При виде клинка офицер удивленно приподнимает бровь – совсем по-земному!
– Это… – кивает на мою руку переводчик.
– Оружие прадеда. Он с ним прошел страшную войну много лет назад.
Хорн поворачивается к командиру и что-то долго ему поясняет.
Выслушав перевод, офицер кивает – понял.
И, в свою очередь, достает из ножен кинжал.
Вот это красота!
Он снова что-то произносит.
– Я видел, как ты бежал к нам. Храбрец, ведь нас намного больше. Ты хотел красиво умереть, и я тебе в этом помогу. Смерть от «серебряного листа» – ее еще надо заслужить! – переводит его слова серый. – Ты этого достоин.
«Серебряный лист»?
Видимо, на моем лице отобразилось некоторое недоумение, и черный это понял. Чуть приподняв руку, он демонстрирует мне клинок. Ах, вот что у них так называется! Серебряный лист… хм, поэтично!
Вот, стало быть, почему эти гаврики не стреляли… офицер решил лично меня на ремни распустить.
С его точки зрения, все выглядит вполне логично.
Подъехал такой вот умник, рванул машину, разом выбив почти половину его бойцов. А потом, совершенно очешуев от собственной крутости, вооружившись прадедовским кинжалом, рванул в самоубийственную атаку. С точки зрения этих полоумных мореплавателей – поступок совершенно логичный и даже достойный. То, что я стрелял – так по рядовым же! Пробивался к командиру, расчищая таким образом дорогу. А как увидел достойного противника, так всякую стрельбу прекратил. Офицеры дерутся на холодном оружии.
У хорнов холодное оружие есть – нечто вроде наших траншейных ножей. Но все оно стандартное, ни красоты, ни прелести. Безликие одинаковые ножи с серыми пластмассовыми рукоятками. Сугубо утилитарная вещь – никакой индивидуальности. Им – не положено. И по наследству такие ножи не передают. Надо полагать, что и наш холодняк вайны уже успели изучить в достаточной мере, чтобы понять разницу между серийной продукцией и моим «черным ножом». Он – старый, и это хорошо заметно даже издали. Вот и вайн это тоже увидел. А учитывая, что у их офицеров кинжалы передаются по наследству, черный автоматически перенес эту свою традицию и на меня. То есть нестандартное оружие – равно офицеру. Рядовой такого ножа иметь не может. И только по этой причине меня еще не разодрали в клочки его подчиненные. Мол, рядовые в схватке офицеров не участвуют – это бой равных.
Хотя, с другой стороны, вайн вправе предложить схватку на кинжалах кому угодно – это честь для вызываемого. И достоинства старшего офицера такое предложение не умаляет ни в какой степени. Напротив – даже подчеркивает! А здесь вообще ситуация для них насквозь понятная. Их офицер ведь не с обычным матросом махаться решил. С опасным врагом, который, рискуя собственной жизнью, нанес его отряду громадный урон. С точки зрения вайнов, мой поступок вполне оправдан – офицер может пойти в подобную самоубийственную атаку, обеспечивая победу своему подразделению ценой собственной жизни. Вот и командир хорнов мой вызов принял. Зарежет меня – и по хрен ему на все пулеметы сразу. Умрет с сознанием выполненного долга.
А мужик в возрасте…
Не тот, кого я видел на фотографии в доме – тот моложе был. Значит, не один тут у них черномундирник… А раз так, то все это «жу-жу» неспроста! Старший офицер пусть и кормовой, но полусотней штурмовиков командовать точно не станет – это неуважение к его рангу. Как ни поверни – а это третий по старшинству человек на корабле. Значит, тут есть что скрывать.
Дядя худощав, но крепок – под кожей перекатываются мускулы. Шрам у него… а от ножа ли вообще? Края местами рваные… Скорее уж на осколок похоже. Или ему дважды досталось по одному и тому же месту? А вон еще один след – этот точно от осколка, не спутаешь. М-м-да… заслуженный противник, ничего не скажешь! Я представляю себе, как хреначат их снаряды – видел видеозаписи. Там такие железяки во все стороны летят! И выжить после попадания подобного «осколочка»… да еще и служить!
Черный стоит расслабленно, спокоен, как слон. Попросту вытаскивает кинжал и кивает на центр круга – мол, валяй!
Что же – и мой нож тоже оказывается у меня в руке. Делаю шаг вперед и чуть приседаю на полусогнутых ногах. Хрен его знает, что именно там у них требуется делать или говорить, так что будем поступать так, как это делается у нас.
Мой противник убирает левую руку за спину, словно собирается фехтовать на шпагах. А вот правую руку с клинком чуть вытягивает вперед. Это следует понимать как своеобразное приглашение? Мол, ты так ко мне рвался – атакуй!
«Серебряный лист» длиннее моего «шварцмессера». Да и гарда у него прикрывает руку намного эффективнее, часть ее спускается вниз, защищая пальцы руки. Значит, режущий удар имеет все шансы попросту высечь искру из крестовины, не достигнув цели. А колющий удар, учитывая разницу в длине клинка, и подавно до противника не достанет. Ладно… а вот так?!
Оппонент только чуть кистью шевельнул – и мою руку отбросило в сторону. Ого, силенка у мужика! И уже в следующую секунду мне пришлось отпрыгивать вбок и назад – дядя тотчас же атаковал! Острие его оружия лишь чуть-чуть меня не достало!
