— Прошу прощения, сэр. Доктор Энис, сэр. Прошу прощения, мистер Уорлегган.
Джордж развернулся и посмотрел на слугу.
— В чем дело?
— Прошу прощения, сэр. Миссис Уорлегган. Она упала в обморок.
Прошел месяц. Небо озарилось летним светом, сено наконец-то поспело. По всей округе ждали уборку поля — по краям уже скошенные, но не посередине. Выглядели они, как вышитый носовой платок. Сидящие на столбах ворот чайки кричали, как нескладные стражи, а ветер ворошил их хвосты. По небу плыли похожие на синяки облака.
Французы повсюду отступали. Австрийцы заново набрали армию и нанесли поражение французам при Маньяно. Разнесся слух, что русские под командованием эксцентричного, но блестящего полководца Суворова оттеснили французов и вошли в Милан. Население приветствовало их, как спасителей. Русско-турецкий флот захватил Корфу. Французы покинули Неаполь и начали медленно отступать на север. Все завоевания Бонапарта оказались под угрозой.
Все мыслили теперь прямо противоположным образом: не о вторжении Франции в Англию, а о нападении Англии на Францию или на одного из ее союзников. В Вест-Индию, где свирепствовала тропическая лихорадка, почти никого не послали. Там создали полки из чернокожих, в качестве награды предложив им свободу, несмотря на сопротивление плантаторов. Новая британская армия осталась дома, готовясь к более близким и важным сражениям.
Обморок Элизабет оказался совсем некстати, учитывая ее план. Но за этим последовало нечто худшее — ее стало тошнить по утрам. И хотя она солгала Дуайту, задавшему ей очевидный вопрос, от Джорджа ей свое недомогание утаить не удалось. И когда он вызвал доктора Бенну, Элизабет пришлось признаться в своем положении. Джордж, разумеется, был рад, как и предполагалось. Он тоже хотел девочку (что успокоило Элизабет, ведь значит, он наконец-то признал Валентина). Более чем когда-либо муж стал относиться к ней, как к драгоценности, оберегать ее и заботиться, словно она несла в себе священное семя.
Элизабет забыла о том, что не удалось обмануть Джорджа относительно даты, и отбросила все страхи и сомнения, настолько непринужденно он себя вел. Он воспринял ее беременность, как естественный плод своего процветания. Дэвид Хоуэлл попросил назначить его управляющим Чилтерн-Хандредс, и округу Сент-Майкл предстояло выдвинуть нового члена парламента. Мистер Джордж Уорлегган выдвинул свою кандидатуру, и скоро предстояло оглашение. Почти наверняка он получит место без проведения выборов. На зиму Джордж уже снял дом на Кинг-стрит в Мейфэре. Элизабет могла бы родить в Лондоне.
Лишь одно событие в конце июня омрачило безоблачный горизонт.
Это событие давно ожидалось, но произошло лишь в результате скрупулезных переговоров и бесконечного взвешивания преимуществ и недостатков. Росса дважды приглашали в Техиди, и на последней встрече присутствовали остальные партнеры банка. Дважды он посещал Бассета без приглашения. Он много ездил по графству, собирая собственные силы и наращивая их вес. Осторожно, стараясь не блефовать, он проглатывал очередной пренебрежительный отказ, хотя всё в нем восставало против этого. Но Росс отказывался принять поражение, казавшееся таким неминуемым, и преодолевал препятствия по мере их появления. Демельза никогда не видела его столь решительно настроенным.
В последнюю пятницу июня в «Меркьюри» вышло объявление, позже повторенное местными листками, имеющими хождение в деловых кругах Корнуолла. Там говорилось, что с первого июля 1799 года банк «Бассет, Роджерс и Ко» в Труро сливается с Банком Паско из того же города и меняет название на Банк Корнуолла. Партнерами нового банка стали: барон Данстанвилль из Техиди, мистер Джон Роджерс, мистер Макворт Прэд, мистер Генри Стакхаус, мистер Харрис Паско и капитан Р. Полдарк.
Последнее имя добавили буквально в последнюю минуту, но раз предложение исходило от лорда Данстанвилля, никто не стал возражать. Даже Росс, для которого это стало таким же сюрпризом, как и для всех остальных, явно колебался, но не оспаривал это решение. Джон Роджерс как-то сказал мистеру Стакхаусу, не присутствовавшему на последней встрече: «Разумеется, он не принесет денег. Даже в будущем. Он не из тех, кто способен делать накопления. Но у него прекрасная репутация. И он становится значительной фигурой в графстве. Кто бы мог подумать, да? И дело даже не в его поступках. Скорее в характере».
Часть третья
Глава первая
Кэролайн вернулась в Корнуолл в начале июля и устроила по этому поводу прием. Она пребывала в хорошем настроении и была менее легкомысленной, чем обычно, но сказала, что в октябре на некоторое время должна вернуться в Лондон, потому как её тётушка планирует грандиозный приём перед новой сессией парламента, и она обещала помочь. Дуайт, по словам Кэролайн, тоже будет присутствовать. Может ли она рассчитывать на Росса и Демельзу? Росс без колебаний ответил согласием. Демельза подняла бровь и улыбнулась, но промолчала.
— Кстати, — добавил Росс, — ведь твоя тётушка — сторонница Фокса?
