–Профессор ничего не говорил про город,– нахмурилась Ника. Она вертела головой по сторонам и шумно дышала носом, как будто пыталась унюхать опасность.– Помните? От сухопутных жителей Триллиан до поры до времени…
–…Скрывают, чтобы не устраивать пока лишний ажиотаж,– закончила Варя.
Она наклонилась к костру, поворошила палочкой золу.
–Уходить надо.
–Обратно.
Сестры кивнули, переглянулись и сложили руки на груди, будто защищаясь от чего-то.
От такого поворота событий у Макса отвисла челюсть. Он даже не сразу нашелся, что ответить, поэтому я успел встрять в разговор со своим мнением, которое подкреплялось опытом последних двадцати минут, а следовательно, могло считаться основательным:
–Опять тащиться? По жаре? По жестким камням? Только потому, что вам что-то показалось…
–Не показалось,– Вареники были убийственно серьезны.
–У вас такой тон,– хохотнул Макс,– как будто мы попали на стоянку к людоедам.
–Не исключаем,– хором ответили близнецы и синхронно качнулись с пятки на носок и обратно.– Вы как хотите, а мы пойдем.
Тут я не выдержал и засмеялся, прикрывая нос лапами и пофыркивая. Уж больно сцена напоминала завязку детектива или триллера, когда одни герои уже догадались об опасности, а вторые – еще нет. По всем законам нормальной логики необходимо срочно поделиться информацией и тогда уже решать, что делать, но по законам логики кинофильмов все тянут одеяло на себя, ничего не объясняя. Отсмеявшись, я решил, что перспектива попасть в детектив и дожить до финала нравится мне куда больше, чем попадание в триллер,– последние, судя по всем подсмотренным в чужих окнах, заканчивались традиционно плохо. И, руководствуясь данным размышлением, спросил:
–Вы что-то опасное унюхали?
–Здесь колдовали,– кивнула Ника.– Не наша сфера, но следы все равно заметны. На костре варили зелье, костер раскладывали из столетнего можжевельника. Зачем они это…
–Тока заехали, да?– трубно загудело со стороны самой большой оранжевой палатки. Полог дрогнул, и наружу вылез загорелый пузатый тип.
На голове у него, несмотря на жару, красовался вязаный красно-желто-зеленый берет, на волосатой груди болтался эмалированный розовый иероглиф, к плечу прилипли виноградные шкурки, а под носом выделялись фиолетово-багровые усы. Незнакомец улыбался, излучая всем своим видом дружелюбие и радость. В руке он держал большую стеклянную бутыль с алой жидкостью, при взгляде на которую близняшки мигом сменили стойку на боевую.
–Палатки-то есть? Нет? Вон общий вповальник…– он махнул рукой в сторону самодельного тента.– Животина ваша? Тут Паша-большой морских гадов иногда ловит, объедков остается, правда, и мухи налетают… и-и-и-и…– он тоненько загудел и заколыхал животом, вращая руками,– будто демонстрировал, как именно налетают мухи.
–З-здравствуйте!– пробормотал Макс.– Мы, собственно, проездом…
–В город!
–Вот, дорогу хотели спросить. А то нас высадили раньше… вон, из-за Яшки!– Макс мотнул головой в мою сторону. Конечно, как вину сваливать – так на меня кивать надо.– Все фокусы откалывал.
–Фокусы – эт мы любим. И зельица еще. Отведать не желаете, мон шер?
–Нет, спасибо!– Вареники сделали шаг назад. Потом они рассказали, что первое, чему учат в любой магической академии – и даже в колледже!– никогда не принимай от незнакомцев зелья и амулеты. Это даже хуже, чем конфетка от чужого дяди.
–Зря!– толстяк расплылся в улыбке и шумно почесал живот.– Не зельице, зельище! По радугам единороги скачут, из моря стальные твари выбираются и людей выплевывают. И хавают их иногда, мон ами. Простите за мой французский.
–Мы, пожалуй, пойдем,– Макс растянул губы в вежливой улыбке и бочком-бочком стал пробираться мимо костра. Потом замер.– А куда, говорите, остальные делись?
–А кто куда,– махнул рукой мужик.– Кто на пляжу в песок закопался, кавалергарды за водой укатили, мадамы и мамзели за цветами пошли… Дети природы, что с нас взять. Лэс флерс ду маул или как там?
–Хиппи, стало быть,– пробормотал Макс.
–Они самые,– из-за его спины вынырнула худая загорелая девица с длинными, выгоревшими на солнце косичками.– Мир есть любовь. И все такое. Меня Лена зовут. Давайте, вы у нас тут останетесь? А то мне уже обрыдли одни и те же рожи знакомые.
Лена вцепилась в запястье «отличника и спортсмена» и уставилась на него круглыми голубыми глазами, хлопая ресницами, как заводная кукла. Макс явно с неудовольствием подумал, что подобный взгляд ему чаще всего достается как раз от таких вот «Лен», «Кать», «Свет», «Маш» и прочих. Елены, Марии, Екатерины и Светланы предпочитали общаться иначе. И смотрели тоже не столь призывно.
–А про стальных тварей… можно поподробнее?– спросил Макс. Девушка продолжала тискать его руку, и спецагент все никак не мог определиться, нравится ему это или нет.– Что-то мы о них раньше не слышали.
