Лиля стояла с целой пачкой бумаг, придерживая их подбородком, и медленно наклонялась влево. Поглядев на ее тонкие каблуки, Виктор подумал, что сейчас она находится в той же опасности, что и Пизанская башня.
– Ну, вот же у вас тут одна из Артуровых наклеек! – Лиля из-за папок посмотрела на босса глазами обалдевшей совы, на которую напала наглая летучая мышь. – Никогда бы не подумала, что у вас такие интересы!
Виктор сделал шаг вперед и, обхватив все папки скопом, осторожно потянул на себя.
– Так, Лилечка, – сказал он, укладывая бумажную кипу на стол. – Теперь ты аккуратненько сядешь в кресло и тихонечко, не торопясь, расскажешь мне, кто такой этот Артур Бармухин.
Несмотря на то что Виктор внешне был совершенно спокоен, Лиля не на шутку разволновалась. Она отлично изучила своего босса и чувствовала все нюансы его поведения. И сейчас могла бы поклясться, что еще минута – и он разорется на весь офис. По крайней мере, в его глазах уже появился блеск зарниц, предвещавших скорую грозу.
– Ну... – промямлила она, пытаясь понять, чего на самом деле от нее ждут и как бы случайно не проколоться. – Ну... Эта наклейка...
– Она тебе знакома, как я понимаю. – В голосе Виктора была мягкость леопарда, подкрадывающегося к добыче.
– Так получилось, что меня друг туда повез однажды, и я, конечно, запомнила. Когда машины подъезжают, охранник шлепает на стекло липучую картинку. Да и не только на стекло – просто куда попало. Иначе на стоянку не пропускают. А парковаться там совершенно негде! – Она посмотрела на Виктора и, заметив, как ходят желваки на его скулах, затараторила: – Это художественная галерея Артура Бармухина! Ну, и ресторан тоже. В одном флаконе! Там раз в неделю устраиваются всякие вечеринки, рауты и презентации. Очень модное место, и просто так туда не попасть. Только по именным приглашениям.
– Ну, если даже для проезда на стоянку выдаются наклейки... Это действительно очень модное место, – повел бровью Виктор.
– На самом деле наклейки – просто фишка такая! – объяснила Лиля. – Что-то вроде билетов на какой-нибудь закрытый просмотр или на концерт Мадонны, которые люди оставляют себе на память. Многие так и продолжают ездить с этими штуками на машинах. Для каждого месяца – свой цвет. Желтая наклейка – совсем свеженькая, сентябрьская. У моего друга на машине такая же, – похвасталась она.
– Почему-то мне кажется, что Артур Бармухин на Мадонну не очень похож, – проворчал Виктор, лихорадочно размышляя, какие карты у него сейчас на руках. – Значит, говоришь, только по именным приглашениям можно попасть на такую вечеринку? А расписание вечеринок у тебя есть? Меня интересует начало месяца.
– Да нет, у меня нету расписания, – растерялась Лиля и тут же расправила плечи: – Но мне ничего не стоит его найти.
– Найди, – велел Виктор железным тоном, побуждая девушку встать и броситься выполнять задание. – И адрес клуба. И вообще все, что можно о нем узнать из открытых источников. И из закрытых тоже. Подними на уши своего приятеля, который тебя туда возил. Мне нужно попасть в этот клуб во что бы то ни стало. А еще лучше – поговорить с самим Бармухиным.
– С самим Бармухиным?! – Лиля от изумления распахнула глаза. – Ну, это уж... Это вряд ли возможно!
– Он что, уже умер и его забальзамировали для потомков? – насмешливо спросил Виктор. – Если он все еще жив, с ним наверняка можно встретиться.
Лиля несколько раз кивнула, прикусив нижнюю губу. Потом сделала глубокий вдох и направилась к выходу.
– Информация будет у вас на столе через десять минут, – деловым тоном отрапортовала она, взявшись за ручку двери.
– Ну вот, сразу видно, что по твоим венам течет не ситро, а настоящая секретарская кровь! – похвалил Виктор.
Когда она вышла, он взволнованно потер руки, предвкушая новый этап расследования. Кажется, дело обещает сдвинуться с мертвой точки. По крайней мере, есть шанс хоть что-нибудь узнать о владельце джипа. Если приглашения на вечеринки Бармухина именные, а сами вечеринки случаются раз в неделю, по времени ему подходят первые две, организованные в этом месяце. Если добыть список гостей, побывавших в первые две недели сентября в модной галерее, можно будет с уверенностью сказать, что фамилия человека, причастного к похищению Олега, должна в нем оказаться.
– Думаю, будет лучше, если вы отдадите карту нам, – заявил Деспла, глядя вдаль, на ярко-синюю ленту моря, вшитую в горизонт.
Они сидели в маленьком ресторанчике, одном из тех, которые безусловно очаровывают иностранцев, и пили кофе. Вернее, Таня его действительно пила, а Деспла скорее делал вид, что пьет. Кажется, чашка нужна была ему лишь для антуража. Он вертел ее в руках, опускал туда ложечку и размешивал сахар, разгонял пену, и все это время приглядывался к своей спутнице. Будто прикидывал, не возникнет ли с ней проблем.
– Кому это – вам? – спросила Таня с подозрением.
– Вы же понимаете, что бывших полицейских не бывает, мадемуазель. Они до конца остаются в строю. Там или здесь, они служат своей стране. – Он словно повторял слова Доминика. – Лучше вам меня послушаться.
