– Ничего. Сначала я подумал, что Ксения обиделась на меня из-за писем.
– Из-за каких таких писем? – насторожилась детектив.
– Понимаешь, она просила меня писать ей бумажные письма. А я всё никак не мог собраться. Да и вообще, – признался он, – посчитал это девичьей блажью. Вот скажи, кто сейчас пишет бумажные письма?! – пошёл он в наступление.
– Если почта работает, конверты продаются, значит, кто-то пишет, – охладила его пыл Волгина. Она знала, что её двоюродный брат Виктор пишет своей матери, Мирославиной тёте Зае именно бумажные письма, да и Морис время от времени посылает своим родителям письма по обычной почте. «Так почему же и влюблённым не писать таких писем», – подумала она. А вслух сказала: – Может быть, твоя Ксения романтичная особа и ей хотелось хранить твои письма не в гаджете, а в шкатулке.
– Вот и она мне так сказала, – тяжело вздохнул он, – ещё говорила, что будет их потом показывать внукам.
– Так что тебе помешало написать любимой девушке хоть пару-тройку бумажных писем?
– Если честно, то лень, – уныло признался он.
– Выношу тебе порицание от лица всего женского пола, – хмыкнула Мирослава, а потом проговорила серьёзно: – Но вообще-то, как мне кажется, Данила, современная девушка не могла отшить своего парня только из-за его нежелания посылать ей письма обычной почтой.
– Я тоже так подумал сначала, но позднее… – он замолчал.
– Говори уж, что именно позднее пришло в твою голову? – подтолкнула она его.
– Что у Ксении там появился другой парень и она или её тётка решила, что он больше ей подходит! – выпалил Данила на одном дыхании.
– А, по-моему, это ерунда, – отмахнулась Мирослава. – Должна быть более серьёзная причина.
– Куда уж серьёзней, чем отказ от голодранца в пользу какого-нибудь мажора! – вспылил Данила.
– Судя по твоей машине, одежде и месту работы, тебя записать в голодранцы не получится.
– Это смотря под каким углом посмотреть, – печально вздохнул он.
– Данила! Ты же неглупый человек! Вы встречались с Ксенией продолжительное время, и ты не можешь не знать её! Так что думай, что ещё могло произойти такого, что отбило у неё желание общаться с тобой.
– Да не знаю я! Не знаю! – воскликнул он.
– Хорошо. Тогда разберёмся на месте.
– Так ты берёшься помочь Ксении? – обрадовался он.
– Я очень постараюсь сделать это, – ответила она.
Он полез в карман за бумажником:
– Сколько я должен заплатить?
Она подняла руку, жестом останавливая его.
– Во-первых, денежные вопросы мы с тобой будем решать только по завершении дела, а во-вторых, всеми договорами и расчётами занимается Морис Миндаугас.
– А он что, правда князь? – помимо воли вырвалось у Данилы.
– Представления не имею, – рассмеялась она, – по крайней мере мне он ничего подобного о себе не рассказывал. А тебе небось Люся наплела с три короба. – И когда Данила сконфуженно кивнул, посоветовала: – А ты её больше слушай.
– Извини, неудобно вышло, – пробормотал он.
– Ничего страшного, – улыбнулась она, – ты только Миндаугасу подобных вопросов не задавай.
– Что я, совсем дурак, что ли, – хмыкнул Чижов.
– Вроде нет.
– Ну, вот и ты не до конца в этом уверена, – он сделал вид, что огорчился.
– Ладно, Данила, шутки в сторону, – проговорила она. – Завтра утром мы с тобой поедем в «Тихую гавань».
– А почему не сегодня? – вырвалось у него.
– Потому что уже поздно и ночью там с нами никто разговаривать не станет.
– Да, я понял. Мне завтра приехать сюда?
– Нет, встретимся на трассе возле большого перекрёстка. Знаешь, где это?
– Ещё бы.
– Данила! Я хочу задать тебе один вопрос.
– Задавай, – насторожился он.
– Вы помолвлены с Ксенией?
– Не понял…
– Ну, вы официально считаетесь женихом и невестой?
– Не понимаю, разве это важно?
– Возможно, да. Скорее всего с Ксенией могут позволить увидеться только родственникам. Её мама, как я поняла, за границей. Но если ты её жених, то это может прокатить.
– О господи! – воскликнул он.
– Ничего, не паникуй раньше времени. Может быть, всё обойдётся малой кровью.
– Но ведь ты обязательно что-нибудь придумаешь? – спросил он, глядя на неё глазами щенка, которого вот-вот выгонят из дома.
– Придумаю, – пообещала она и услышала вздох облегчения, вырвавшийся из его груди.
Наскоро попрощавшись, Данила отбыл в город.
Видя, как Мирослава рассеянно расставляет на столе посуду к ужину, Морис отнял у неё тарелки.
– Я сам.
Она, кажется, этого даже не заметила. Тогда он предпринял ещё одну попытку.
– Звонил Шура и сказал, что сегодня не приедет.
– Хорошо.
Морис решительно направился к дивану, поднял кота и посадил его на плечо Мирославы.
– Что? – спросила она.
– Ужинать сейчас будем! – отрезал он.
– Морис, извини. – Она уткнулась носом в пушистую шерсть Дона, и тот сладко замурлыкал.
