В краткой сводке обобщенного боевого опыта оперативного отдела штаба 8-й гвардейской армии о боевых действиях армии в Берлинской операции от 10 мая 1945 г. отмечалось, что подразделения, проводившие разведку боем, в том числе и штрафные, проходили специальную тренировку. Для этой цели штрафные роты были выведены на восточный берег р. Одер.[239]
Публикации последнего времени позволяют не только ответить на вопрос, как формировались штрафные части и подразделения, но и сколько их было в годы Великой Отечественной войны. По данным труда «Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование», к концу 1942 г. в Красной Армии насчитывалось 24 993 штрафника. В 1943 г. их количество возросло до 177 694 человек, в 1944 г. – уменьшилось до 143 457, а в 1945 г. – до 81 766 человек. Всего же в годы Великой Отечественной войны в штрафные роты и батальоны было направлено 427 910 человек.[240]
К началу войны в Вооруженных силах СССР насчитывалось 4 826 907 человек. Кроме того, в формированиях других ведомств, состоявших на довольствии в наркомате обороны, находилось 74 945 человек. За четыре года войны было мобилизовано (за вычетом повторно призванных) еще 29 574 900 человек, в том числе 805 264 человек, находившихся на «Больших учебных сборах». Таким образом, в ходе войны было призвано 34 476 752 человека[241]. Ежегодно находилось в строю (состояло по списку) 10,5—11,5 млн человек, половина из которых (5,25—5,75 млн) проходила службу в войсках действующей армии. Следовательно, штрафники составляли по отношению к общему числу призванных 1,2%; по отношению к находившимся в строю ежегодно – 4—3,7%; а по отношению к служившим в действующей армии – 8,1—7,4%.
Если судить по данным, включенным в Перечень № 33 стрелковых частей и подразделений (отдельных батальонов, рот, отрядов) действующей армии, составленном Генеральным штабом в начале 60-х гг. XX века, то во время Великой Отечественной войны было сформировано 65 отдельных штрафных батальонов и 1028 отдельных штрафных рот; всего 1093 штрафных частей. При этом, как справедливо отмечает А. Мороз, необходимо учитывать, что одна и та же штрафная часть упоминается дважды и даже трижды в этом перечне. Например, в нем числятся 1-я отдельная штрафная рота 57-й армии (1942 г.), 60-я отдельная штрафная рота (1942—1943), 128-я отдельная штрафная рота 5-й армии (1943—1945). Это одна и та же войсковая часть: 1-й отдельной штрафной роте 57-й армии вскоре после укомплектования был присвоен центром номер 60. При выводе 57-й армии в резерв Ставки ВГК на базе ее полевого управления в начале февраля 1943 г. на Северо-Западном фронте была сформирована новая, 68-я армия, в состав которой вошла 60-я отдельная штрафная рота. После расформирования 68-й армии в начале ноября 1943 г. постоянный состав 60-й отдельной штрафной роты был переведен во Ржев, в 5-ю армию, где она получила другой номер – 128-й.
А. Мороз, изучив фонды штрафных частей, хранящиеся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации, считает, что в годы войны было сформировано 38 отдельных штрафных батальонов и 516 отдельных штрафных рот.
В своем исследовании мы отдельные штурмовые стрелковые батальоны, в отличие от И. Пыхалова, не считаем штрафными частями. У штурмовых батальонов были иные функции, и в них направляли командно-начальствующий состав, находившийся на оккупированной территории и не принимавший участие в партизанских отрядах, с целью предоставления ему возможности «доказать свою преданность Родине». Если эти штурмовые части причислять к штрафным, то как быть с штурмовыми инженерно-саперными бригадами (шисбр) или штурмовыми группами, специально создававшимися для ведения боевых действий в городах? Не много ли получится штрафников?
В приложении № 2 приводится «Боевое расписание штрафных частей Красной Армии». Его анализ позволяет сделать вывод о том, что они создавались иногда с отступлением от приказа № 227. Так, отдельные штрафные батальоны имелись не только во фронтах, но и в группах войск и в армиях. В свою очередь, отдельные штрафные роты, кроме армий, создавались и во фронтах, группах войск и даже в стрелковом корпусе. В приказе № 227 требовалось сформировать в каждой армии от 5 до 10 штрафных рот. На практике были и исключения из этого правила: в 54-й армии (командующий генерал-майор А.В. Сухомлин) было сформировано 17 штрафных рот. Кроме того, как мы знаем, в штрафные роты следовало направлять рядовых бойцов и младших командиров, а в штрафные батальоны – средних и старших командиров и соответствующих политработников. Однако в 1942 г. в 7-й отдельной армии (командующий генерал-лейтенант С.Г. Трофименко) была создана отдельная штрафная рота для старшего и среднего начсостава.
