— Ты шутишь?
— Ну, возможно, я плыла бы не так быстро и не особенно расстроилась, если бы ей немного пообгрызли пальцы на ногах. Но я совершенно уверена, что сделала бы это даже для нее. Хотя и без особого удовольствия.
— Которое ты получила, спасая меня?
Она бросила на него долгий, укоризненный взгляд.
— Да. В твоем спасении у меня есть кое‑какие преимущества. Но об этом мы сейчас не будем. Ты провозгласил благоразумие, на том и остановимся. Домой, солдат, есть лазанью — и в постель. Каждый в свою.
Они съели лазанью и тарт татен, который получился совершенно замечательным. Потом посмотрели «Неспящие в Сиэтле» и «Аферу». Отличные фильмы, жаль только, что они не могли уделить им должного внимания. Правда, и выключать не стали.
В какой‑то момент просмотра они оказались на диване совсем рядом, что выглядело разумным решением, учитывая одно одеяло и возможность одновременно дотянуться до тарелки с печеньем.
Фильмы закончились, и они поставили документальную ленту о природе. Птицы Африки. Рауль думал, что вполне мог бы это не смотреть и пойти спать, но ему не хотелось идти первым. Клэр, похоже, думала так же.
Поэтому оба делали вид, что очень увлечены птицами. Клэр свернулась рядом, прислонившись к его плечу. Подбородок Рауля зарылся в ее кудри, рука как‑то сама собой обняла ее.
Будто так и надо.
Оставалось только одно — рассказать ей.
По воле случая он оказался с той, кого мог считать самой замечательной женщиной на свете. Хотя эта мысль казалась совершенно безумной. В мире наверняка существуют и другие замечательные женщины.
Он встречался со многими. Кого‑то подсовывала бабушка, какие‑то сами пытались сблизиться с ним. Находились и те, за кем он ухаживал по собственной инициативе.
Ни одна из них даже близко не стояла рядом с Клэр. Ни с одной из них он не чувствовал ничего похожего.
Рауль не говорил ей лживых слов, но отношения развивались стремительно и непросто, уводя его в сферы, которых он всегда избегал. Подобные отношения подразумевают взаимное доверие.
Клэр считает, что он простой солдат. Ребенок, выросший без родителей. И его прошлое не слишком отличается от ее прошлого.
И это правда.
Он позволил ей так считать.
Рауль обнимал уютно устроившуюся рядом Клэр и думал. Наслаждался ее присутствием, тишиной и покоем. Он понимал, что ждет его во внешнем мире. Во дворце царит смятение. Поиски ведутся по всему миру. Когда он появится, СМИ сойдут с ума.
Он с радостью разбросал бы выложенный камнями сигнал SOS и навсегда остался здесь, чтобы удержать в объятиях эту женщину. Но нельзя пренебрегать своими обязательствами. На него давит груз ответственности.
Страна нуждается в нем.
А Клэр?
Она волнует его. Казалось, тщательно выстроенная защита не имеет никакой силы против этой женщины.
Он одиночка и должен оставить ее в покое. Самолет может прилететь даже завтра. Только вот он не хочет, чтобы она считала все произошедшее в эти дни ложью.
Рауль коснулся ее щеки. Клэр, шевельнувшись, улыбнулась ему такой задушевной улыбкой, что у него чуть не разорвалось сердце.
— Клэр.
— М‑м‑м.
Ему хотелось только одного — отгородившись от мира, обнять ее и заняться любовью. Не рассказывать ничего. Насладиться каждым оставшимся моментом. И пусть Клэр сама обо всем узнает. В свое время.
Но «свое время» именно сейчас, если, конечно, он хочет, чтобы она ему доверяла.
— Клэр, позволь рассказать, кто я на самом деле.
«Принц».
Это слово безумной дробью отдавалось во всем теле.
Принц.
Она должна была догадаться.
Хотя откуда ей знать? Это невозможно. Можно подумать, что он вынырнул из воды в короне.
У Клэр вырвался звук, который мог бы показаться смехом, но нет. Рауль сжал ее крепче. И молчал. Рассказав ей все, просто обнимал и ждал, когда она придет в себя.
Но теперь даже то, что он обнимал ее, казалось сном.
Вся эта история казалась сном.
Солдат, оказавшийся в воде, смертельная опасность, спасение. Она привела его домой, он вправлял ей плечо, ухаживал за ней, успокаивал. И наконец, поцелуй. Рождение любви? Приходится признать, что она чувствовала себя именно так. Конечно, это иллюзия. Фантазия длиной в два дня, которая теперь обернулась настоящей сказкой.
Принц!
Клэр чувствовала, что близка к истерике, мысли путались, разбегались, словно лягушки, которым полагается обернуться принцами, а не прекрасными солдатами, которые хороши сами по себе.
— Я не должна была тебя целовать, — пролепетала она, чтобы что‑то сказать. Боже, помоги ей выбраться из всего этого.
— Почему?
— Тогда ты бы до сих пор оставался лягушкой. Мне нравилась моя лягушка.
Рауль спокойно смотрел на нее — ее солдат, человек, который пробрался в ее сердце, которого она считала похожим на себя.
— Если говорить о сказках…
— Возьмем хотя бы «Золушку», — перебила она. — Никогда не понимала этой истории. Да, Золушка сменила обноски на корону, но каждый бы понял, что внутри она осталась прежней.