– Что, всё так плохо? – спросил Миндаугас осторожно.
– Насколько плохо, пока не знаю, – отозвалась она задумчиво, – но как-то всё запутано.
– В смысле?
– В том смысле, что много белых пятен. И Данила сам толком ничего не знает. Девушка, которую он просит спасти, считалась его невестой, но неожиданно для него, с точки зрения Данилы, без всяких оснований порвала с ним.
– Так уж и порвала? – усомнился Миндаугас.
– Представь себе! По крайней мере Данила в этом уверен.
– Но в таком случае должна же быть какая-то причина! – проговорил Морис.
– Я тоже так думаю, – кивнула она, соглашаясь, – вот только Чижову она неизвестна. Хотя он и выдвигает версию о том, что Ксения в имении тётки нашла более обеспеченного претендента на свою руку и сердце.
– Чепуха!
– Похоже на то.
– Насколько я понял, вы взялись за это дело?
– Не могу же я послать Чижика куда подальше!
– Это как сказать, – невольно улыбнулся Морис.
– Шутишь?
Морис вместо ответа пожал плечами и спросил:
– Вы поедете туда?
– Да. Завтра утром.
– Мне поехать с вами?
– Нет. Мы пока поедем с Данилой. Но если ты мне понадобишься, я тебя вызову.
– Это уж как всегда.
После чего Мирослава решила выкинуть из головы до завтрашнего утра все мысли о Даниле, Ксении и «Тихой гавани», что она и сделала. И они провели тихий семейный вечер втроём – она, он и кот.
Глава 18
Когда на следующее утро Мирослава открыла глаза, то увидела, что перед сном не зашторила окно и теперь солнечные лучи, точно пальцы волшебного пианиста, наигрывали на её полушке, как на белом рояле, слышимую только ему самому мелодию рассвета. Впрочем, нет, пересвистывание птиц и шорох ветвей доносили эту мелодию до людского слуха. Мирослава сладко потянулась. Обняла проснувшегося от её движения кота и спрыгнула с кровати.
Когда она прибыла на место назначенной встречи с Чижовым, «Ниссан» шоколадного цвета уже стоял у перекрёстка. Опустив стекло, Данила помахал ей рукой. Мирослава жестом показала ему, чтобы он трогался в путь.
Прибыв на место, Мирослава, ещё не заезжая в «Тихую гавань», поняла, что Данила был прав, сказав, что это посёлок для нуворишей. Она никогда не могла понять, зачем на современные дома лепить всякие шпили, башенки и прочие украшения, которые идут им как корове седло. Она была уверена, что и внутренний интерьер этих домов проникнут потугами походить на замки средневековых баронов. Волгина с тихим ужасом представляла, как неудобно и неуютно жить в таких домах. Но желание выпендриться у нынешних богачей часто берёт верх над разумом.
На посту охраны Мирослава выяснила, где тут находится полицейский участок.
– Отделение, – поправили её и спросили: – А вам зачем?
Она предъявила свою лицензию и представила Данилу как жениха задержанной по делу об убийстве Ады Константиновны Рудневой. Их нехотя сопроводили до здания, которое резко контрастировало с окружающими фешенебельными домами. Двухэтажное прямоугольное строение из серого кирпича выглядело бедным родственником в барской усадьбе.
«Фиг с ним, с внешним видом», – подумала Мирослава и решительно открыла дверь. Чижов неуверенно шагнул вслед за ней.
Вопреки ожиданиям Волгиной, никакого дежурного в вестибюле не было.
– Заходи кто хочешь и уноси что можешь, – пробормотала она себе под нос.
И тут с лестницы спустился белобрысый парень лет девятнадцати и, напустив на себя строгость, спросил, чего желают граждане.
– Мы желаем видеть вашего начальника или того, кто занимается расследованием совершённого здесь недавно убийства.
– Так вам к Опанасу Самойловичу, – почему-то заметно обрадовался парень.
– Спасибо. А как нам его найти?
– Так вот поднимайтесь по лестнице и прямёхонько по коридору, там увидите двенадцатую комнату и если откроете дверь, то окажетесь в кабинете майора.
– Премного вам благодарны, – сделала лёгкий поклон Мирослава и направилась по указанному маршруту.
Парень удивлённо похлопал ей вслед прозрачно-серыми глазами и почему-то начал оправдываться:
– Так я что, я ничего.
– Спасибо, – сказал Данила вежливо, надеясь своим тоном вернуть парню утерянное равновесие.
Дойдя до двенадцатой комнаты, Мирослава сделала Даниле знак, чтобы он подождал в коридоре, и тот послушно пристроился на один из стульев, стоящих у стены. Мирослава же постучала в дверь и сразу вошла. За столом, лицом к двери, сидел мужчина лет сорока с небольшим. Каштановый чуб падал на его лоб, карие глаза смотрели притворно лениво.
– Здравствуйте! – поздоровалась Мирослава, скользнула взглядом по погонам. Перед ней был майор.
– Здоровеньки булы! – ответил ей мужчина и поднялся навстречу. Был он кряжистый, плотно сбитый, немного выше среднего роста.
Одарив мужчину дружелюбным взглядом, детектив представилась:
– Мирослава Волгина, частный детектив, – и спросила: – С кем имею честь беседовать?
– Отбывайко! – сказал ей мужчина.