–Да не верьте ему!– «кукла» фыркнула и встряхнула косичками.– Это подлодка приплывает. У нее пристань в городе, вообще-то, но мы с капитаном задружились… он нас на верхней палубе катает вдоль берега, не погружаясь, а мы для него ежевику собираем, виноград, компотиком угощаем.
«Капитан, значит,– поставил я галочку в уме.– Если он с такими странными людьми дружит, то вполне может и гремлинов привечать. Надо будет его поспрашивать».
–А сегодня он… будет?– пока я занимался ценными логическими выводами, Максим приобнял девицу за плечи, подмигнув при этом Вареникам.
–Задерживается,– зевнул толстяк.– Он вон там, левее, сначала шлюпку выслать должен,– толстый палец указал в ту сторону, откуда пришли агенты.– Встретить кого-то. То ли комиссию по пробиркам, то ли чистильщиков стекла… Се ля ви.
Вареники криво улыбнулись:
–Ну, и кто теперь вспомнит, чья это была идея – уходить с места прибытия?
Я ничего не ответил. Вместо этого бросил деловитый взгляд на экран планшета, перенастроенного на поиск сигнала из-под воды, подхватил рюкзачок, закинул его за спину и деловито потрусил к берегу.
–Подплывает!– процедил я сквозь зубы, но так как во рту была еще и лямка от рюкзака, получилось не слишком разборчиво.
Впрочем, скорее всего хиппи не слишком бы удивились говорящему коту, как не удивились они тому, что я бодро подхватил рюкзак. Разве может это зрелище шокировать тех, кто наблюдал единорогов на радуге и стальных тварей из моря?..
Через полчаса нам все-таки удалось встретиться с подлодкой. Поначалу, правда, чуть было не возникло новое недопонимание – капитан, устав ждать, собирался уже отчаливать. Вот смеху-то было бы, если бы весь день пришлось только и заниматься попытками встретиться друг с другом.
К счастью – а точнее, к моей чести,– я смог вычленить частоты, на которых подлодка вела радиопереговоры, и отправил им пеленг – мол, мы здесь. А капитан, к еще большему счастью, не стал страдать излишней подозрительностью и отправил шлюпку встречать агентов именно «здесь».
Хотя я для себя этот момент тоже запомнил. Капитан подводной лодки из секретного подводного города мало того, что якшается с не самыми законопослушными и вменяемыми обитателями суши, так еще и подбирает других обитателей, не задаваясь вопросами: «Как они отправили сигнал?», «Кто их этому научил?» и так далее.
Да и на первый взгляд капитан – розовощекий, с мечтательным взором и заторможенностью в движениях – не производил должного впечатления. Макс даже пробормотал что-то вроде «Ну и дисциплина тут…»
В общем, расследование могло состояться еще до прибытия в город и, возможно, сразу же закончиться удачей, но тут капитан радушно предложил нам место в смотровом зале, и всякие домыслы и догадки отступили на второй план.
Поначалу в иллюминаторах удавалось разглядеть только мутную воду, комья водорослей да пугливых рыб, которые проплывали мимо, а затем дергались в сторону, словно заметив нечто опасное. Затем, когда спустились ниже и вода стала прозрачней, легкомысленные люди, позабыв о своем высоком статусе, словно малые дети сгрудились у окон и некоторое время могли издавать только что-то вроде: «Ну, надо же!», «Ты только посмотри!» или «Ого, как это они придумали?»
В первую очередь «придумали» город. Он действительно был защищен куполом, как рассказывал Профессор. Напоминал детские игрушки, из тех, в которых внутри шара спрятан домик, и если потрясти, то начинается снегопад. Вот только эту игрушку вывернули наоборот.
Со всех сторон вокруг стеклянного купола плавали все те же рыбы, которых влекло к городу, словно мотыльков к свету. Мягкая и приглушенная иллюминация купола раскрашивала подводных обитателей, отчего они казались нарисованными – пастелью или акварелью, но уж точно не кистью реальности. А внутри, за толщей бронированного стекла, скрывался маленький и уютный мир… Гораздо уютнее, чем вода вокруг!
По всей территории под куполом раскинулись парки и сады, с настоящими, привезенными с поверхности земли растениями и деревьями (даже небольшой искусственный ручей пробегал). А между зеленых насаждений виднелись белые вкрапления корпусов: жилых, исследовательских, развлекательных и иных, понять назначение которых с первого взгляда не удавалось. Архитектор при строительстве избегал острых углов, а потому плавное перетекание зелени в камень и назад выглядело очень «естественно».
Помимо большого центрального купола имелись еще четыре поменьше, которые располагались с разных сторон от Триллиана и были соединены с ним переходами. В одном из этих «сателлитов» развернулся настоящий аквапарк с горками, бассейнами и рестораном. В другом, судя по нарисованному прямо на куполе гигантскому знаку, пряталось какое-то опасное производство или лаборатория. В третьем довольно неожиданно располагалась каменистая пустыня, а к четвертому, представлявшему собой стыковочный порт для подводных судов, в скором времени мы и подплыли.
После нескольких минут дерганий подводной лодки из стороны в сторону капитану удалось состыковаться с шлюзом, и он вернулся к людям, которые уже успели отойти от первых впечатлений. Варя и Ника усилием воли напустили на лица озабоченные и хмурые выражения вместо восторженно-удивленных. Максим был показательно безразличен, а я изо всех сил пытался изображать обычного кота, что было трудно, поскольку не хотелось расставаться с рюкзаком – я собирался достать оттуда какой-нибудь гаджет, чтобы заняться его изучением.