– Ну и выдумщица вы, Ксения! – улыбнулась девушка.
– Это не я, а мой шеф.
– Пусть будет шеф, – не стала спорить Тамара и принялась за работу.
Ксения решила не сидеть сложа руки и стала ей помогать. Тома одарила её суровым взглядом, но против помощи возражать не стала, только пробурчала себе под нос:
– Ох, и влетит же мне от мамы.
– Не парься, – ответила Ксения, – она же ничего не узнает.
– «Надежда юношей питает».
– Какие в наше время образованные горничные, – невольно улыбнулась Ксения. – Ломоносова знают. Только в оригинале «Оды на восшествие на всероссийский престол Её Величества, государыни императрицы Елисаветы Петровны…»
– Знаю, знаю, – перебила её Тамара, – у Михаила Ломоносова:
Науки юношей питают,
Отраду старым подают.
– Я же говорю, что горничные сейчас научены не только пылюгу вытирать.
– Только никто нам за нашу образованность не приплачивает, – вздохнула Тамара.
– Это точно. А мне впору Глинку цитировать.
– Глинку? – переспросила Тамара. – Я думала, что он композитор.
– Ты имеешь в виду Михаила Ивановича Глинку. А я о другом Глинке, – вздохнула Ксения.
– А, вспомнила! – захлопала в ладоши Томик. – Был еще поэт Фёдор Николаевич Глинка! Он романс написал «Вот мчится тройка удалая…».
– Точно! Его стихи положил на музыку Алексей Николаевич Верстовский. Но я думала о другом Глинке.
– Я, кажется, больше никого не знаю, – растерянно посмотрела на неё Тамара.
– Глеб Глинка. Он, к сожалению, не так известен, как того заслуживает. Даже не установлено точно, где он родился, в Москве или в Симбирске. Зато скончался в США.
– Давно?
– В 1989 году.
– Прошлый век.
– Прошлый…
– И чего он тебе вспомнился?
– У него в стихотворении есть такие строки:
И, наконец, на склоне дней
Вдруг понимает человече
Тщету надежд, тщету идей.
– Грустно, – вздохнула девушка и предположила: – Ему, наверное, было несладко в эмиграции.
– Чего не знаю, того не знаю, – призналась Ксения.
– Во всяком случае его понять можно. А ты чего загрустила? Тебе до склона лет ещё далече.
– Хочется надеяться. Но что-то взгрустнулось. Может же человеку просто стать грустно?
– Просто не может, – уверенно заявила Тамара и вдруг, лукаво сверкнув глазами, спросила: – Знаешь, что мой батюшка говорит?
– Представления не имею, какую очередную мудрость изрёк Глеб Лазаревич, – не слишком учтиво по отношению к управляющему фыркнула Ксения.
Тамара, не обидевшись за отца, хихикнула:
– Батюшка говорит, что «даром и чирей не вскочит. Сначала почесать надо».
– Тоже нашёлся второй Козьма Прутков, – хмыкнула Ксения, подумав при этом про себя: «А ведь Ганин прав, есть у неё причина для печали. Но Тамаре знать об этом вовсе не обязательно». Вместо того чтобы открыть Тамаре причину своего печального настроения, она осторожно спросила: – Томик! А у тебя с Рудольфом роман?
– С ума сошла! – отозвалась та, испуганно понизив голос. – Какой у меня может быть роман с Рудольфом, если он любовник вашей тётки?!
– Тётки? – недоумённо спросила Ксения.
– Вот именно! Только тсс! – Тамара приложила палец к губам.
– По-моему, этого не может быть, – недоверчиво проговорила Ксения. – Он ей в сыновья годится!
– Почему же не может? Очень даже может! Ваша тётя – женщина в самом соку! И ей для удовлетворения её потребностей нужен именно молодой мужчина.
Ксения застыла на месте, всё ещё не в силах переварить услышанное.
– А роман у меня, если хочешь знать, с садовником Сашкой. Только он на грани краха, – вздохнула Томик.
– Кто, Сашка?
– Да нет же! – отмахнулась девушка. – Мой роман с ним!
– Это ещё почему? – не поняла Ксения.
– Потому что я хочу, чтобы он учился.
– А он?
– А он хочет, как его дед, всю жизнь на земле горбатиться.
– Почему сразу горбатиться, – решила заступиться Ксения за молодого симпатичного садовника.
– Потому! – сказала Тамара и всем своим видом дала понять, что больше на эту тему разговаривать не желает.
Но Ксения не удержалась и предостерегла девушку:
– Томик, любовь потерять легко. А найти или вернуть очень сложно. Я бы на твоём месте не торопилась давать Саше отставку.
– Я и не тороплюсь, – вздохнула Тамара.
– Том! Я тебе хочу кое-что сказать, но пообещай, что никому не скажешь?
– Обещаю, – ответила девушка.
– Представляешь, Рудольф дал мне понять, что я ему нравлюсь.
– Да вы что?! – Тамара округлила глаза. – Вы уверены?
Ксения кивнула.
– Может, вы его не так поняли?
– Так.
– Ну, я не знаю, – задумчиво протянула Тамара, – может, у него разлад с вашей тётей произошёл? То-то я смотрю, Ада Константиновна перестала его с собой на фирму брать.
– А что, тётя на фирму ездит?
