«Метла»… на таком расстоянии – это страшное оружие!
Секунда – и опустевший шприц-тюбик отброшен в сторону. Достаю из аптечки перевязочный пакет. Хотя… что тут в первую-то очередь бинтовать? У него весь правый бок – одна сплошная рана. Повезло – дробовик частично принял удар на себя, а то бы этот клиент давно ласты склеил…
Помощник маршала внезапно открывает глаза, дергается. Откуда-то сбоку вываливается на землю пистолет – такой же «глок», как и у нас.
– Лежи, лежи, лежи! – успокаиваю я его. – Все в норме, стрелять по нас уже некому!
– Телефон… у вас есть телефон?
– Так отсюда же не позвонишь – связи-то здесь нет!
– Телефон… Включите камеру!
Американец не бредит. Голос хотя и слабый, но вполне уверенный, да и говорит он достаточно членораздельно. Хотя видно, что он держится из последних сил.
Достаю телефон, включаю камеру и показываю ему моргающий индикатор записи.
– Так?
– Да… Снимайте меня!
Навожу объектив на лежащего.
– Я, федеральный агент Министерства энергетики Гэри Раглан Горн, личный номер QR 234511, находясь в здравом уме и твердой памяти, хочу сделать официальное заявление! – Голос говорящего время от времени сбивается, но слова он старается выговаривать четко.
Интересные пироги… так он не помощник маршала?
– Сегодня, – он называет дату и время, – в процессе исполнения решения суда округа Пэйнт, я должен был осмотреть домовладение мистера Джошуа Левковича на предмет хранения там запрещенных к обороту материалов и технических средств. При подходе к домовладению, находясь на дороге общего пользования, я был атакован неизвестными лицами, которые открыли огонь по мне и сопровождавшим меня помощникам федерального маршала. Хочу особо подчеркнуть, что границы домовладения не были нами нарушены и в контакт с мистером Левковичем никто из нас не входил. Таким образом, атака была неспровоцированной и внезапной. Ответным огнем нападающие были нейтрализованы. Поднимите, пожалуйста, камеру… Снимите их…
Пожимаю плечами, но выполняю его просьбу, стараясь, чтобы никто из нас в поле зрения объектива не попал.
– Спасибо… особо хочу отметить действия помощника маршала, который известен мне под именем Дэна Лэри – он первым пришел мне на помощь и нейтрализовал нескольких нападающих. Все…
Выключаю камеру, убираю телефон и наконец-то приступаю к перевязке.
– Так вы – Горн? Не Лорд?
– Так и вы не Лэри… – уголками губ усмехается раненый. – Акцент, знаете ли… Да и командир у вас – личность достаточно известная…
Все – обмяк, сознание потерял. Или это лекарство так подействовало?
Хрустя ботинками по камням, подходит Слон. Кивает сопровождающему его Торшину – мол, осмотри раненого. Тот у нас куда более подкован в данном вопросе, поэтому безропотно уступаю ему место и отхожу с командиром в сторону.
– Тут такая штука… Этот наш сопровождающий – никакой не помощник маршала. Он – федеральный агент Министерства энергетики. И фамилия у него другая, – протягиваю подполковнику телефон.
Просмотрев запись, он на какое-то время задумывается.
– Значит, так! Сделай копию записи – сбрось на чей-нибудь телефон. Свой отдаешь Мальцеву. Сейчас подгоним джип, грузим туда американца – и Женька отвезет его назад. Думаю, что маршал так и сидит на том же самом месте. Вот пускай своего агента и эвакуирует. И телефон пусть ему отдадут – такая запись для них самих нужна. А Мальцев потом на этой же машине и вернется – мы с ним точку встречи оговорим…
– А что это за птица такая – федеральный агент?
– Да черт его знает! Тут у них столько понаверчено – черт ногу сломит. Уж всяко не ниже маршала будет. А то и повыше…
Закончивший перевязку Торшин, слышавший краем уха наш разговор, качает головой.
– Повыше – и здорово! Только такие агенты уполномочены брать под свой контроль ядерное оружие и его компоненты во время их транспортировки – и никто иной тут не пляшет. Любой маршал лесом идет. А что касательно его слов относительно дороги общего пользования – это уже в сторону судьи реверанс. Если б этот деятель начал по нас стрелять в своем дворе, то какие-то шансы в суде у него имелись бы. Слабые – но все-таки… А нападение на федеральных чиновников на дороге общего пользования или на воде – это уже почти пиратство. И срок будет охренительным…
– Так он и начал… – пожимает плечами Снежный.
– Нет, – отрицательно качаю головой. – Первыми открыли огонь эти деятели. Во всяком случае, в этом уверен Горн.
– Ну, тогда пусть так и будет, – пожимает плечами командир. – Нам-то с этого какой прок?
– А, кстати! – вспоминаю я слова федерального агента. – Чего он сказал про тебя – мол, известная личность?
Подполковник сплевывает.