Мастер!
Но и я тоже не лыком шит!
Нож изящно перепархивает в левую руку – и теперь назад отшатывается уже противник! Не ожидал? А напрасно…
Похоже, что я его чуток поцарапал – на предплечье появляется струйка крови. Так себе попадание, если честно… Но окружающие меня хорны удивленно выдыхают! Опаньки… у них такой прием боя неизвестен?
Но нет – клинок офицера легко перелетает в левую руку. Он тоже так может. И ничуть не хуже меня.
Хм, а дядя-то улыбается! Чо, повод для веселья отыскал?
Выпад!
Выпад!
Он легко от меня уходит. Теперь улыбка на его лице уже видна постоянно. Что, милок, думаешь, что меня просчитал? И моя тактика тебе теперь понятна? А вот фиг… я тоже могу комедию ломать…
А в следующую секунду на меня обрушивается свистящий вихрь ударов, и перед глазами вспыхивает сверкающий полукруг.
«Вертолет с винтом на холостом ходу»? Так, кажется, у классиков сказано?
Да хрен там, а не холостой ход… это уже какой-то форсаж!
Тяжело дыша, мы кружим по площадке. Квиты – на моей левой руке имеется точно такой же порез. И чуть ли не на том же самом месте. Так сказать – алаверды.
Да, у них больше в ходу колющие удары. Режущие – тоже присутствуют, но не так часто. Однако тактика боя черного теперь более-менее понятна. Ошеломить противника блеском стали и каскадом ложных выпадов – и молниеносная атака! Достал, не достал – тотчас же отход назад, в глухую оборону. Отдышался, силы восстановил – и все сызнова. Прикрывается мужик длинным клинком, успешно блокируя все мои попытки эту оборону пробить. И при малейшей возможности следует контратака.
Но есть нюанс…
Все его атаки – очень быстрые. И – очень короткие, в ближний бой он старается не вступать, работает на дистанции. Понятно – реализует преимущества длинного клинка.
И что это мне дает?
Он что, настолько неэкономно силы расходует?
Выпад!
Отбил… противник отскакивает назад.
Дядя быстро устает? А что… вполне такое может быть…
Выпад!
Клинки со скрежетом сталкиваются, мою руку опять ведет в сторону – оппонент явно сильнее. Ну и фиг с ним. Я не буду особо рогом упираться. Считаешь, что сильнее? На здоровье – можешь так и дальше думать! Но ведь отжимая мое оружие в сторону, он и свое туда же уводит. Так?
Да.
И моя левая рука подныривает снизу.
Клинок противника внезапно проваливается вниз, не ощущая более сопротивления. И неудивительно – мой нож теперь в другой руке!
Скрипнув каблуками, проворачиваюсь на месте – удар! Наотмашь, вслепую, но ведь с такого положения не промазать.
Достал я его… куда – точно не скажу, но достал! Рука чувствует сопротивление чужой плоти.
И мы снова на исходных.
Дыхалка напрочь сбита у обоих, но вот мой оппонент восстанавливается уже явно не так быстро. Спереди у него крови не видно, но ведь я явственно ощутил попадание! Да и на клинке «шварцмессера» имеются кровавые разводы…
Черный больше не улыбается – не до того. Куда же я ему попал?
Выпад!
Выпад-выпад-выпад…
Он непрерывно атакует, не давая мне возможности сократить дистанцию. Еле успеваю отмахиваться.
Порез на правой руке, чужой клинок скользит по ребрам – и жгучая боль вспыхивает в мозгу!
Отход…
А вот те хрен!
Прыжок в сторону, приседание – и прыжок вперед!
Сверкающая сталь проносится над головой. Всего чуток он промазал…
Выбрасываю вперед правую руку – и тотчас же кувыркаюсь назад.
Уже без ножа – рывком его вывернуло из моей руки.
Пригибаюсь, растопырив в сторону руки – ну, валяй! Знаешь ты самбо или нет… вот и посмотрим, как теперь будем воевать…
Но он не атакует. Стоит, слегка покачиваясь.
Блин, куда же мой-то нож делся? Он что, как-то ухитрился его выбить? Но каким, черт возьми, образом?
Офицер вытягивает руку в мою сторону – острие клинка хищно на меня смотрит.
Шаг…
Жду. Рано еще атаковать… пусть ближе подойдет.
Еще шаг.
Ну! Давай же!
Ладонь его руки вдруг разжимается – и сверкающая полоска металла устремляется вниз, к земле.
Кувырок – вытягиваю руку. И ладонь ощущает теплую рукоятку! Не успел его клинок на землю упасть…
А черный стоит. Покачивается – теперь уже совсем очевидно. Заводит правую руку за спину – и в ней появляется мой нож. Вот, значит, как… он в ране остался!
Колени офицера подгибаются, он делает пару шагов в сторону. Все, готов… в его глазах уже не видно ничего осмысленного.
Не знаю зачем, но я шагаю ему навстречу. С каким-то шелестящим звуком выпадает из руки оппонента «шварцмессер», а сам он тяжело валится на меня. При этом его правая рука касается рукоятки «серебряного листа». Он как-то дергается, пытаясь сжать пальцы, – но все, это уже конец.
Опускаю на землю тело черномундирника.
Финиш…
И – тишина.