– Почему я должна вас слушаться? – удивилась Таня. – Я вам, конечно, очень благодарна за то, что вы появились и даете мне советы, но не до такой степени, чтобы разбрасываться чужим имуществом. Ведь карта принадлежит Павлу.
– Но он явно добыл ее нечестным путем.
– С чего вы взяли? Возможно, он купил ее!
– Купил, а потом спрятал в вашем чемодане и исчез из поезда, словно его и не было, – возразил Деспла слегка насмешливо. – Уверяю вас, если бы он заплатил за вещь большую сумму денег, то не потащил бы с собой в поезд, это ведь очень опасно. Возможно, он хотел продать ее, и тайная сделка должна была совершиться именно в поезде.
Таня и сама думала о чем-то подобном, но сейчас упрямо поджала губы и повела плечом.
– Судя по вашим рассказам, за картой охотятся, – увещевал ее Деспла. – И пока она в ваших руках, вы в опасности. И я вряд ли смогу вас защитить. Единственный выход – избавиться от вещи, которая привлекает бандитов.
– Я даже не знаю, куда подевался Павел! – воскликнула Таня. – Мне трудно принять решение.
– Если бы с ним что-нибудь случилось, это стало бы известно. Полагаю, он вернется, – уверенно сказал Деспла, потерев щетинистую щеку.
– Вот тогда я отдам карту ему, а он отдаст ее вам, и все будут довольны, – заявила Таня нарочито бодрым голосом. А про себя подумала: «Надеюсь, уж ты-то не будешь отнимать ее силой. Или будешь?»
Словно подслушав ее мысли, Деспла тяжело вздохнул.
– Вы все усложняете, мадемуазель.
– Да что вы! Я, напротив, все упрощаю. Мне гораздо проще отдать карту своему другу и забыть об этом деле раз и навсегда.
– Только если вы передадите карту властям, я смогу позаботиться о вашей охране.
– Сами же говорили, если я от нее избавлюсь, это меня обезопасит.
– Ну... Я в этом не так уж уверен, если честно. Вы ведь изучали ее, – укоризненно заметил Деспла. – Карту! И поэтому уже никогда не забудете.
– Да я взглянула на нее лишь одним глазком, – переполошилась Таня. – Что там можно было разглядеть за одну минуту! Кроме того, я думала, что это просто старинный рисунок. Очень красивый, с лошадками, деревьями...
– Вот видите, вы помните множество деталей.
Деспла был серьезен, но глаза его улыбались. Таня не могла понять, шутит он или угрожает. Его превосходство основывалось на силе, которая за ним стояла. За Таней же не было никого.
– Я думала, вы на моей стороне, – выпалила она. – Доминик сказал, на вас можно положиться.
– На меня можно положиться, – ответил тот, и брови его взлетели вверх. Как будто он удивился, почему Таня до сих пор не поняла такую простую вещь. – Разумеется, я на вашей стороне.
– Но вы хотите отнять у меня карту!
– Я не собираюсь ее отнимать. – Деспла поморщился. – Я пытаюсь объяснить вам, насколько разумнее переложить ответственность на мои плечи. Мои – и Франции.
– Ну, ладно, – сказала Таня и нахмурилась. – Я скажу вам, где она. Я отнесла ее на почту, запаковала и отправила на адрес Пожидаева.
– В Россию?! – ужаснулся Деспла. – Вы сошли с ума!
– Я не знала, что мне делать, – вскипела Таня. – Эта вещь жгла мне руки! Послушайте, конечно, я не отправляла ее в Россию. Речь идет о небольшой квартире в Париже, которую Павел купил в прошлом году.
Деспла побарабанил пальцами по столу, внимательно глядя на Таню, потом тяжело вздохнул.
– Ну, ладно. Если это действительно так, то ничего страшного.
– Так вы будете меня охранять? – спросила Таня с надеждой. – Миссис Родмен с племянником могут вернуться.
– Мелкие сошки, – пренебрежительно бросил Деспла. – Не стоит их бояться. Тем более что оба уже уехали из города. Скрылись в неизвестном направлении.
– Они в любой момент могут вернуться, – возразила Таня. – Кроме того, еще неизвестно, нет ли у них в Марселе сообщников. А тот тип в черном плаще, который хотел украсть чемодан еще в поезде! Что, если он ошивается где-то поблизости? И вообще... Может быть, за картой охотится кто-то еще! Ее ведь должны были выставить на аукцион...
Когда женщина жалеет, что вовремя не прикусила себе язык, на лице у нее появляется выражение веселой тупости. Ибо только веселая тупость способна хоть как-то спасти положение, если вы имеете дело с мужчиной.
– Вы, оказывается, много знаете, мадемуазель, – сказал Деспла, глядя на нее с интересом угонщика, заметившего припаркованный в безлюдном месте Lamborghini Diablo. – Кто вам сказал про аукцион?
– Мне сказала миссис Родмен, – не моргнув глазом ответила Таня и вдохновенно добавила: – Когда навалилась на меня всей своей тушей в машине.
– Ну, прямо уж и тушей...
– Тушкой, – поправилась девушка. – Уверяю вас, когда человек наполняется злобой, он становится ужасно тяжелым.
– Какой аукцион она имела в виду?
– Понятия не имею! Она сказала: с тех пор как карту выставляли на аукционе, она только и думает о том, как ею завладеть. Буквально спит и видит. Как вы думаете, – без перехода спросила она, – мне можно поехать на какую-нибудь экскурсию, смешаться с толпой туристов или следует запереться в гостиничном номере?