Мирослава отметила это про себя, но всё-таки спросила:
– Почему вы подозреваете Ксению?
– Потому что Ада сама сказала мне, что переписала завещание в её пользу.
– Но Ксения этого не знала.
– Могла знать!
– От кого? От вас?
– Нет, – поморщился Рогачёв, – я с племянницей Ады не общался. Но если она сказала об этом мне, то могла сообщить и кому-то другому.
– А вы не знаете, что за отношения связывали Аду с секретарём?
– Он был для неё чемоданом без ручки, – фыркнул Рогачёв, – и тащить тяжело, и бросить жалко.
– Зачем она вообще с ним связалась?
– Климакс, – ухмыльнулся бывший партнёр Рудневой, – гормоны взыграли, время подпирает, вот она и стала кидаться на мужиков, выбирая тех, что помоложе.
– А ваши отношения с ней расстроились?
– Вы имеете в виду личные? – переспросил он. И когда она кивнула, ответил: – К тому времени да.
– Вы тоже нашли себе помоложе? – улыбнулась Мирослава.
– Можно сказать и так, – не стал отрицать Рогачёв.
– Павел Владимирович, на той последней вечеринке, устроенной Адой Константиновной, вы ничего не заметили подозрительного?
Рогачёв задумался на несколько секунд, потом ответил:
– Да нет, всё как обычно.
– Я знаю, что на таких мероприятиях не только развлекаются, но и сделки порой заключают.
Он посмотрел на неё уважительно и ответил:
– Вы правы, на вечеринку был приглашён наш партнёр по бизнесу, фамилию его я не буду называть, так как к делу это не относится, так вот, мы с ним заранее обговорили параметры сделки, и оставалось только подписать её. Документы готовил Белоногов.
– Сделка сорвалась? – заинтересовалась Мирослава.
– Нет, всего лишь затянулась во времени. Белоногов забыл документы в машине и отправился за ними. Мне тогда показалось, что Илья Артемьевич выпал из моего поля зрения на длительное время. Но он мне потом объяснил, что его подловил Геннадий Ефремович Красин, надо сказать, они большие любители бильярда, так вот Белоногов не мог себе отказать хотя бы в одной партии.
– Делу время, а потехе час, – вскользь заметила Мирослава.
– Я ему тоже попенял на это, – замялся Рогачёв, – но, видите ли, Илья Артемьевич Белоногов отличный специалист, и поэтому приходится мириться с его небольшими недостатками, тем более что их у него очень мало.
– Насколько я понимаю, вы успели заключить сделку до того, как узнали о смерти Ады Константиновны?
– Совершенно верно, – кивнул Рогачёв.
– А как же её подпись?
– На этих бумагах не требовалась ни её подпись, ни Агриппины Егоровны.
– Ещё один вопрос, у Ады Константиновны были дети?
– Кто? – изумился Рогачёв.
– Дети.
– Чьи дети? – снова не понял Рогачёв.
– Ады Константиновны.
– Нет, – слегка оттаял партнёр, – у Ады и Владлена никогда не было детей.
– Они могли быть у неё до брака с Рудневым.
– Никогда ни от неё, ни от кого-то другого ни о каких детях Ады я не слышал.
– Что ж, Павел Владимирович, спасибо за то, что согласились поговорить со мной.
– Рад был бы помочь хоть чем-то такой красивой девушке, – решил проявить напоследок галантность Рогачёв.
– Я весьма тронута, Павел Владимирович, – ответила Мирослава, пряча усмешку в уголках губ.
Оказавшись за рулём своей «Волги», Мирослава позвонила Миндаугасу:
– Морис, ты пока опекай там Караваеву, а мне нужно ещё кое с кем переговорить.
– Фаина Никаноровна просит свидание с внучкой.
– Объясни ей, что нужно повременить.
– Если вы так считаете, – начал Морис.
Но из трубки торопливо донеслось до него:
– Пока, пока.
Мирослава уже неслась в направлении «Тихой гавани». Она довольно легко отыскала дом, в котором работала сестра бывшей горничной Рудневых. И попросила открывшего ей мужчину сурового вида вызвать вниз Валерию Яковлевну Дубцову.
– А вы ей кто? – проявил бдительность мужчина.
– Подруга её сестры Вероники, у меня важное известие для Валерии, – не моргнув глазом ответила Мирослава.
– А позвонить Вероника не могла? – буркнул мужчина и удалился.
Вопрос был риторическим и не нуждался в ответе. Мирослава осталась ждать у дверей в надежде, что её просьба всё-таки будет передана Дубцовой. И её надежда оправдалась. Спустя пару минут из-за двери выглянула востроносая, коротко стриженная блондинка и, покосившись на Мирославу, спросила:
– Это вы хотели меня видеть?
– Если вы Валерия Дубцова, то да.
– А вы кто? Я вас не знаю, – женщина опасливо оглянулась вокруг.
– Давайте отойдём от дверей хотя бы за угол, – попросила Мирослава дружелюбным тоном.
Женщина снова оглянулась теперь уже на закрывшуюся за её спиной дверь и сделала несколько нерешительных шагов, следуя за Мирославой. Вскоре они оказались за углом.
– Я дальше не пойду, – проговорила Дубцова.
– Дальше и не надо. Я – детектив Мирослава Волгина.
