Он пожал плечами.
— Называйте это как хотите. Я могу научить вас всем премудростям.
На мгновение повисла тишина. Эддерли тихонько приложил пальцы к ее груди, легко, как кошачью лапу, и Демельза быстро отодвинулась.
— Видите? — спросил он.
Демельза обернулась.
— Что я должна была увидеть?
— Как быстро вы отзываетесь.
— Вы себе льстите.
— Вот как? Позвольте доказать.
Она покачала головой.
— Я так... сильно влюблен, — сказал он. — Не думайте, что это какая-то обычная прихоть. Вы очаровательны.
— Я польщена. Но...
— Давайте присядем, и я расскажу о ваших чарах.
— Простите.
— Почему вы так жестоки?
— Жестока? Вовсе нет! Просто я не чувствую того, чего вы от меня ждете.
— Это может измениться, уверяю вас. У меня есть для этого средства, если позволите объяснить.
— Не сейчас. В другой раз, сэр.
Они уставились друг на друга.
— Какой у вас странный говор, — сказал он. — Из западных графств, полагаю.
— Я из западного графства.
— Что ж, мне он нравится. Вы кричите, когда вас берет мужчина?
Она глубоко вздохнула.
— На мгновение я решила, что вы назовете меня ханжой, так что, наверное, мне стоит самой это сказать, чтобы вы не утруждались...
— Мэм, вы вложили в мои уста слова, которые я...
— Вы джентльмен?
Он вспыхнул.
— Полагаю, что так.
Впервые Демельза заметила на его щеках румянец.
— Тогда прошу меня простить, как вы уже отметили, я с запада и не понимаю лондонских манер, но разве не долг джентльмена уйти, если дама об этом просит?
Он прищурился.
— Лишь когда джентльмен уже вошел.
Это всё решило. Демельза потянулась к колокольчику.
— Я нахожу это... этот ответ оскорбительным. Прошу вас уйти.
Он еще мгновение поразмыслил, взвешивая все шансы. Потом вытащил платок и поднес его по очереди к обеим ноздрям.
— Пожалуй, отложим на другой раз.
— Будьте любезны.
Он издал короткий смешок.
— Вот значит как! Теперь я знаю, в чем дело. Вы боитесь не меня, а своего мужа! Он вас бьет?
— Да, часто.
— Когда его руки устанут, — сказал Монк Эддерли, — велите ему послать за мной. Доброй ночи, миссис Полдарк.
Вторая неделя Полдарков в Лондоне оказалась не столь приятной, как первая. Демельзе пришлось рассказать Россу о визите Эддерли, хотя подробности она опустила. Пусть лучше он узнает об этом от нее, чем случайно, чтобы не подумал, будто она его обманывает. Росс отчитал миссис Паркинс, чтобы впредь никого не впускала в их апартаменты, когда их нет дома, каким бы ни был предлог. Но отношения Росса и Демельзы всё равно не стали прежними. Между ними пролегло облачко непонимания и недосказанности, и в любой момент могла произойти вспышка.
Они посетили Королевскую академию и Британский музей, а в начале третьей недели поужинали с Боскауэнами в их доме на Одли-стрит. Вопреки опасениям Демельзы, это оказалось не таким суровым испытанием, поскольку матушка виконта, вдова великого адмирала, оказалась бодрой старушкой и возместила отсутствие миссис Говер.
Когда дамы покинули столовую, мужчины обсудили вторжение в Голландию, которое после первых успехов увязло в проблемах со снабжением и из-за генералов и адмиралов, не желающих рисковать. Лорд Фалмут сухо заметил, что капитан Полдарк, как он слышал, стал кем-то вроде банкира, и Росс объяснил всё случившееся.
— Надеюсь, вы не считаете, что это как-то противоречит моим обязательствам перед вами в качестве члена парламента.
— Нет... Да и не думаю, что вы стали бы обращать внимание на мои возражения, если бы я их сделал.
— Вы несправедливы ко мне, милорд. Я всегда принимаю во внимание ваши слова. Хотя очевидно, что...
— Да, вполне.
— Но надеюсь, теперь между вами и лордом Данстанвиллем стало меньше противоречий.
Лорд Фалмут фыркнул.
— Бассет — человек напористый, всегда таким был. Он слишком много суетится. Иногда это приносит плоды для графства, но чаще служит лишь его собственным интересам. Однако я полагаю, что звание пэра слегка остудит его прыть... А теперь, как я понимаю, Уорлегганам покровительствует Хокинс. Зная сэра Кристофера, могу сказать, что это обойдется недешево.
— И Джордж Уорлегган с радостью заплатит.
— Вот что интересно, — сказал Фалмут, стряхивая табачные крошки, — если всё сказанное вами про Уорлегганов правда, своим нажимом на банк Паско они лишь устроили самого Паско на более выгодную позицию и сделали другой объект своей вражды, то есть вас, его партнером!
— Думаю, Харрис Паско предпочел бы собственный банк своему новому положению, — сказал Росс, — но что верно, то верно, их успех весьма скромен. Что касается меня, то я не рассматриваю свою позицию всерьез, просто забавно, как это всё произошло.
— Я бы согласился с этим, — ответил лорд Фалмут, — не будь здесь иных мотивов.
