В семье Осиповых было семеро детей, которым Аркадий Александрович стремился дать достойное образование. Может быть, поэтому полковник запаса соглашался на любую работу.
Природная скромность Аркадия Александровича, неумение бить себя кулаком в грудь и «качать права» привели к тому, что в конце концов, в феврале 1972 года, он был вынужден пойти уже сторожем вневедомственной охраны. Итак, с перерывами по состоянию все ухудшающегося здоровья, бывший полковник, командир штрафбата, освобождавшего родной город от немецких оккупантов, бывший заместитель командира стрелковой дивизии вынужден был перейти в разряд вахтеров районного отдела УКГВ по Гомельской области, а затем и сезонным истопником там же.
Я вспоминаю свою службу в райвоенкомате Тульской области по учету офицеров запаса после того, как в 1948 году по замене прибыл из Германии продолжать военную службу. Тогда, во время массовой демобилизации и увольнения в запас большого числа офицеров, вопрос трудоустройства был очень непрост. Помню, например, случай, когда уволенный в запас пожилой полковник, бывший начальник связи корпуса, никак не мог найти себе место ни в районном отделе связи, ни на узлах связи крупных предприятий. А причиной было то, что он не имел специального образования, хотя за четыре года войны он проявил себя очень умелым практиком в организации связи в сложнейших боевых условиях на фронте. И ему с трудом удалось только отвоевать место… дежурного телефониста у какого-то мелкого чиновника. А тогда в Тульской области самым крупным потребителем рабочей силы из сокращающейся армии был подмосковный угольный бассейн, и большинство уволенных в запас офицеров, не имеющих специального горного образования, шли в навалоотбойщики или откатчики.
В то время был весьма популярным еще один анекдот на эту тему Спрашивают у отставного офицера, кем он был на фронте, чем занимался? Ответ: «Командир полка гвардейской пехоты, царицы полей!» Резюме чиновника: «Ну, вот и хорошо. У нас есть очень для вас подходящее место — водить в поля стада и отары. Пастухом элитной скотины будете».
Вот тогда у меня созрело решение поступать в военную академию, но только в ту, которая дает специальное образование, нужное и «на гражданке». И потому я решительно отказался от общевойсковой академии имени Фрунзе, хотя мне, как боевому офицеру, предлагали льготные условия поступления именно в эту академию и предрекали хорошее продвижение по службе.
Но вернемся к Аркадию Александровичу Осипову. После его смерти (он умер 15 января 1995 года) какое-то разобщение наступило в некогда дружной семье Осиповых. А семья эта была большая, всего в ней родилось, как уже упоминалось, семеро детей. Жена Аркадия Александровича, Евгения Валерьяновна, была на шесть лет моложе его. Те, кто ее знал, утверждают, что это была красивая, приветливая, не унывающая в любой ситуации женщина, отлично игравшая на баяне. До войны у них было двое детей: Ольга 1935 года рождения и Нина, родившаяся два года спустя. И Евгения Валерьяновна в очень нелегких условиях войны и фашистской оккупации родных мест сумела сохранить семью.
После войны в 1946 году у них родилась двойня, Николай и Валериан. Трагична судьба обоих близнецов. Оба погибли: Николай еще совсем молодым мужчиной, Валерьян же, подающий надежды в поэзии, одно время был большим любителем путешествий и после окончания 2-го курса факультета журналистики объездил всю страну. Писал он хорошие, образные стихи. В его стихотворении «Штрафники», посвященном светлой памяти отца, комбата штрафников, есть такие слова:
Может быть, неизвестно еще вам,
Это правда, не ложь и не сон:
В наступление под Рогачевом
Шел особый один батальон.
Был в боях он отчаянно дерзким,
Что на фронте ценилось вдвойне.
Тот штрафной батальон офицерский…
Так отец мой рассказывал мне.
Погиб Валериан уже в возрасте 60 лет — сгорел в собственном доме при пожаре. По поводу его трагической гибели рогачевский поэт Владимир Шпадарук написал:
Сгорел поэт звездой на небосводе,
Но память Рогачева сохранит
Поэзии его живые всходы,
В которых были нежность и гранит.
Через год после двойни, в 1947 году родился Вячеслав. В 1949 году опять двойня, Михаил и Ирина. Михаил отшельником живет в Рогачеве, а Ирина в Гомеле. В 1985 году жена Аркадия Александровича умерла. Сам он тяжело переживал эту утрату. Тогда, в канун нового 1985 года, я планировал собрать в Харькове в честь 40-й годовщины Победы нескольких разысканных мною к тому времени однополчан, вернее тех, кто воевал в нашем 8-м штрафбате под командованием полковника Осипова. От Филиппа Киселева, нашего начальника штаба, который тогда только что откликнулся в 1985 году на мои поиски, я узнал адрес нашего любимого командира, с которым Филипп, оказывается, держал связь. Конечно, написал комбату нашему письмо, в котором сообщал о предстоящей встрече. В ответ я получил письмо, написанное по просьбе отца его сыном Михаилом, в котором Аркадий Александрович сообщал, что сожалеет о том, что не может принять участие в этой встрече и по состоянию здоровья, и в связи со смертью его надежной опоры, любимой жены. Сохранилось в рогачевском краевом музее мое письмо к Аркадию Александровичу, написанное в ответ на его письмо, и уже после состоявшейся встречи фронтовых друзей — штрафбатовцев. Это письмо я цитирую в значительном сокращении:
«Дорогой Аркадий Александрович! Получил Ваше письмо и, прежде всего, хочу выразить Вам свое сочувствие и глубокое соболезнование по поводу постигшего Вас горя. Вместе с тем, зная Вас как сильного, мужественного человека, мы все уверены, что Вы стойко перенесете и эту тяжелую утрату.
