Взрыв разносит укрепление и обрушивает бетонную крышу, которая хоронит под собой нескольких «стражей».
– В лоб не пройти! – кричит Юрий, меняя магазин. – Надо слева обходить!
– Тогда прикрывай!
Из здания справа по нам открыли плотный огонь. Улучив момент, он обстрелял их в ответ, заставив на пару мгновений замолчать и залечь, а я тем временем перемахнул через баррикаду и проскользнул вперёд, где стоял покорёженный кузов давным-давно сгоревшего «Хамви».
Высунулся над капотом и начал садить очередями из пулемёта на подавление. Юрий в это время перебежал правее, высунулся, снял двумя точными выстрелами одного и ранил другого, а затем швырнул гранату.
Я быстро сменил позицию и успел дать очередь по отступающим «стражам», свалив ещё одного. Тут громыхнул взрыв, и осколки посекли ещё двоих. Оставшиеся в живых противники отступили – правый фланг был чист.
Огонь «стражей» на какое-то время стих – наверное, они пытались перегруппироваться. А мы с Юрием в это время, поочерёдно прикрывая друг друга, миновали несколько заграждений из бетонных плит и мешков с песком, проникнув в одно из опорных зданий.
Юрий высунулся было дальше, но его тут же обстреляли.
– Идут прямо на нас! Дюжина или больше!
– Пулемёт! – указал я на стоящий около амбразуры крупнокалиберный «браунинг». – Давай!
Мы перенесли пулемёт к другой позиции, и вовремя – по зданию ударило несколько реактивных гранат, и вперёд двинулся десяток врагов.
Я на всякий случай передёрнул затвор пулемёта и открыл кинжальный огонь. Тяжёлые пули буквально разорвали атакующих на части, а я перенёс огонь на крышу левого здания внутреннего рубежа, где заметил какое-то движение.
12,7-миллиметровые пули разнесли в клочья сложенные из мешков с песком лёгкие укрепления и пробили стоящие за ними бетонные плиты, окончательно разрушив возможные огневые точки на крыше.
– Чисто! Вперёд! – скомандовал я, на бегу перезаряжая ручной пулемёт, который уже дожёвывал остаток ленты из короба.
Мы обошли последние заграждения и оказались перед дверями здания, стоящего прямо перед мостом – никак кроме как через него пройти было нельзя. Я метнулся было к ним, чтобы занять позицию для выбивания двери…
И тут одна из створок едва не слетела с петель, распахнутая мощным ударом изнутри. И в клубах поднятой пыли наружу шагнул… Грегори Дойл. Или всё-таки Григорий Долинин? С пулемётом в руках и с багровым следом от верёвки на шее.
– Это ты виноват! – рявкнул он, нацеливая на меня оружие. – Это из-за тебя я умер!
Я оцепенел от чудовищности происходящего. Палец на спусковом крючке пулемёта так и застыл, не в силах сдвинуться ни на миллиметр.
Сейчас.
Ещё немного, и прямо здесь и сейчас меня перерубит пополам пулемётная очередь. От которой с такого расстояния не спас бы никакой бронежилет, даже если бы я всё-таки надел его, а не оставил перед посадкой в БМП…
На груди Дойла вспыхнуло несколько снопов искр, заставив его отшатнуться назад и сбив прицел.
– Чёрт, стреляй!!! Стреляй же!!! – словно бы откуда-то издалека до меня донёсся отчаянный крик Юрия, и я всё-таки нажал на спуск.
Поток пуль рубанул по груди Дойла и разнёс вдребезги его лицо, заставив рухнуть на спину и выпустить из рук оружие…
И только тогда наваждение спало.
Передо мной, разумеется, не было никакого Дойла. Дойл, он же Григорий Долинин, сейчас лежал в паре километров отсюда в песке и с грубым крестом в изголовье. А передо мной был просто ещё один «джаггернаут» «штормовых стражей».
Я словно во сне двинулся вперёд, минуя тёмное грязное помещение с занесённым песком полом. Вышел через дверь наружу, на автомате укрывшись за бруствером из бетонных плит.
В следующее мгновение по моему укрытию забарабанили пули. Юрий высунулся из-за дверного проёма и сделал несколько выстрелов из своего автомата.
Я мотнул головой, пытаясь хоть немного прийти в себя. Выставил над головой пулемёт и дал вслепую очередь с рассеиванием по фронту. Затем высунулся сбоку преграды и открыл уже более точный огонь.
Юрий снял одного противника, я – другого. Осталось ещё четверо, укрывшихся за мешками с песком. Прижал их огнём поплотнее, и мой напарник прострелил голову ещё одному «стражу».
Кончилась лента в «миними» – последняя, что у меня была. Поэтому я отбросил пулемёт в сторону и достал из-за спины SCAR. Сделал несколько одиночных выстрелов, потому что размер магазина и мощный патрон не слишком способствовали садить из этой винтовки длинными очередями. А затем вспомнил про подствольный гранатомёт и единственный заряд, что у меня был.
Зажал приклад SCARа под мышкой и выпалил из подствольника в сторону врагов. Дистанции хватило, чтобы граната успела встать в полёте на боевой взвод, так что она не просто ткнулась в мешки с песком, а разметала их взрывом. Троих «стражей» не убило и даже, кажется, не ранило всерьёз, но взрыв заставил их спешно отступить под наш огонь – одного уложил я, ещё двоих снял Юрий. Причём одного уже бегущим в сторону моста, который находился ниже нас метра на два.