– Да, блин, журналюги эти… Свободная, так сказать, пресса! Это еще с Севастополя пошло. Был там один бывший укродепутат Рады – он-то, скотина, первым и растрепался. «Палач Мекензиевых гор» – во как меня эти писаки окрестили! И даже фото где-то раскопали… Где те горы – и где «тридцатка»?![11] А! – машет он рукой. – Им хоть кол на голове теши…
А маршал-то, маршал! Вот как комедию-то ломал, а! Явно мужик не тем делом занимается. Ему в актеры пойти – лопатой бы деньгу греб!
Фыркая выхлопной трубой, подрулил джип – старый обшарпанный «Шевролет». Сидевший за рулем Мальцев выпрыгнул на улицу, и мы осторожно перенесли в кузов раненого американца. Кто-то из ребят уже набросал туда всяких тряпок, на которые Горна и уложили. Женька сунул в карман его телефон и подошел к командиру. А я потопал к дому, надо было помочь ребятам. Впрочем, почти тотчас же мне пришлось возвращаться – на этот раз мы тащили на руках уже официального хозяина дома и всего, что тут находилось. Пожилой мужик был в полной отключке и ни на что не реагировал.
– Наркотой его накачали… – сжимает губы Слон. – Приходилось видеть таких… Блин, как бы он коньки по дороге не отбросил!
И «Шевролет» в темпе скрывается за бугром.
Мы же приступаем к планомерному обыску дома.
В самом доме, во дворе и поблизости от него обнаружилось несколько бездыханных тел. Четверо – вполне себе рядовые американцы, вооруженные винтовками «AR-15». Во вполне военном, кстати, исполнении – то есть с возможностью ведения автоматического огня. И пять человек, одетых в серые комбинезоны. Будь они даже без вооружения – печально знакомых «метел», спутать их с местными жителями никто бы не сумел. Восточные черты лица, одинаковые короткие стрижки, темно-зеленые шевроны на левом рукаве и нашивка с непонятными знаками на груди справа яснее ясного показывали – это не американцы. При всей похожести на тех же японцев они все-таки достаточно ощутимо от них отличались.
– Хорны, – выносит заключение Павловский. – Я их фотографии видел: форма, вооружение и знаки различия – все соответствует.
Он делает несколько шагов и останавливается около одного из тел.
– Вот, – касается он нашивки на груди. – Желтая полоска под текстом – знак принадлежности к младшему комсоставу. Что-то типа старшего матроса.
Это знаю и я. Над чертой – имя конкретного персонажа, а на рукаве эмблема корабля и обозначение конкретной боевой части. Вот только с прочтением у меня проблемы… их язык трудно мне дается.
Впрочем, у капитана с этим проблем нет – он-то у нас изучает данных «товарищей» чуть ли не с самого первого дня создания части.
– Их корабль – «Несущий бурю», а все эти гаврики – члены его штурмовой команды. Соответственно, данный конкретный персонаж – командир десятки штурмовиков – Вэ Лайн.
Все верно – у наших противников вполне конкретная и понятная система личных имен. Именно система, по-другому это как-то трудно назвать.
Независимо от того, как конкретно звали того или иного деятеля до поступления на корабль, ступив на его палубу, он сохраняет только имя – и ничего, кроме этого. Поднявшись на первую ступеньку – став десятником или старшим группы, – он получает право прибавить к имени название рода. То есть конкретно этот деятель – Вэ из рода Лайн, десятник.
И на этом все – дальнейшего продвижения для хорнов не предусматривается. Он может только получить еще несколько нашивок с желтыми вертикальными полосами – одна полоса соответствует пяти годам службы. Каждая такая полоска прибавляет уважения со стороны сослуживцев и улучшает отношение к тебе со стороны офицеров. Пять полос – «расческа», – и ты с почетом можешь сойти на землю. Какая-нибудь уважаемая должность в твоем роду или деревне гарантирована. Дольше рядовых на кораблях не держат. Впрочем, получить «расческу» успевает далеко не каждый…
С офицерами-вайнами все обстоит несколько иначе. Их имя – это всегда три слова. Имя – род – место проживания. То есть название родового острова или поселения. Впрочем, острова… это круто не для всех. Дорого! Даже самый маленький островок предпочтительнее серьезного поместья. Ибо наличие острова автоматически подразумевает и наличие собственного флота для сообщения с соседями. И обязательно вооруженного! Безоружных кораблей, похоже, у них совсем не существует. Понятное дело, что серьезную пушку можно поставить далеко не на всякий корабль, но есть ведь счетверенные установки тех же «метел» серьезного калибра…
Офицер имеет черную форму и нашивку с зеленой полосой, под именем. Две зеленые горизонтальные полосы – старший офицер. Их на корабле двое – носовой и кормовой. Вторая зеленая полоска у носового офицера всегда длиннее первой – он старше по должности. Ну и «расческа» у офицера, соответственно, зеленого цвета и может быть сколь угодно длинной. Ибо ограничения по времени службы у офицеров нет.
А вот капитан…
Он – это совершенно отдельная статья.
Насколько удалось выяснить, капитан всегда являлся и владельцем корабля. Возможно, были и исключения, но про них нам не рассказывали.
Нашивка с широкой красной полосой на груди и на рукаве.
Нарукавная – название корабля на красном фоне – и ничего больше.