряд ли здесь выдают настоящую. Не напасутся на такое количество бессмертных. Но я бы не удивилась если бы в подвалах Нейтралитета имелись целые ямы с несчастными смертными, которых используют как вечных доноров. Осмотрелась по сторонам и заметила Карателя за стеклянным столом, выехавшим из прозрачной стены. Он сидел в гордом одиночестве и…и мне отчего-то невыносимо захотелось испортить это одиночество своим присутствием.
Пока шла через помещение, все разговоры стихли, и я усмехнулась, почувствовав, как в воздухе взорвалась феерия самых разнообразных оттенков мужской похоти. Я знала, что они смотрят мне вслед. Все, кто сидят в этой зале. Никто не жует, не пьет, не болтает. У них сработал инстинкт, с которым не помогают справиться даже изнуряющие тренировки и подавление либидо. Увидела, как приподнял голову Шторм и с яростью посмотрел вокруг, а потом на меня.
Да, они хотят меня трахнуть. Они уже меня трахают в самых разных позах в своих умных, мужских, нейтральских мозгах, которые атрофировались, едва я вошла в это помещение. Не нравится, Каратель? Придется потерпеть и понаблюдать, как твои лучшие солдаты превращаются в псов с высунутыми языками и вздыбленными членами. И ни черта ты с этим не сделаешь. Впрочем, как и я. Даже если бы могла сделать. Не стала бы. Конечно же тебе назло. Ты со всей своей властью не можешь свернуть мне голову, потому что твой отец решил иначе. Я не сказала этого вслух…но когда-нибудь я обязательно это сделаю.
Он сидел возле голографического изображения леса с высоты птичьего полета. Недолго думая, я направилась к нему. Едва подошла, из ножки стола выехал такой же прозрачный стул. Нейтрал движением руки заставил его задвинуться обратно. И, не поднимая на меня взгляда, словно я недостойна отвлечь его внимание от созерцания пустоты перед собой, сказал:
— Это не школа, детка и не твой пансион, где вы с девочками садились обсудить мужские достоинства. Здесь не сидят вместе. Давай. Найди себе другое место и не порть мне аппетит.
И мне до трясучки захотелось его испортить.
— Мне нравится вид из твоего окна.
Вид тут же сменился грозовым небом и бушующим океаном.
— Обожаю шторм и океан.
Подошла ближе и стул снова выехал сбоку. Демонстративно уселась напротив Карателя и поставила поднос. С нескрываемым любопытством посмотрела в его тарелку — кровяной стейк, листья салата и что-то неизвестное мне, наверняка из мира смертных. Круглое, светлое и на вид рыхлое. В стакане явно не синтетика. Я уловила аромат крови, и ноздри затрепетали.
— А настоящую кровь выдают всем или только близким родственникам Главы?
— В твоем пансионате не учили манерам?
— Нет. Зачем они нам? Нас учили сосать и скакать на членах.
Он в этот момент поднес ко рту стейк и тут же положил его обратно.
— Давай договоримся: либо ты заткнешься и ешь молча, либо вылетишь отсюда пулей и снова останешься без обеда.
Я пожала плечами.
— Какие мы брезгливые. Член это всего лишь…
Удар по столу, и я замолкаю, с трудом сдерживаясь чтобы не засмеяться, потому что бледное лицо Карателя стало еще бледнее от злости в этот момент. Княжеский отпрыск явно предпочитал есть в одиночестве. Я попробовала свой кусок мяса. С удовольствием его умяла, затем подмела салат. Нейтрал ел не спеша, он медленно разжевывал каждый кусок, запивал из бокала, иногда смотрел в окно. Когда он в очередной раз устремил взгляд на ураган, который развел за стеклом, я подцепила его стейк и откусила от него кусок. В ту же секунду он обернулся и застыл на месте, глядя на меня расширившимися глазами.
— Пфостии, — тщательно пережевывая его стейк, — я просто…хошела…попро…омномном…бовать.
