— Еще один прекрасный день, прежде чем дверь окончательно захлопнется.
Рив сказал:
— А сейчас вас хочет видеть миссис Синклер.
Он кивнул Мердоку, который пошел впереди, за ним Герике, замыкал адмирал. Они прошли коридором, пересекли громадный, выложенный камнем пол и остановились возле обитой зеленым сукном двери. Рив открыл ее и жестом предложил Герике войти.
Это была приятная комната, две стены в книгах от пола до потолка, французские окна выходили в сад. Джанет и Джин стояли перед камином.
Они одновременно повернулись. Герике встал в стойку и сделал поклон:
— Леди.
— Корветтен-капитан Пауль Герике — представил его Рив. — Миссис Синклер.
Красивая женщина, одета в шотландский свитер, броугез и килт, который, вероятно, носил клетчатую расцветку ее клана, волосы были перехвачены голубым вельветовым бантом.
Она спокойно осмотрела его, голос был сухим:
— Не знаю, капитан, объяснил ли адмирал Рив, но я исполняю здесь обязанности бейлифа и по закону отвечаю за вас.
— Мне объяснили.
— На острове нет полицейских, но полицейская станция сохранилась со старых дней и временами я пользуюсь ее камерами.
— Понимаю.
— Вы будете там заперты, пока завтра не появится лейтенант Джего и не возьмет вас под стражу. И, естественно, вас будут охранять.
Сказать было действительно нечего. Джанет подошла к окну и выглянула в сад. Рив тронул руку Герике:
— Пойдемте. Мердок и я отведем вас.
Герике помедлил, глядя в сторону Джанет. Она не поворачивалась. Он снова поклонился, молча повернулся и вышел, сопровождаемый Ривом и Мердоком.
Дверь закрылась.
— Будь ты проклят, Пауль Герике — прошептала Джанет, все еще смотря на дождь. — Я бы хотела никогда не видеть тебя.
Три человека шли по булыжной главной улице, Герике в центре. Сильный дождь заставил большинство людей попрятаться, но там и здесь женщины стояли на ступеньках, глядя с любопытством, и двое мальчишек вились сзади, пока Мердок не прогнал их.
Старая полицейская станция была внизу улицы и выходила на гавань, она была построена из прочного гранита, как и любое другое жилище в Мэри-тауне, лишь решетки на окнах отличали его.
Рив попытался открыть дубовую дверь в железной раме, но она даже не пошевелилась. Мердок забарабанил носком ботинка:
— Лаклан, ты там заснул?
Раздался звук отодвигаемых тяжелых болтов и выглянул Лаклан Макбрейн. Из комбинезона он переоделся в пятнистую форму, расстегнутую на груди.
— Запирайся, когда мы посадим его внутрь — сказал Мердок.
В одном углу стоял старый стол, стул и ничего больше, в крошечном камине горел торф. Лаклан взял винтовку, повесил ее на плечо, потом с гвоздя на стене снял громадную связку ключей:
— Мы сразу посадим его внутрь, адмирал?
— Чем скорее, тем лучше — ответил Рив.
По лестнице они сошли в узкий коридор. На каждой стороне было по три камеры, забранные решеткой из железных прутьев. Рив развязал запястья Герике и указал войти внутрь. Там была железная койка, три-четыре армейских одеяла и ведро. Лаклан закрыл решетку и запер ее.
— Теперь это — Рив сквозь прутья передал пачку сигарет, коробок спичек и газету. — Немного почитать. Трехдневной давности, но, как видите, вы все еще проигрываете войну.
Мердок из кармана достал небольшую бутылку:
— Мне кажется, через некоторое время здесь будет холодно.
— Изобилие роскоши.
Герике щелкнул каблуками:
— Джентльмены — благодарю вас.
Рив невольно улыбнулся, они удалились, оставив Герике в одиночестве. Он подошел к зарешеченному окну, оглядел гавань, потом сел на краешек постели, отвинтил колпачок бутылки Мердока и попробовал содержимое. Оно прожгло свой путь вниз, взорвавшись в желудке.
Он глотнул воздуха:
— Боже всемогущий! — сказал он и застыл, услышав шаги в коридоре.
На другой стороне решетки стоял Лаклан, винтовка еще висела на левом плече. Он неловко снял ее и стоял, смотря на Герике, крепко сжимая винтовку обоими руками. Герике медленно встал с напряженными мускулами. По возможности небрежно, он достал сигареты Рива и сунул одну в рот.
— Вы курите? — Он подошел к решетке, протягивая пачку.
Парень покачал головой и заговорил хриплым голосом:
— У вас была полная обойма в маузере. Я разряжал его сам. И видел.
— Верно.
— Вы могли бы застрелить ее. Почему вы этого не сделали?
— Разве я мог? — мягко сказал Герике. — Вы так полагаете?
Парень вздохнул, внезапно расслабился и поставил винтовку прикладом на пол:
— Нет, не думаю, что могли бы.
Он двинулся прочь, потом остановился:
— Немного погодя я заварю чай. Хотите чашечку?
— Ничего не может быть лучше.
Лаклан очень медленно произнес:
— Я думал, что смогу застрелить вас. Я хотел отомстить за отца, но когда дошло до дела, не смог.
— Я вижу — сказал Герике.