В следующий понедельник в Палате общин состоялись дебаты по поводу нового договора о союзе с Россией. Росс не особо интересовался этим вопросом, но в заседании собирались принять участие самые известные ораторы — лорд Холланд должен был представить поправки, и скорее всего выступят Питт и Фокс. Поэтому Росс вышел в три часа, чтобы занять хорошее место на дебатах, начинающихся в четыре.
Но, как обычно, в преддверии дебатов по поправке в Палате рассматривали несколько мелких законопроектов, а среди них — билль о поддержке искалеченных солдат и моряков. И когда вместо привычного голосования поднятием рук объявили голосование путем вставания с места, Росс достаточно заинтересовался, чтобы проголосовать за проект.
Во время голосования голосующих «за» попросили удалиться, а затем пересчитали, когда парламентарии вернулись. Другая половина осталась на своих местах. Обычно спикер объявлял, какая сторона голосования должна покинуть зал, и он выбирал, будут ли это сторонники или противники законопроекта. И в этом случае Россу стоило дважды подумать, прежде чем двигаться с места.
В зале на триста мест при пятистах пятидесяти восьми парламентариях перед важными дебатами всегда образовывалась давка, и по традиции Палаты тот, кто покидал место для голосования, мог его лишиться. По этой причине члены парламента часто не голосовали за билль, который поддерживали, чтобы не потерять место, и иногда специально устраивали подобное голосование, зная, что немногие покинут зал, хотя охотно поддержали бы закон простым ответом «За».
В этом случае законопроект был поддержан в первом чтении простым большинством в тринадцать человек, но когда Росс вернулся, то обнаружил, что на его месте сидит капитан Эддерли.
— Вот как, — сказал Росс.
Эддерли взглянул на него из-под полуприкрытых век.
— Вы что-то потеряли, Полдарк?
— Да... мое место.
— Вы им не владеете, любезный. В этом зале нет такого понятия, как «мое место», вы прекрасно это знаете. Придется вам постоять в проходе.
Маленький толстяк рядом с Монком хмыкнул, но опустил взгляд.
— А такое понятие, как «мои перчатки» еще существует? — спросил Росс.
— Ваши перчатки? Вам лучше знать, Полдарк. Мне-то откуда?
— Потому что я оставил их в этом кресле. И сдается мне, вы на них сидите.
— Я? — спросил Эддерли и зевнул. — Вовсе нет, любезный. Я к ним даже не притрагивался. Видите ли, меня больше не интересуют ваши... ваши поношенные вещи.
Многие парламентарии еще перемещались по залу — одни пытались протиснуться на свои места, кто-то поднялся и выступал (или пытался выступать) по поводу какого-то законопроекта, и лишь с десяток стали свидетелями короткой потасовки на задней скамье. Рука Росса взметнулась, схватила Эддерли за шейный платок и приподняла. Другой рукой Росс подобрал свои перчатки, и Эддерли хлопнулся обратно.
— К порядку! К порядку! — выкрикнули некоторые парламентарии.
— Прошу прощения, Эддерли, — сказал Росс и протянул ему упавшую шляпу. — Я был уверен, что мои перчатки здесь. И у вас прощу прощения, сэр, — поклонился он спикеру, после чего покинул Палату.
Часа через два на Георг-стрит прибыл мистер Джон Крэйвен с письмом. Оно гласило:
Любезный Полдарк!
Оскорбление, которое Вы нанесли мне в Палате общин, невозможно загладить извинениями. Я знаю Вас как бесславного хвастуна, и полагаю, что под Вашей показной смелостью скрывается трусость. Таким образом, я желаю дать Вам возможность показать, правда ли это.
Предлагаю встретиться в Гайд-парке в среду в шесть утра с парой пистолетов, чтобы разрешить наши разногласия. Это письмо доставит мой секундант, мистер Джон Крэйвен, передайте ему, кто станет вашим секундантом.
По очевидным причинам настаиваю, чтобы Вы сохранили эту встречу в тайне.
Ваш покорный слуга Монк Эддерли
Глава пятая
Когда пришло письмо, Демельзы не было дома. После ее возвращения Росс ничего не сказал. Тем вечером он вышел прогуляться и поговорил с Дуайтом.
— Но это же чудовищно! — сказал Дуайт. — Стычка в Палате? Да они постоянно случаются! Этот человек безумен! Его же ранило в голову. Я бы не обращал на это внимания.
— Я уже написал ответ с согласием.
Дуайт уставился на Росса, не в силах поверить в услышанное.
— Что ты сделал?!
— Согласился.
— Но Росс! Ты не должен был! Это нужно немедленно остановить!
— Невозможно.
— Но... но ведь нет никаких причин! Просто буря в стакане воды... И к тому же этот тип — известный дуэлянт. Он убил двоих или троих!
— Как и я.
— На дуэлях?
— Нет. Но я привык управляться с оружием. Чтобы всякое жулье знало, как покушаться на мой урожай.
— Но не с пистолетом, Росс! Давно ты им пользовался?
— Завтра немного попрактикуюсь. Ты понимаешь, зачем я сюда пришел? Чтобы попросить тебя быть моим секундантом. Вообще-то, рассчитывая на нашу дружбу, я уже назвал твое имя.