Мы двинулись вперёд, подходя к краю площадки, от которой вниз был всего один прыжок, а затем сто метров узкого моста…
– Смотри! – Юрий указал на то, к чему бежал последний остававшийся в живых «штормовой страж». – Похоже на пульт подрыва. Мост наверняка заминирован.
И в этот самый момент поблизости откуда-то с юга раздался гул моторов и лязг гусениц.
– Чёрт, надо спешить, – сплюнул я. – Подкрепление уже близко.
Неожиданно с неба ударили снопы ослепительного света и послышался шум вертолётных винтов.
С юго-востока в нашу сторону летела пара вертушек – гражданских, что-то типа лёгких «еврокоптеров». Но сейчас на них наверняка был десант «стражей» – пусть немного, но нам вполне хватит…
– Всё кончено, наёмники! – с расстояния в пару сотен метров до нас донёсся чей-то голос, усиленный мегафоном. – Вы окружены! Положите оружие! Или мы откроем огонь!
Вот и всё. Вот и конец. Даже странно, что «стражи» ещё пытаются вести с нами переговоры…
– Да пошли вы! – неожиданно заорал Юрий. – Стреляйте, ублюдки! Давайте! Вот он я! Давайте! Стреляйте, мать вашу! Стреляйте в меня!
– Последний шанс, наёмники! Сдавайтесь! Или мы прикончим вас!
– Даже не думай… – предупредил меня Юрий, увидев, что я опускаю оружие. – Да твою же ж мать! Я сюда не сдаваться шёл!
– Юра, – спокойно произнёс я. – Не делай резких движений – отступай к краю. Я отвлеку их, а ты сбежишь. Если побежим сейчас – не будет никаких шансов хоть как-то их отогнать…
– К чёрту! Это ничего не изменит – нам не уйти! Это конец! Конец пути! Конец заданию! И нам тоже – конец!
– Пока я дышу – ничего не кончено! – не выдержал я.
– Хорошо, – неожиданно усмехнулся Юрий, а затем прыгнул вперёд, толкая меня в грудь и сталкивая вниз через ограждение. – Тогда и дыши дальше. Ты должен дойти.
Я попытался было оказать сопротивление, но тщетно, и уже спустя мгновение я рухнул на песок прямо перед мостом.
– Юра, не дури! – заорал я. – Уйдём вместе!
– Никуда нам отсюда не уйти, – покачал головой мой напарник, подбирая что-то с земли. – Беги, Алекс. Беги, твою мать!..
В воздухе послышался грохот пулемётных очередей, пули ударили по площадке, где стоял Юрий, лишь чудом не зацепив его.
И я побежал.
Побежал со всех ног, не оглядываясь и не останавливаясь. Не обращая внимания на шум вертолётов, звуки перестрелки и взрывы позади меня.
А когда до Башни оставалось метров десять, мост у меня под ногами выгнулся, будто живой, и разлетелся на части, разорванный серией прокатившихся по всей его длине взрывов.
Сила, перед которой я был всего лишь песчинкой, оторвала меня от земли и швырнула вперёд. Земля стремительно полетела мне прямо в лицо, а затем наступила темнота.
Глава 62
Сент-Клементе, Калифорния, США, 2017 г.
Я бежал к больнице со всех ног, больше смерти боясь не успеть.
Лучше поздно, чем никогда – это сейчас не для меня. Если поздно, то никогда – вот что сейчас про меня. До крайнего срока ещё два дня, но эти три дня могут быть слишком долгим сроком – как обычный человек не может прожить триста лет, так и моя сестра может не дожить до послезавтра.
Вбежал в приёмный покой, махом переполошив дежурную сестру, которая не очень-то обрадовалась, увидев здорового парня в запачканной кровью одежде и с объёмистой спортивной сумкой в руке.
– Доктор Курц! Мне нужен доктор Курц! Я знаю – он сегодня дежурит! Пожалуйста, это очень важно!
– Молодой человек, успокойтесь! – немного пришедшая в себя медсестра возвысила голос. – Иначе я буду вынуждена вызвать охрану!
– Доктор Курц, – как заведённый повторял я. – Мне нужен доктор Курц.
– Алекс, это ты?
– Доктор Курц! – Я обрадовался появившемуся лечашему врачу Юли так, как не обрадовался бы сейчас никому на свете. – Деньги! Я нашёл деньги на операцию!
– Алекс… – Доктор снял свои очки и начал протирать их краем халата, пряча взгляд. – Алекс, мне очень жаль…
Сумка с деньгами, добытыми потом и кровью, упала на пол.
Я всё понял сразу. Но спросил лишь одно:
– Когда?
– Час назад… Понимаешь, Алекс, ведь ничего не предвещало ухудшения…
– Где она?
– Ещё у себя в палате, мы…
Но я уже не слушал врача, а просто шёл вперёд – к палате Юли. Мыслей в голове не осталось. Всё внутри вновь поглотила пустота. Точнее, не вновь – пустота там уже была. Просто теперь она заполнила последний уголок, из которого сейчас вырвали жизнь.
Я остановился перед дверью в палату, протянул пальцы, но тут же сжал их в кулак. Захотелось ударить так, чтобы разбить пальцы в кровь. Хотелось заорать или завыть, выпустив рвущий меня изнутри беззвучный крик. Но я всего лишь слегка толкнул дверь и вошёл внутрь.
Подошёл к кровати и осторожно откинул простынь.
Впервые за долгое время лицо сестрёнки не было искажено гримасой боли – подавленной или вырывающейся.