— Если ты про то, что она увлечена членом парламента от Бедфордшира, то да. Но не думаю, что она позволяет политике влиять на выбор друзей. Моя тётушка, — сказала Кэролайн Демельзе с болью в голосе, — вдова, и ещё довольно молодая. Она не обделена вниманием знакомых противоположного пола. Нынешний её кавалер стойко выступает против правительства. Росс всё извратил.
— Вполне в его духе, — ответила Демельза.
— Приём, бал, что бы это ни было, — сказала Кэролайн, — устроят не в доме тётушки, а у её близкой подруги, ещё одной состоятельной вдовы, миссис Трейси, которая живёт на улице Портленд-плейс. Ее друг — лорд Онслоу, поэтому не думаю, что это можно рассматривать как сборище оппозиции.
— Ты подыщешь себе замену? — спросил Росс Дуайта.
— Я оставлю Клотуорти, аптекаря. Его познания довольно скудные, но он не теоретик, а здравомыслящий практик. Меня не будет лишь около месяца, и надеюсь, он справится.
Кэролайн перевела взгляд на мужа.
— Когда Дуайт вернётся, надеюсь, он возьмёт Клотуорти своим постоянным помощником.
Дуайт улыбнулся Демельзе.
— А кого ты оставишь вместо себя, пока будешь в отъезде?
— В смысле?.. Ну, я не думала...
— Миссис Кемп может присмотреть за детьми, — сказал Росс. — Она будет рада пожить у нас зимой.
— Ох, я же не могу отсутствовать всю зиму, Росс!
— Посмотрим. В таком случае, до Рождества.
Позже, по пути домой, Демельза спросила:
— Ты правда хочешь, чтобы я поехала с тобой? Ты сказал это не из вежливости?
— Из вежливости? — удивился Росс. — Я когда-нибудь делал что-то из вежливости?
— Что ж, наверное, не таким образом. Я просто хотела убедиться.
— Ну, так можешь быть уверена... Если, конечно, ты хочешь поехать.
— Очень хочу. Я хочу везде быть с тобой. Но мысли о Лондоне немного меня тревожат.
— Почему?
— Не знаю. Просто тревожат.
— Хочешь сказать, из-за детей?
— Нет-нет. Из-за того, что значит Лондон. Я боюсь за себя, Росс.
— Перестань. Ты преодолела все барьеры. Даже развлекала Данстанвиллей за обедом.
— Это другое.
— Каждый вызов выглядит по-новому. В этот раз будет намного проще. Это не настолько личное, Лондон проглатывает всё.
— Надеюсь, он не выплюнет меня, — сказала Демельза.
Росс рассмеялся.
— Нет, если ты ему понравишься.
— Когда ты уезжаешь в Кентербери?
— Думаю, двадцать первого. Меня ждут к концу месяца, но я буду отсутствовать всего месяц. Надеюсь, весь сентябрь я проведу здесь.
— Придётся многое подготовить, если мы собираемся оставить детей дома.
— Вот и займись этим.
Перед тем, как уехать в Кентербери, Росс навестил Дрейка. До этого они уже несколько раз виделись, но так и не поговорили.
Он застал его в саду коттеджа Рис за перекопкой огорода. Земля и так уже была перепахана, похоже, ему просто нечем было заняться. Сэм ушел на шахту. Дрейк поднял взгляд и откинул черный локон — его волосы всегда напоминали Россу волосы Демельзы. Они поздоровались и немного поговорили о вчерашнем улове сардин.
— Завтра я уезжаю, — сказал Росс, — и вернусь только в середине сентября. Когда ты возвращаешься в кузницу?
— Ну, пока не знаю, сэр.
— Помнишь, много лет назад я попросил назвать меня по имени, а ты сказал, что будешь называть, когда тебе исполнится двадцать один? Так вот, этот срок давно наступил.
Дрейк слабо улыбнулся.
— Тогда... капитан... э-э-э... Росс.
Росс пнул песчаную почву под ногами.
— Я знаю, что, когда ты сюда приехал, проблемы посыпались на тебя одна за другой. Не думай, что я тебе не сочувствую. Всё это произошло из-за одной неудачной любовной истории, но от этого не становится легче это принять или смириться. Мне очень жаль.
— Спасибо, сэр... Капитан Росс, я хотел сказать. Но вам не следует горевать из-за меня. Это лишь мои проблемы.
— Что ж... Не думаю, что с этим согласен. Мне кажется, пришло время вернуться в мастерскую. Прошло почти три месяца. Ты теряешь клиентов. Люди начинают уходить в другие места.
— Да... Я знаю.
— Стропила уже восстановили, даже частично положили солому.
— Сэм говорил. Это очень любезно с вашей стороны, но я никогда не смогу с вами расплатиться.
— Нет, сможешь. У тебя есть деньги в банке.
— Я всё потерял.
— Твои деньги на месте. Счет, который был у тебя в Банке Паско, скоро переведут в Банк Корнуолла. Скорее всего, этих средств будет недостаточно, но ты можешь выплатить остальную сумму позже.
— Я этого не знал.
— В мастерской Пэлли ещё много дел. Вся зима уйдет. Нужна внутренняя отделка, побелить стены. Тебе придется сколотить кое-какую мебель, если ты не сможешь ее купить. Но там уже можно жить. И пока погода достаточно сухая...
Дрейк выпрямился и стряхнул землю с лопаты.