— Ты не в обносках. А корона совсем не обязательна.
Разговор внезапно принял иной оборот. Теперь они говорили о себе. О будущем, о котором до этого момента не смели даже думать. Оно едва проглядывало сквозь туман, вдруг оказавшись таким близким и пугающим.
— Я не должна была тебе верить. Почему я тебе верю?
— Потому что, рассказав все это, я рискую тебя потерять.
Он сидел, откинувшись на роскошные подушки Мэриголд, и смотрел на нее, оставляя ей свободу, которой она не хотела, но в которой отчаянно нуждалась.
— Самое последнее, чего я хочу в этом мире, — потерять тебя.
— Я никогда не была твоей.
— Нет. Но, знаешь, я начинаю думать, что, возможно, мы могли бы.
Клэр фыркнула, чувствуя себя униженной и потерянной. Будто ее лишили того, чего у нее никогда не было.
— После двух дней знакомства? Не думаю.
— Но это правда. Если бы я ничего тебе не сказал, ты бы до сих пор лежала в моих объятиях, а это все, чего я хочу. Но, Клэр, рано или поздно мне все равно пришлось бы рассказать тебе все. Тогда какое это имеет значение?
— Значение для чего?
Но она уже знала ответ.
— Чтобы снова увидеться с тобой потом, когда мы уедем с острова. Чтобы продолжить нашу дружбу.
— Ты издеваешься? Девочка из Кунамунгла. Ребенок, не знавший даже, кто его отец. Ребенок, выросший на задворках. Каким бы маленьким ни был Кунамунгл, можешь мне поверить: это задворки даже для него. Женщина, которая не смогла добиться успеха как юрист. Адвокат без происхождения, без денег и амбиций, а еще обвиненная в мошенничестве. Ты наследуешь трон Маретала и спрашиваешь, имеет ли это значение для нашей дружбы? Да, ваше высочество.
— Не называй меня так.
— Да, ваше высочество, это имеет значение.
— Почему? Клэр, ничего не изменилось. Я по‑прежнему чувствую.
— Не важно, что ты чувствуешь, чего хочешь, на что надеешься. Важно только, кто ты. Господи, я же всегда это знала.
Ночь выдалась долгой. Их спальни находились слишком далеко друг от друга, но Рауль понимал, что должен оставить ее в покое. Клэр удалилась туда, куда он не мог войти, а на следующее утро после завтрака отправилась на долгую прогулку с Роки.
— Если прилетит самолет, я вернусь, если нет, буду гулять.
— Как капитан Оутс в Антарктиде, который вышел на улицу, чтобы последний раз походить по снегу?
— Вот уж нет. Не собираюсь умирать в снегу из‑за какого‑то принца.
И она направилась в сторону крутого спуска.
Рауль остался дома, думая о том, что хотел бы пойти с ней. Меньше всего ему хотелось оставлять ее одну. Этот день может стать для них последним. В любой момент появится самолет, а вслед за ним и вертолет, который заберет его с острова. И жизнь пойдет своим чередом.
Последний день с Клэр, и они расстанутся.
Рауль не мог ее винить. На ее месте он бы тоже ушел. Он вдруг подумал, а если бы они поменялись местами. Он был бы солдатом, простым солдатом, а она — наследницей трона.
Что бы он сделал?
Он бы ушел. Сбежал.
Даже от Клэр?
Возможно.
Просто не захотел бы себя связывать. Тем более иметь дело с особой королевской крови.
Наверное, Клэр права. Золушка — всего лишь сказка для женщин. Оденьте женщину в красивое платье, дайте ей корону и дворец, и она будет счастлива всю оставшуюся жизнь? С ним бы этот номер не прошел, даже если заменить платье и корону чем‑то более подходящим.
Нет, ничего бы не вышло.
Значит, конец.
Однако где‑то в дальнем уголке сознания засело упрямое неистребимое желание.
Конец? Этого не может быть. Не должно быть. Потому что она ему нужна.
Правда, существует еще одна проблема. Обострение чувств. И неизвестно, к чему это приведет. Он чувствовал, что защита дала трещину, и это пугало. Но чем дольше он смотрел на Клэр, тем сильнее росла готовность рискнуть.
События развивались слишком быстро. Обязанности, которые ему придется взвалить на себя в Маретале, огромны. Предстоит полностью изменить свою жизнь, и от одного этого Раулю становилось дурно. Нет, не нужно, чтобы к этому примешивались чувства.
Ему не нужна Клэр.
И значит, если самолет прилетит сегодня, он, скорее всего, больше никогда ее не увидит. Принц Маретала и юрист из Австралии? Какие у них шансы встретиться вновь?
Никаких.
Рауль вдруг вспомнил о повелении бабушки привести невесту на бал в честь королевского юбилея.
Клэр?
Светское общество сожрет ее с потрохами. Да и бабушка возмутится.
Это невозможно. Сплошное безумие.
В доме стояла звенящая тишина. Рауль поймал себя на том, что напряженно прислушивается, ожидая самолета или еще чего‑то, чего не было и в помине.
Нет, это еще не конец.
Он вышел из дома и направился вниз, в бухту, где Клэр его спасла. Сегодня на море стоял штиль, но везде по берегу валялись выброшенные штормом водоросли и обломки «Роузбад». Яхта превратилась в щепки. Он прошелся по берегу в поисках чего