– О господи! – испуганно воскликнула женщина.
– Вы, наверное, слышали, что убили Аду Константиновну Рудневу, в доме которой работала ваша сестра?
Женщина молча закивала головой, а потом ответила:
– Но Вероника давно у них не работает. Она вышла замуж, и у неё всё хорошо.
– Я рада за вашу сестру, – искренне проговорила Мирослава.
– Так и оставьте её наконец в покое! – неожиданно взорвалась Валерия. – Не приплетайте её к этой истории!
– Валерия Яковлевна, успокойтесь, пожалуйста. Никто никуда вашу сестру приплетать не собирается. Просто мне нужно задать ей несколько вопросов. Они касаются времени, когда она работала в доме Рудневых.
– О Тольке, что ли, хотите её расспрашивать? – усмехнулась Дубцова. – Так он женат давно и после смерти мужа Рудневой к ней ни ногой. Неприятности никому не нужны. А с богатыми лучше вообще не связываться, – с горечью в голосе заключила Валерия.
– То, что вы оберегаете свою сестру от неприятностей, весьма похвально, – сказала Волгина. – Но поговорю я с ней в любом случае. Просто если вы дадите мне адрес своей сестры, о нашем разговоре никто не узнает. Если вы мне откажете, то действовать я буду официально через полицию, и тогда уж точно огласки не миновать.
– Всю душу вы мне вымотали, – пожаловалась Валерия и, тяжело вздохнув, назвала адрес сестры.
Оказалось, что жила бывшая горничная всего в нескольких километрах от «Тихой гавани».
– Ваша сестра сейчас, должно быть, на работе? – спросила Мирослава.
– Дома она, с ребёнком сидит, запишите на всякий случай телефон, – и Валерия продиктовала номер сотового, который Мирослава тотчас запомнила.
Приезду Волгиной Вероника Дубцова нисколько не удивилась, видимо, сестра позвонила ей и предупредила о скором появлении детектива. Только поправила Мирославу:
– Я теперь Скворцова.
– Изменение вашей фамилии не имеет для меня никакого значения, – улыбнулась Мирослава, – мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Я знаю, что Рудневу убили, – ответила Вероника, и по её лицу не было заметно, что она опечалена смертью бывшей хозяйки. – Проходите на кухню, – сказала она, – а то в комнате у меня ребёнок спит. Еле укачала, так что разговаривать будем тихо.
– Как вам угодно, – согласилась Волгина.
– Я уже несколько лет не работаю в доме Рудневых, уволилась вскоре после смерти Владлена Егоровича. Хороший был человек, – на этот раз в голосе женщины прозвучало искреннее сожаление.
– А с Адой Константиновной вы не ладили?
– Что значит не ладили? – удивилась Вероника. – Я была всего лишь горничной, моё дело – убери, принеси и тому подобное. С такими, как я, новые хозяева жизни не церемонятся и нашим мнением не интересуются, – произнесла она с нескрываемым презрением.
– Как долго вам было известно о том, что Ада Константиновна изменяет мужу? – прямо спросила Мирослава.
– Я застала их случайно, – вздохнула Вероника, – мне надо было там убраться, а они комнату не закрыли. Я ни о чём таком даже подумать не могла, поэтому спокойно вошла и буквально застыла на пороге! Но я сразу же выскочила как кипятком ошпаренная.
– И никому не сказали об увиденном вами?
– Сначала нет, – помотала головой Вероника, – тем более что Ада Константиновна вскоре после того, как я убежала из комнаты, нашла меня и велела мне молчать.
– Она заплатила вам за молчание?
Вероника замялась, а потом призналась – было дело.
– Однако вы не сдержали данного ей обещания и проговорились?
– Во-первых! – повысила голос женщина.
Мирослава прижала палец к губам и качнула головой в сторону комнату, в которой, по словам хозяйки дома, спал её ребёнок. Вероника сразу сбавила тон и сказала почти шёпотом:
– Во-первых, Ада Константиновна никакого обещания с меня не брала, просто приказала молчать, а во-вторых, я заговорила уже после того, как она своим поведением убила несчастного Владлена Егоровича. А он её так любил!
– Я понимаю ваши чувства, – сказала Мирослава, – и в какой-то мере разделяю их.
Вероника тихо всхлипнула, и Волгина заметила, что на её глазах выступили слёзы – не притворные, а самые настоящие.
– Не плачьте, – она погладила молодую женщину по плечу и спросила: – Вероника, Ада Константиновна развлекалась дома только с шофёром?
Вероника кивнула.
– Других мужчин она домой не приводила?
– Нет. Это сразу бросилось бы в глаза не только прислуге, но и Агриппине Егоровне. А её Ада Константиновна первое время побаивалась.
– Пока Агриппина Егоровна была здорова?
– Нет, пока Владлен Егорович был жив.
– Понятно. Значит, дома Руднева-младшая всё-таки была осторожной.
– Наверное, можно сказать и так, – обронила женщина тихо.
– А на стороне у Ады Константиновны были связи?
– Не знаю, – Вероника пожала плечами.
– А что стало с бывшим шофёром Рудневой?
– Он женился на вдове лавочника.
Мирослава второй раз услышала про вдову лавочника и решила спросить:
– А разве в вашей местности всё ещё существуют лавочники?