В дверь кто-то постучал, и Ксения поспешила открыть. На пороге стояла Томик. Девушки обменялись приветствиями, и Тамара спросила:
– А ты почему не на завтраке?
– Я не стану спускаться вниз, – упрямо проговорила Ксения.
– Это ещё почему?
– Потому что.
– Барышня, вы сегодня какая-то странная, – весело подмигнула Тамара, желая расшевелить Ксению.
– Я не странная, – уныло проговорила Моравская, – мне так плохо, что я даже хотела тебе позвонить.
– Почему же не позвонила? – живо откликнулась девушка.
– Не хотела беспокоить.
– Всё нормально, я же горничная.
– Ничего не нормально! – Ксения схватила девушку за плечи и встряхнула.
– Ты чего? – изумилась та.
– Вчера Ада Константиновна застукала нас на месте преступления!
– Погоди, кого это нас? – спросила голосом, полным непонимания, Тамара. – И на месте какого преступления?
– О боже! Ты же ничего не знаешь!
– Конечно, не знаю, – пожала плечами Тамара.
– Так вот слушай! Я как идиотка, приехав из города, отправилась в библиотеку!
– Почему же как идиотка? – не поняла горничная.
– Не перебивай! Слушай! Там меня уже поджидал Рудольф, ну секретарь Ады Константиновны!
– Я прекрасно помню, кто такой Рудольф, – Тамара позволила себе осторожно улыбнуться, – но с чего ты, то есть вы решили, что он вас там поджидал?
– Потому что мы с ним уже там не раз встречались. И он делал мне намёки!
– Ты что, забыла? Я же говорила тебе! – воскликнула Тамара.
– Ну как же, помню!
– Тогда что вам до его намёков?
– Ты права, до его намёков мне нет никакого дела. Но вчера он пошёл гораздо дальше! – возмущённо проговорила Ксения.
– Как то есть дальше? – растерялась Тамара.
– Он стал приставать ко мне!
– О господи!
– И в то самое время, как я вырывалась из его объятий, вошла Ада Константиновна!
– Но ты, надеюсь, всё объяснила ей?
– Не успела! Она развернулась и покинула библиотеку!
– Надо было идти за ней!
– За ней пошёл Рудольф!
– Представляю, что он ей наговорил! – вырвалось у Тамары, но она тотчас прикрыла рот ладонью, а потом обронила: – Прости!
– Ты, скорее всего, права, – с горечью в голосе вынуждена была согласиться Ксения, – только я не подумала об этом сразу. А теперь мне ничего другого не остаётся, как уехать.
– А я думаю, что ты торопишься. Ещё не поздно поговорить с Адой Константиновной.
– Я уверена, что она не захочет меня видеть.
– В этом нельзя быть уверенной, пока ты не попытаешься.
– Нет! – испуганно воскликнула Ксения. – Даже не уговаривай меня.
– Ну, как хочешь, – пожала Тамара плечами, – во всяком случае тебе сначала надо позавтракать.
– Я не хочу есть!
– Это неважно, – рассудительно заметила Тамара, – но если вы не поедите, то не сможете вести машину и, не дай бог, ещё попадёте в аварию.
– Мне этого делать нельзя!
– И я о том же, – спокойно заметила горничная, – так что поесть нужно обязательно.
– Я не хочу спускаться в столовую.
– Я принесу вам завтрак сюда.
– Хорошо, спасибо тебе, Томочка, за всё.
– Не за что, – вздохнула девушка, не зная, как уговорить Ксению не уезжать. Она была уверена, что если тётка и племянница поговорят наедине, то козни Рудольфа рассыплются в прах. Мать Тамары, кухарка Ефросинья Павловна Ганина, давно твердила дочери, что сопляк Лихолетов мечтает захомутать хозяйку. И если ему это удастся, то прислуге придётся несладко. Самой Тамаре интриги Рудольфа были глубоко безразличны. Но её отцу и матери ещё работать в этом доме. Так что всё семейство Ганиных секретаря хозяйки, мягко говоря, недолюбливало.
«Да и Сашка, – думала она, – никуда не хочет отсюда уходить. Делами сада в основном ведает Агриппина Егоровна, а с ней Сашка ладит». Тамара, чтобы успокоить мать и в какой-то мере себя, говорила Ефросинье Павловне, что их хозяйка хоть и капризная, но не дура же.
– Не знаешь ты, дочка, какие мысли посещают стареющих женщин, – отвечала Ганина. – Гнездо не свила, птенцов не вывела, а старость не за горами.
– Мама, – отмахивалась Тамара, – ты преувеличиваешь – миллионы женщин не помышляют ни о гнезде, ни о птенцах. Тем более что Ада Константиновна богата и может до глубокой старости менять любовников как перчатки. Альфонсов на её век хватит.
– Так то альфонсов, – вздыхала Ганина.
– А Лихолетов кто? – хмыкала Тамара. – Ты сама мне говорила, что он тоже из этих.
– Погорячилась я. Он всё-таки работает.
– Подрабатывает, – не сдавалась дочь.
Их перепалки о Лихолетове обычно заканчивались ничьей, и они забывали о нём на несколько дней, а то и недель.
Глава 13
Сразу после завтрака, принесённого ей Тамарой, Ксения собрала свои вещи и чуть ли не на цыпочках спустилась вниз, чтобы никем не замеченной отправиться в гараж. От Тамары она знала, что Ада Константиновна в город не уехала, так как готовится к вечеринке, которую она решила устроить сегодня. Гости уже приглашены.