Шаги замерли в коридоре. Очень осторожно он снова сел на краешек койки, и когда зажег спичку, чтобы закурить сигарету, рука дрожала.
«Мертвая Точка» была в пяти милях к юго-западу от Айдриггил Пойнт на острове Скай и боролась с плохой погодой. Петерсен был у руля, а Джего сидел за столом для карт, проверяя курс. Когда позади открылась дверь, он повернулся, ожидая кофе, а вместо этого увидел Янсена с листком сообщения в руке и странным блеском в глазах.
— Мне кажется, лейтенант найдет это сообщение интересным.
— Сообщение? — спросил Джего. — Из Маллейга? Боже, мы покинули это проклятое место всего час назад. Читайте.
— Как хочет лейтенант — сказал Янсен, явно забавляясь.
«Корветтен-капитан Герике, прятавшийся на „Катрине“, арестован. В настоящее время находится на Фаде. Просьба зайти туда завтра на пути из Сторновея и взять его под стражу.»
Джего недоверчиво посмотрел на него, выхватил сообщение и перечел сам:
— Это невозможно.
— Боюсь, что это случилось, сэр. Доброе слово пришло прямо от самого капитана Мюррея.
— Хорошо, если найдете краткий перерыв в вашем плотном расписании, сообщите в Маллейг, что сообщение принято и понято. Мы выйдем из Сторновея завтра на рассвете, если позволит погода, и должны дойти до Фады около полудня. Теперь будьте добры, катитесь к черту отсюда.
Янсен удалился, широко улыбаясь, а Джего взял со стола карандаш и переломил его пальцами.
Джанет положила очередное полено в огонь, подвинув его на место длинной медной кочергой, села и стала ждать. Ее дядя стоял у окна, читая привезенное письмо.
— Он пишет, что говорил с тобой сам.
— Верно — сказала она. — В кузове штабной машины у госпиталя Гая.
Немедленного ответа не последовало и ее охватило внезапное нетерпение.
— Он предлагает тебе работу, дядя Кэри. Сам верховный главнокомандующий. Шанс вернуться в гущу событий. Разве ты не этого хотел?
— Заместитель директора по кадровой и материальной координации — горько сказал он и скомкал письмо в руках.
— Ради бога, что ты хочешь — крови?
Дверь открылась и вошла Джин с чайным прибором на серебряном подносе:
— Семейные споры? — весело спросила она. — Можно присоединиться?
— Покажи ей — приказала Джанет. — Давай покажи ей. Она имеет право знать.
Джин поставила поднос на небольшой медный столик у камина. Она подошла к Риву, добыла письмо из пальцев, разгладила его и прочла.
— Но это чудесно, Кэри. — Она поцеловала его в щеку. — Я так рада за вас.
— Боже мой, женщина, ты такая же, как и она. Бумажная работа, разве ты не понимаешь? Гордый клерк, весь день подписывающий бумаги.
Джин потянула его к огню, а Джанет покачала головой:
— Ты как Харри Джего. Просто не можешь дождаться возвращения в славную битву. Лучше смерть, чем бесчестье.
Джин сказала:
— Вы двое должны праздновать, а не воевать. Сегодня вечером я устрою изумительный обед. Пирог из дичи, тушеный заяц, и еще остались четыре бутылки особенного шампанского, что Колик припрятал в погребе.
— Извините, Джин — ответила Джанет, — и благодарю вас. Звучит чудесно. Я буду рада придти.
Рив стоял перед камином, набивая трубку:
— Знаешь, меня интересует Герике. Не часто выпадает шанс встретиться лицом к лицу с легендой.
— Он действительно такой особенный? — спросила Джин.
— Конечно, во флотских кругах. Наверное, самый удачливый капитан подлодки по обе стороны фронта. Имей в виду, что эта информация не предназначена для общего пользования. Но он, несомненно, замечательный человек.
— На чьей же ты стороне, ради бога? — спросила Джанет.
— Ну, пойми меня правильно. Уважение одного профессионала к другому, вот и все. Напомню, что атака на Фальмут была совершенно выдающейся. Я был бы рад узнать, как он ее провел.
— Тогда пригласи его на обед, почему бы и нет? Разве это не цивилизованный способ делать дела? Вы сможете вволю поговорить о войне.
В голосе чувствовался сарказм вместе с явным гневом.
Рив нахмурился с легкой улыбкой на губах:
— Неплохая идея.
— Наверное, ты шутишь.
— Но почему нет? — Он повернулся к Джин — Ты не против?
Она заколебалась:
— Я не уверена Кэри. Если бы ты попросил об этом вчера, я подумала, что ты безумен, но теперь… — Она нахмурилась — Враг — все, что мне надо бы ненавидеть — и, однако, он мне нравится. Он — личность.
— Придет он или не придет? — нетерпеливо потребовал Рив. — Твое решение. Кроме всего, ты представляешь здесь гражданскую власть.
— Ты предполагаешь, что он даст честное слово на этот вечер?
— Ну не так старомодно, конечно, в присутствии молодого Лаклана с его винтовкой.
— Зачем? — спросила Джанет. — Зачем ты делаешь все это?
— Почему нет? По крайней мере, впервые после перемены я из первых рук услышу, как идет война.
В его глазах появился блеск, намек на старого, непредсказуемого Кэри Рива, которого она знала и которому не доверяла.