– А куда же ещё? Скорее всего Лихолетов решил за двумя зайцами погнаться. Небось подумал, что тётка вам своё добро завещает, вот и подсуетился.
– Значит, ты не веришь в большую чистую любовь? – усмехнулась Ксения.
– Со стороны Лихолетова? – Тамара покачала головой. – Нет, не верю.
– Но согласись, что рассчитывать на то, что мне достанется тётино наследство, глупо.
– Не скажите. Нотариус приезжал же зачем-то.
– Мало ли зачем он мог приезжать! Мы с тётей практически чужие люди. Да если она и задумает сделать меня своей наследницей, то это может произойти очень не скоро. Ведь она сама молодая здоровая женщина.
– Тоже верно, – согласилась Тамара, – тогда у него, наверное, просто шарики за ролики зашли.
– Или он оголодал без женской ласки, – невесело пошутила Ксения.
– Ксения! Так я же вам говорю, что его ваша тётя ласкает!
– А!
– Да, я вижу, вы мне так до конца и не поверили, – махнула рукой Тамара, – да ладно, это и неважно. Только вы, если не хотите с тётей поссориться, игнорируйте ухаживания Рудольфа.
– Да он мне и так не нравится, – пожала плечами Ксения.
Тамара кивнула:
– Вот и хорошо.
– Я завтра хочу в город съездить, – сказала Ксения.
– Что ж, съездите. А то вы тут и впрямь закиснете, – поддержала её решение девушка.
– Том, ещё хотела спросить, а что у вас здесь, водителя нет?
– Нет, – ответила Тамара.
– А почему? Ведь это странно, согласись.
– Ничего странного, – не согласилась Тамара, – у нас тут все сами машину водят, даже моя мама.
– А как же Агриппина Егоровна?
– Когда ей надо куда-то поехать, что случается редко, её возят либо мой отец, либо Лихолетов.
– Она вроде бы недолюбливает Рудольфа? – осторожно спросила Ксения.
– Моего батюшку она тоже не жалует, – рассмеялась Тамара, – но услугами его пользуется.
Глава 9
На следующее утро Ксения встала пораньше, надеясь за ранним завтраком застать тётку. Но, увы, она опоздала, Ада Константиновна уже уехала. И опять без секретаря. Когда Ксения вошла, Рудольф Лихолетов сидел за столом и лениво ковырял вилкой в тарелке. Вид у него был рассеянный и даже, как показалось Ксении, мрачный.
Девушка поздоровалась, но Рудольф только едва заметно кивнул ей в ответ. Ксения сначала даже удивилась, отчего это он к ней так переменился, а потом вспомнила, что Рудольф изволил обидеться. Но позднее она догадалась, что главной причиной его холодности было присутствие за столом Агриппины Егоровны. Старая дама ответила на приветствие Ксении и ласково ей улыбнулась. Девушка, в свою очередь, тоже решила игнорировать секретаря тётки и завела оживлённый разговор с Рудневой-старшей. Под конец завтрака она проинформировала Агриппину Егоровну, что собирается ненадолго отлучиться из «Тихой гавани».
– И куда, если не секрет? – неожиданно спросил Рудольф, всё это время внимательно прислушивавшийся к разговору двух женщин.
– Хочу в город съездить, – небрежно отозвалась Ксения, не глядя в его сторону.
– А что, и правда съезди, – сказала старая дама, – погода стоит превосходная, будь я на твоём месте, закатилась бы в какой-нибудь кабак и оторвалась по полной, – Агриппина Егоровна заговорщицки подмигнула девушке.
– Кабаки, Агриппина Егоровна, открываются вечером, – ехидно заметил Рудольф.
Но обе женщины сделали вид, что не услышали его замечания.
В город Ксения приехала только в двенадцать пополудни. Солнце уже хорошо прогрело воздух. Девушка оставила машину на платной стоянке и пошла по пешеходной улице, замедляя шаг возле фонтанов, струи которых временами напоминали белый бархат. Она с улыбкой смотрела на голубей, разместившихся по краям высоких чаш, вдыхала аромат отцветающих нарциссов и восторгалась пестротой тюльпанов. По старой лестнице она спустилась на набережную, задержавшись на пару минут возле рыцаря в доспехах, несущего дозор возле одного из офисов. Рыцарь появился на этом месте всего лишь в конце прошлого века, но был так искусно сделан, что казался настоящим, шагнувшим в современный мир из глубины веков.
Перед глазами Ксении всплыл образ Данилы, и девушка невольно подумала о том, что и средневековые рыцари были благородными только в балладах и старинных романах, а в действительности… «Нет, – решила Ксения, – даже думать об этом не стану».
Миновав зелёную террасу, окаймлённую недавно высаженными петуниями, девушка повернула налево в сторону речного порта. Дойдя до маленькой часовни, она присела на лавочку и стала смотреть на реку и пришвартовывающиеся прогулочные теплоходы и катера. А потом закрыла глаза и подставила весеннему солнышку своё ещё ни капельки не загоревшее лицо. И вдруг кто-то лёгко дотронулся до её плеча. Ксения удивлённо распахнула глаза и увидела перед собой помощника нотариуса.
– Ах, это вы, – вырвалось у неё с почти неуловимой ноткой разочарования.
Андриан или не заметил эту едва уловимую нотку, или не придал ей значения.