Я положила стейк обратно к нему на тарелку, и теперь мне показалось, что меня сейчас убьют.
— Ты чего? Я же всего лишь кусочек. Тебе жалко?
Прищурился и стиснул челюсти, смотрит на меня, как на…да я даже не знаю, как на кого. Наверное, как на того, кто съел твой стейк.
Пренебрежительно подвинул ко мне тарелку.
- Доедай.
Вот так. Да. Я знала, что Мистер чистоплюй не станет после меня есть свой стейк. Я тут же переложила его к себе в тарелку и набила им полный рот.
Смотрит все так же брезгливо.
— Смотри, не подавись.
— Сфасибооо.
Протянула руку к его стакану и тут же убрала. Потому что за это, наверное, точно убьют.
— Я думала, если ты такой добрый…
Нейтрал быстро осушил свой стакан и поставил на стол. Я протянула вилку и подцепила то самое круглое у него на тарелке и переложила к себе.
— А это что? Это вкусно?
— Картошка. Не знаю, вкусно или нет. Туда добавлен фермент, которого мне не хватает.
Я вспомнила как утром, когда я умывалась, женский голос попросил меня проколоть иголкой палец и приложить его к экрану, а затем выдал, чего не хватает моему организму, вместе с меню на сегодняшний день. Но моя сущность отличалась от его сущности. Я питалась как едой смертных, так и бессмертных. Я могла держаться на любых продуктах и выживать на них долгое время. И я получала удовольствие от еды. Некоторые агары искренне мне завидовали. Обычно бессмертные получают наслаждение только от крови и секса. Каждый новый источник кайфа ценится на вес золота.
Шторм посмотрел на меня исподлобья, когда я откинулась на спинку стула и удовлетворенно выдохнула.
— Наелась?
— О даааа!
— Отлично. Полчаса на отдых, и я жду тебя в своем кабинете. Будем изучать объект.
— А когда мы идем на задание?
— Сегодня.
Сказал и со злорадным триумфом посмотрел на мою вытянувшуюся физиономию.
— А…а мы успеем?
— Не успеем, ты провалишь задание, и тебя казнят. Я казню. С превеликим удовольствием.
Я в этом даже не сомневалась.
— За стейк?
Обернулся и, осмотрев меня с ног до головы изрек, не моргнув глазам.
— За МОЙ стейк.
Она меня бесила. Она вызывала желание открутить ей голову. Откручивать очень медленно и долго, давая ей возможность прочувствовать всю боль. Наглая дерзкая девчонка, навязанная Мортом в мой отряд. И больше всего раздражало то, что она понимала некую свою неприкосновенность в нашем подразделении. Нет, агара оказалась достаточно сообразительной, чтобы не переступить черту между вседозволенностью и разумностью, понимая, что не стоит нарываться на недовольство нейтралов…но само её присутствие здесь, в тренировочном центре или в замке, куда нас с ней вызвал Морт, казалось абсурдом в чистейшем виде. Кто она? Не нейтрал. Обычная девчонка. Ладно, не совсем обычная, и Морт, дьявол его раздери, был тысячу раз прав — она стала для нас своеобразной находкой в свете готовящейся операции в Тартасе, а затем и в Мендемае. Нам нужна была подобная ей, чтобы соблазнить одного из эльфийских князей, которого непосредственно сам Глава подозревал в участии, если не организации, заговора против него.
«— Эльфы против Нейтралитета?
