Начальник ПДС (парашютно-десантной службы), подполковник Борис Симанков, мастер парашютного спорта международного класса, добрейший человек, готовый прийти на помощь любому в любое время. Считался «доверенным лицом» комдива Симонова для «особых поручений». Немного глуховат, но обаятелен, боготворил свою жену Машу, известную своим обаянием далеко за пределами нашего коллектива.
Немного о других начальниках служб. Например, химической службой руководил майор Игорь Иванов, очень симпатичный офицер с обезоруживающей, какой-то особо светлой и приятной улыбкой. Это потом, когда всему миру стала известна «гагаринская» улыбка, я всегда вспоминал улыбку нашего начхима, почти такую же, как у первого советского космонавта. Начальником медицинской службы дивизии был подполковник Василий Резник, с такими же, как у меня, аккуратными черными усиками, да и чем-то другим похож на меня. А пока я еще тоже был подполковником, нас часто путали. Например, подходили ко мне с просьбами о путевках… в санатории, а к нему — с просьбой убедиться в устранении неисправностей автомобиля и вернуть задержанную за это путевку (путевой лист). Случались и другие подобные ситуации, пока мне не присвоили звание «полковник».
Герой Советского Союза, полковник Юдин В. С.
По своей технической службе я тесно соприкасался и с командирами парашютно-десантных полков. Командовал 345-м полком полковник, Герой Советского Союза Юдин Виктор Степанович. Уже теперь, несколько лет тому назад, председатель президиума Московского совета ветеранов ВДВ генерал-майор В. А. Данильченко, служивший в ту пору в нашей 105-й дивизии молодым лейтенантом и хорошо помнящий меня как зампотеха дивизии, рассказал, что командование этим полком после Юдина принял тот самый Вотинцев, готовивший десантников-диверсантов.
С командиром 331-го полка подполковником Чаплыгиным Петром Васильевичем у меня сложились более тесные отношения, то ли потому, что мы оба на первых порах моего пребывания в дивизии были подполковниками, то ли потому, что полк располагался практически в одном военном городке с управлением и штабом дивизии и у нас был общий КПП, то ли, как говорят, были мы с ним одногодки и близки по характеру. С полковником Журавлевым (артполк) отношения были более прохладными. Потому, наверное, что он не поддерживал своего зампотеха майора Пайкина и не очень старательно проводил в жизнь мои распоряжения по технической службе, что в общем и вылилось впоследствии в неприятность, стоившую им обоим должностей. Несколько реже приходилось иметь контакты с полковником Платоновым, 111-й полк которого дислоцировался в Рыбинске Ярославской области.
В 1960 году меня «списали» по болезни из ВДВ и перевели в сухопутные войска, а дивизию нашу тогда же перевели в Узбекистан, и перестала она быть «костромской», стала «ферганской». Петр Васильевич Чаплыгин, с которым мы теснее, чем с другими командирами полков, сдружились, тоже вскоре стал командиром 7-й гвардейской воздушно-десантной, совсем в другом регионе СССР, в Литве. При этом 331-й гвардейский парашютно-десантный полк был оставлен в Костроме, где он дислоцируется и поныне.
Хотя 105-я была переведена в «горячее место» в буквальном и переносном смыслах, а 331-й полк остался в Костроме, десантники полка участвовали и в войне в Афганистане, и в миротворческих операциях в Абхазии, Ингушетии, Приднестровье и Югославии. В 1999–2000 годах полк участвовал в боевых действиях в Чечне, в 2008 году подразделения полка участвовали в боевых действиях в Южной Осетии. Два человека успели стать Героями Советского Союза и один — Героем России.
Петр Васильевич Чаплыгин стал генерал-лейтенантом, заместителем командующего ВДВ по боевой подготовке. После окончания службы в ВДВ был одно время военным советником в Эфиопии. В 2005 году его не стало, отмеренное ему земное время истекло.
Генерал-лейтенант Чаплыгин П. В.
Так что, считаю, мне повезло встретить в Костроме людей необычных, интересных и достойных, о некоторых из них я вкратце здесь и рассказал.
Если же говорить еще о запомнившихся мне людях из ВДВ, то хорошо запомнился в период моей службы начальник инженерных войск ВДВ генерал-лейтенант И. А. Кочерга. И даже не особой его тщательностью при проверке дел в войсках, а тем, что он непременно поправлял тех, кто в его фамилии делал ударение на последнем слоге, и настойчиво требовал произнести «правильно», то есть с ударением на втором слоге.
Совсем по-другому запомнился мне генерал Лисов Иван Иванович, друг и бессменный заместитель командующего ВДВ СССР, генерала армии В. Ф. Маргелова, с именем которого связаны не только голубые береты, наряду с тельняшками ставшие главными символами десантников. С именем генерала Ивана Ивановича Лисова связана целая эпоха в воздушно-десантных войсках. Лисов пришел в воздушно-десантные войска, когда «авиадесантные отряды» были на стадии формирования.
Иван Иванович имел рекордное, среди всех генералов-десантников, количество прыжков с парашютом — 380. Он с удовольствием проводил показные прыжки вместе с Борисом Симанковым, начальником ПДС нашей дивизии, с семьей которого, как мы замечали, был в приятельских отношениях. Может, поэтому визиты Ивана Ивановича в нашу 105-ю казались более частыми и продолжительными.