Все мы понимаем, как тяжело переживать утрату близких, тем более, когда эти утраты случаются не в молодости. Но мы все верим в Вашу силу духа, которая поможет Вам в эти горестные дни. Мы желаем Вам долгих лет здоровья, бодрости, и пусть не сломят Вас никакие тяжелые удары судьбы…»
Далее я информировал своего комбата о том, как прошла наша, первая за 40 лет после Победы, встреча под Новый год, 31 декабря 1984 года, и кто в ней участвовал:
«…Семыкин Валерий Захарович, при Вас он был командиром взвода связи, высокий, красивый капитан.
Цигичко Василий Корнеевич, бывший командир 2 роты автоматчиков, после Вашего отъезда из батальона он стал ПНШ-4, капитан. Это с ним на реке Выжевка перед наступлением на Брест мы провели успешный поиск и „выловили” несколько „языков”.
Гольдштейн Михаил Иосифович — бывший командир минометного взвода в минроте капитана Пекура. Веселый никогда не унывающий офицер.
А я, Пыльцын Александр — это из тех лейтенантов, которые прибыли к Вам в батальон перед Новым 1944 годом под Жлобин, и крупное боевое крещение получили под Вашим беспримерным для нас командованием во время похода в тыл к немцам при взятии Вашего родного Рогачева.
Мы всегда мысленно и вслух вспоминали Вас добрым словом и после вашего ухода.
А теперь о нашей встрече через 40 лет. Тепло, сердечно вспоминали Вас, говорили о Вас и желали Вам всего самого хорошего. Высылаю Вам несколько фотографий с этой встречи, как доказательство огромного к Вам уважения и надежды на встречу. Примите заранее наши поздравления с 41-й годовщиной освобождения Рогачева, с годовщиной Советской Армии и наши искренние пожелания долгих лет доброго здоровья Вам и Вашим родным и близким.
С уважением и признательностью от имени всех нас, А. Пыльцын».
Вместе с письмом я послал Аркадию Александровичу специально приготовленный мною альбом о 8-м ОШБ, который вручил каждому участнику нашей встречи.
К сожалению, тогда наша переписка на этом оборвалась. Возможно, все те невзгоды, враз обрушившиеся на Аркадия Александровича, не оставляли ему времени и настроения на переписку. Смерть жены и снижение социального статуса от гвардейского полковника, освободителя родного города, до сезонного истопника в районной конторе КГБ, видимо, очень больно отразились и на здоровье уже почти 80-летнего отставного полковника. А надо сказать, в то время горбачевского правления ветераны Великой Отечественной войны были, если не в полном забвении, то органы власти, наверное, во всем Советском Союзе уже не обращали внимания на поколение Победителей, достойного их. И Указ Верховного Совета СССР от 11 марта 1985 года о награждении всех участников войны в связи с 40-летием Победы орденами Отечественной войны был не чем иным, как желанием Горбачева в день его избрания генсеком КПСС отмахнуться этим орденом, вернее — приниженным теперь до нагрудного знака, от той категории советских людей, которая раньше всех поймет, куда приведет нашу Родину «горбачевщина».
Вот в такой атмосфере семейного неустройства и невнимания тогдашних властей местного масштаба даже к тем, кто сделал немало для освобождения своего города от фашистов, еще долгих 10 лет коротал дни заслуженный воин-освободитель. Умер он 15 января 1995 года. На могилу жены на свои, не ахти какие, сбережения Аркадий Александрович поставил скромный, но приличный памятник. Сам он был похоронен рядом с ней, но на его могиле 10 лет стоял только черный крест, сваренный из водопроводных труб, а на весьма примитивной Аллее героев не нашлось даже места портрету освободителя города, полковника Осипова. Некому было тогда оценить огромный вклад этого удивительно сдержанного человека и в освобождение Рогачева, и в Великую Победу вообще.
Сегодня в Беларуси по-настоящему заботятся о ветеранах, представители местной власти проявляют настоящую заботу о тех, кто не щадя ни крови, ни жизни отдал лучшие свои годы защите, освобождению и возрождению Родины, стали возможны реальные повороты внимания к ним. Не в пример России, воины Великой Отечественной войны в Беларуси не лишались никаких льгот и привилегий, установленных еще Советской властью. При моей активности, открывшей рогачевцам правду об их знатном земляке-освободителе Осипове, к 60-летию Великой Победы решением нынешних властей района увековечена память героя-земляка. В первую очередь это заслуга заместителя председателя райисполкома Риммы Геннадьевны Ястремской. В результате освободителю города, полковнику Осипову Аркадию Александровичу установлен достойный памятник на его могиле, в его честь одна из улиц Рогачева названа именем Аркадия Осипова, и на ней — именной памятный камень.