Ами сделала большие глаза, смотря на Морта, подтолкнувшего ей по столу фотографию эльфа. Мы впервые были в замке, почему он именно сюда вызвал нас, я не знал. Возможно, счёл, что можно больше не устраивать представления для агары. Пока шли в кабинет Главы, Шай инстинктивно держалась рядом со мной, так близко, что наши руки соприкасались, а мне после казалось, что меня периодически разрядами тока прошибает. Прямыми ударами и строго в вены и в кости, поднимаясь выше, по локтю, к плечевому суставу, переходя на позвоночник. Прошибает так, что едва ли не шаг сбивается. И самое сложное — прятать свою реакцию, душить в самом зародыше, чтобы мелкая не увидела, не поняла. Хотя, хрена с два, она не знала. Всё знала. Ещё во время первой нашей тренировки поняла, о чём не стесняясь заявила. Впрочем, мне было плевать. Это была всего лишь физика, не более того. Как у любого самца, у которого в период течки самки вставало, и все инстинкты затихали, кроме единственного, самого важное на этот момент. Что имело значение для меня — то, что агара, как и все остальные, никогда не узнают, как начинает рябить в глазах, когда кто-то случайно или в процессе тренировки хотя бы мельком дотронется до неё. Грёбаный ад! Ведь она всего лишь навсего была самой обычной шлюхой, а не моей женщиной, за которую хотелось рвать всех и каждого.
Меня, бл**ь, безумно раздражало, что я забывал про это. Забывал, что это лишь её грёбаное влияние хамелеона. Каждый из нас слышал выражение «ходячий секс». Я теперь его видел. Мать вашу, я его ощущал на себе. Вот так, рядом с ней шёл, и чувствовал, как меня потряхивает от этой близости. Это не просто ненормально. Это безумие. Самое жестокое и в то же время необъяснимое, неподдающееся никакой логике. Особенность её проклятой расы…и теперь я понимал, почему их приказал уничтожить ещё мой прадед. Хамелеоны лишали возможности мыслить рационально, насильно заставляя думать только о сексе… о её теле, обтянутом костюмом Нейтралитета настолько, что она казалась больше обнажённой, чем одетой. И, наверное, мне не стоило ничего приказать выдавать ей другой тренировочный комплект, от которого бы не сносило бы так голову, но и в то же время мне не нравилось, что она занимала так много моего внимания. И мне не нравились вообще мысли о ней в этом контексте. Своеобразная игра с самим собой: как долго я выдержу до того момента, пока не кину ей в лицо новый костюм или же всё-таки сдамся и уложу девчонку в свою постель. Оттрахаю так, чтобы каждый ублюдок, который непроизвольно останавливался, как вкопанный, рядом с ней и глазел на её тело, глотая слюни. Я начал ненавидеть их. Всех. Одного за другим. Ненавидеть за то, как поворачивали головы ей вслед, когда эта фарфоровая кукла, виляя аппетитной задницей, выходила из зала или заходила в столовую, и сразу несколько солдат из других подразделений вскакивали со своих мест, чтобы пригласить её за свой столик. Что мне нравилось? Всё же Медуза оказалась достаточно сообразительной, чтобы не рисковать и всегда садиться к нам…почему к нам, если до этого я всегда питался один за столом? Потому что теперь настолько близко наедине я рядом с ней сидеть не мог. Не доверял. Себе не доверял и её испорченной сущности. С тех пор, как посмела за моим столом устроиться. Видела, зараза, что никто из нейтралов даже не смотрит в мою сторону, и тем не менее бесцеремонно заняла место напротив, чтобы затем превратить обед в самую настоящую пытку, когда желание размазать её симпатичное личико по поверхности стола неожиданно и совсем ненадолго, но периодически уступало непривычному веселью. Да, в какие-то моменты я вдруг понял, что мне с ней нескучно. Непредсказуемая. Вокруг нас были нейтралы, мастерски скрывавшие своё сознание и умевшие выкручивать мозги кому угодно и как угодно, но они для меня были до осточертения предсказуемы и читаемы…а она, эта маленькая медуза с глазами-сапфирами удивляла, приводила в бешенство, до неприличия раздражала, и тут же вызывала желание зашить собственные губы самыми прочными нитями, чтобы не позволить им растянуться в улыбке. Она упорно выбивала меня из состояния спокойстви