Ксении никого не хотелось видеть, особенно её страшила вероятность встретиться с тёткой. Но ей в какой-то мере повезло, если это, конечно, можно считать везением, – на пути к гаражу ей встретился только управляющий.
– Куда это вы, – произнёс он вместо приветствия, – с утра пораньше собрались?
– Уезжаю я, Глеб Лазаревич.
– Вижу, что уезжаете, вот я и спрашиваю куда.
Ксения чуть ли не под нос сунула ему свои вещи:
– Домой уезжаю!
Невозмутимость Ганина если и поколебалась, то лишь на одно мгновение:
– Что значит домой? – недоверчиво спросил он. – А Ада Константиновна разрешила?
– Для того чтобы покинуть навсегда этот дом, – резко выпалила Ксения, – мне не требуется разрешения вашей хозяйки.
– Ну, как знаете, – протянул Ганин и, отвернувшись от Ксении, зашагал в сторону дома.
«Доносить помчался», – презрительно подумала девушка. Но она ошиблась, управляющий и не думал ставить в известность Рудневу об отъезде или, точнее сказать, бегстве племянницы. Его отъезд Ксении вполне устраивал. Ада Константиновна вспомнила о племяннице только после обеда, когда Агриппина Егоровна обратила её внимание на то, что Ксении не было за завтраком и к обеду она не вышла.
– Может быть, ей просто стыдно за своё поведение, – сердито ответила Ада Константиновна.
Руднева-старшая заметила, что секретарь при этих словах хозяйки хмыкнул, и спросила громко:
– За что же, Адочка, девочке может быть стыдно? В чём это она перед тобой провинилась?
– Это неважно, – ответила Руднева-младшая.
– Как сказать, – отозвалась Руднева-старшая, сверля сердитым взглядом Лихолетова.
– Агриппина Егоровна, право, – натянуто улыбнулась Ада Константиновна, – вы сейчас в Рудольфе дырку своим взглядом просверлите. Но уверяю вас, он здесь ни при чём.
– А мне кажется, что Рудольф в последнее время причастен ко всему, что делается в этом доме! – Агриппина Егоровна отъехала от стола на своём кресле-коляске, бросила скомканную салфетку и покатила из столовой.
Ехала она на своём инвалидном транспортном средстве передвижения так горделиво, как королева-мать в золочёной карете, запряжённой шестёркой гнедых.
– Инвалидка, а мнит о себе бог знает что, – прошипела ей в спину Ада Константиновна.
– Адочка, – льстиво прошептал Рудольф, – ты не должна сердиться на Агриппину Егоровну.
– Это ещё почему?!
– Потому что у неё нет ни твоей красоты, ни молодости.
– Ты считаешь меня молодой? – усмехнулась Руднева.
– А ты сомневаешься?
– Я думаю, что ты умелый лжец, – довольно рассмеялась женщина.
Рудольф скорчил обиженную мину.
– Ну, ладно, ладно, – сказала она. И переключилась на другую тему: – А ведь и впрямь интересно, почему эта дрянная девчонка игнорирует наше общество.
– Так вы же сами сказали, – начал он.
– Мало ли что я сказала, – оборвала она его довольно грубо.
«Змея, – подумал про себя Рудольф, – а что, если она и впрямь перепишет завещание и вычеркнет из него не только Ксению, но и меня? Что же делать?» – Его мысли заметались в голове, как летучие мыши, перепуганные неожиданным вторжением на чердак постороннего.
Руднева, между тем выйдя из столовой, решила найти управляющего. Но на ловца, как говорится, и зверь бежит, с Ганиным она столкнулась нос к носу, не сделав и пары шагов. – Глеб Лазаревич, – воскликнула она, – вы-то мне как раз и нужны.
– А что случилось? – спросил Ганин.
– Глеб Лазаревич! Где Ксения?
– Так она того, – ответил управляющий, озадаченно почёсывая в затылке, – уехала.
– Куда уехала?!
– Не доложилась, – солгал он.
– А что она сказала?
– Сказала – прощайте, Глеб Лазаревич!
– И всё?
– И всё.
«Знает кошка, чьё мясо съела», – злорадно подумала Ада Константиновна и взмахом руки отпустила управляющего. Она была рада, что Ксения уехала. Ей не хотелось выяснения отношений с племянницей. Она боялась, что в процессе разговора Ксения убедит её, что Рудольф солгал. И что тогда делать? Прогонять от себя Лихолетова Аде Константиновне не хотелось. А с отъездом племянницы всё упрощалось, раз уехала, значит, виновата именно девчонка. Вычеркнуть же Ксению из завещания Ада Константиновна решила в любом случае. Для неё уже было не столь важным, заигрывала ли Ксения с Рудольфом; или это Лихолетов преследовал девушку. Ксения была виновата уже в том, что понравилась Рудольфу. А в том, что она ему понравилась, Руднева не сомневалась.
Покинув посёлок, Ксения первые километры мчалась с такой скоростью, словно за ней гналась стая голодных волков, но, переехав переезд и оказавшись на дороге, идущей через лес, девушка сбросила скорость и вытерла пот со лба. Других машин на дороге не было. Девушке показалось, что она выпала из реальности и оказалась в заколдованном лесу. Устремляясь вершинами высоко в небо, деревья переплетались ветвями и образовывали небольшой туннель. И впереди, и сзади светило яркое солнце. А здесь, под сенью живой арки, только шёпот ветра и пение птиц.