Мастер парашютного спорта и председатель Федерации парашютного спорта СССР, член Национального олимпийского комитета СССР, Лисов сумел организовать парашютную подготовку в системе ДОСААФ СССР.
Генерал-лейтенант Лисов И. И.
Чтобы представить его международный авторитет и загруженность делами, достаточно назвать его титулы: почетный президент парашютного комитета Международной авиационной федерации, председатель парашютной комиссии Международной авиационной федерации (FAI) и вице-президент FAI. Удостоен Золотой авиационной медали FAI.
После ухода в отставку Иван Иванович Лисов продолжал быть одним из наиболее активных наставников советской молодежи. Будучи кандидатом исторических наук и автором многих книг, через костромской Совет ветеранов ВДВ генерал Лисов прислал мне с собственной дарственной подписью изданную под его редакцией книгу В. Ф. Маргелова «Советские воздушно-десантные», написанную Василием Филипповичем в соавторстве с Я. П. Самойленко и В. И. Ивониным. Скончался Иван Иванович на 85-м году жизни 17 октября 1997 года.
Да простят меня читатели за то, что я уделил Ивану Ивановичу, может, больше места, чем самому Маргелову, но о Василии Филипповиче многое известно, а Иван Иванович как бы где-то в его тени, хотя его роль в истории ВДВ тоже немаловажна. Генерал Лисов остался в памяти как заместитель командующего ВДВ и начальник воздушно-десантной службы ВДВ, скажем, главной «войскообразующей» службы, наиболее важной в становлении воздушно-десантных войск.
Вообще столько лет прошло с тех пор. А когда произошла трагедия развала Советского Союза, развалилась и дивизия. Из всех полков 105-й гвардейской Венской Краснознаменной воздушно-десантной дивизии остался только 331-й гв. парашютно-десантный полк, командирами которого в свое время были и будущий генерал армии Сорокин, и будущий генерал-лейтенант Чаплыгин. Ныне этот полк известен еще и тем, что начиная с 1976 года он бессменно каждый год представляет воздушно-десантные войска в торжественных военных парадах на Красной площади в Москве.
А теперь немного о некоторых обычаях и курьезах среди офицеров-десантни-ков в 105-й гвардейской. Наверное, только в ней царил культ преферанса, и мне кажется, потому, что главным его любителем был сам комдив Симонов Михаил Егорович. На учения с десантированием мы вылетали часто на далекие расстояния, например из Костромы в районы белорусских Слонима и Лиды, в Литву, иногда и в Тульскую или Рязанскую области. Комплектованием кораблей (так было принято называть самолеты с десантом) для штаба и управления дивизии занимался начальник штаба Якушев, опытный преферансист, и в десантную группу, в которую входили он и комдив, обязательно включались еще несколько «преферансистов». С момента взлета до десантирования могло уходить час-два, а то и больше, и за это время они успевали «расписать пульку». Штурману давали задание за 15 минут до выброски подать сигнал готовности. За это время игроки завершали свои карточные сражения, определяли, кто кому и сколько должен, и готовились к прыжку. Играли на копейки, но азарт был нешуточный. Меня Андрей Якушев всегда включал в группу своего корабля, стремясь приобщить к этому, казалось, всеобщему увлечению офицеров десанта. Но это стремление многих наших преферансистов вовлечь меня в свои команды успеха не имело, может, именно потому, что с детства я был воспитан в неприязни к карточным играм вообще, а к азартным — в особенности. И тут даже не действовал мой принцип «лишние знания лишними не бывают». Я, например, слышал во время игры, совершенно не понимая их смысла, выкрики: то «мизер», то «втемную», а то и «без ноги» и тому подобные. И вызывал смех у игроков и «болельщиков», когда, сидя в стороне, комбинировал эти термины громко, в каком-то невообразимом для знатоков сочетании.
С этим культом преферанса случился однажды казус. В 1956 году осенью дивизия должна была принять участие в оказании военной помощи Египту в международном военном конфликте с Израилем, происходившем с октября 1956 года по март 1957 года. То было нападение на Египет, поддержанное Великобританией и Францией из-за национализации Суэцкого канала Египтом, так называемая Вторая арабо-израильская война.
Командующий ВДВ генерал армии Маргелов В. Ф.
Был получен приказ штабу и всем службам управления дивизии срочно погрузиться в железнодорожный эшелон для следования в Белоруссию на крупный аэродром базирования, откуда десантироваться в помощь дружественным войскам, полки должны были десантироваться с воздуха уже по команде штаба с места боевых действий. Приступили к погрузке первого эшелона, и комдив приказывает Борису Симанкову: «Проверь, взяли ли новые карты для новых районов». Борис, будучи глуховатым, но весьма исполнительным, тут же громко докладывает комдиву: «Так точно, взяли! Три колоды новых!» Это не анекдот, не хохма, а факт, известный всему нашему гарнизону. Хохота по этому поводу было на несколько месяцев. На вторые или третьи сутки ожидания отправления эшелона приказ отменили, и в экзотическую страну Северной Африки мы так и не попали.