В труде «Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование» утверждается: «Штрафные части Красной Армии существовали юридически с сентября 1942 г. по май 1945 г.»[242]. Непонятно, на чем основывается такой вывод. Если говорить юридическим языком, то штрафные формирования существовали с 28 июля 1942 г., когда был издан приказ № 227. Не могли они закончить свое существование в мае 1945 г. Например, 128-я отдельная штрафная рота 5-й армии участвовала в Харбино-Гиринской наступательной операции, которая проводилась с 9 августа по 2 сентября 1945 г. Рота была расформирована на основании директивы № 0238 штаба 5-й армии от 28 октября 1945 г.[243]. До 3 сентября 1945 г. существовал 40-й отдельный штрафной батальон.
О том, как использовались штрафные части в Великой Отечественной войне, пойдет речь в следующей главе.
«Пушечное мясо»?
В приказе № 227 требовалось использовать штрафные батальоны и роты на наиболее трудных участках фронтов и армий. Приказ и Положения о штрафных формированиях не определяли конкретно, какие задачи они должны были решать. Все, как показывают опыт их применения и воспоминания участников войны, зависело от обстановки, сложившейся на том или ином участке фронта, и задач, которые решали соединения и объединения. В оценке того, как использовали штрафные формирования в годы войны, существуют различные точки зрения.
Н.Г. Гудошников: «Пусть досужие баталисты от пера не придают большого или даже исключительного значения штрафным подразделениям. Из-за своей малочисленности и слабой огневой мощи они использовались на локальных участках фронта, обеспечивая успех полкам, дивизиям, в оперативное подчинение которых входили… В бой ходили чаще всего особняком. Штрафники обычно либо атаковали, контратаковали, либо штурмовали, прорывали оборону, производили разведку боем, с боем брали «языка» и т. д. – словом, делали дерзкие налеты на противника, чем успешно давили на его психику».[244]
С.И. Медовый: «Я получил назначение на должность командира взвода во вновь сформированную штрафную роту. Фильтр при помощи штрафной роты – участие в жестоких боях – довольно сильное средство… Много раз я слышал, что штрафные роты и батальоны шли в бой потому, что за ними следом шли заградотряды. Это ложь».[245]
П.Д. Бараболя: «И вот что любопытно: за время почти шестимесячного командования штрафниками я не помню случая, чтобы кто-то дезертировал из роты, сбежал с переднего края. Могут возразить: дескать, попробуй сбеги, если в тылу стоят заградотряды. Но, во-первых, не припомню случая, чтобы где-то привелось увидеть пресловутый заслон. А во-вторых, твердо убежден: все-таки поступками этих людей, оказавшихся на фронте, двигало чувство их причастности к святому делу защиты Родины. Когда-то оступившись, они всем своим поведением стремились смыть с себя «темное пятно», пусть и ценой собственной крови, а зачастую – и жизни».[246]
В. Симиненко пишет: «Существует расхожее мнение, что штрафники были своего рода камикадзе, которых посылали на верную смерть. Это не совсем так… Все зависело от военачальников. Были такие, что и берегли штрафников, были и другие. Не важно, русские или немецкие военачальники».[247]
М.И. Сукнев пишет: «…Академик Арбатов утверждает, что нас караулили сзади заградотряды. Неправда! У нас их не было. У нас достаточно этого СМЕРШа было, который все видел. Сразу тебе шею свернут… Обычно, если немцы наступали, они окружали нас, где заградотряд поставишь?»
А.В. Беляев: «Наш штрафной батальон дислоцировался рядом со штабом фронта, под рукой у командующего, чтобы, как говорится, в случае чего… Штрафные батальоны в боях использовались, как правило, в составе дивизий и полков на наиболее укрепленных участках обороны немцев. Выполняли они и самостоятельные задачи: занимали господствующие высоты для улучшения позиций обороны, контратаковали вклинившегося в нашу оборону противника, вели разведку боем – прорывали вражескую оборону. Батальон в полном составе использовался редко. И, думаю, не потому, что в этом не было необходимости. Все дело в том, что на полное формирование уходило много времени, которое в срок штрафникам не засчитывалось. Поэтому как только сформировывали роту, так сразу же вводили ее в бой».[248]
М.Г. Клячко: «Основной была одна задача: обеспечить путь к наступлению конкретной части. А методы ее выполнения были разные: от разведки боем до взятия той или иной высоты или конкретного рубежа обороны противника. Приходилось прокладывать дорогу и в минных полях. В общем, можно сказать так: штрафниками командование затыкало все дыры, они призваны были исправлять промахи начальства, которое ради обнаружения огневых средств противника посылало на верную смерть тысячи бойцов, ведь жизнь осужденных ничего не стоила. Вот и гнали в самое пекло одну штрафроту за другой… В атаку шли с матом. Да и как кричать «За Сталина!», если он их, собственно говоря, приговорил к смерти… К примеру, надо взять тот или иной рубеж. Как выяснить, какие силы сконцентрировал там противник? И отдавался командиру штрафроты приказ: силами одного-двух взводов, а иногда и роты произвести ночью разведку боем. Понесет потери рота, не понесет – этот вопрос никого не волновал. Главное было не допустить потерь линейных подразделений. Ни в одном