Три румба влево – там должна быть свалка экспедиции Разу. Не видно, уже песком засыпало.
– Стоять всем!.. Черный металл… Три шага… обдув… отсюда до стены… ничего, Призрак…
Кому она нужна, эта твоя наука, блистательная моя Су?
Ну, самим научникам она и нужна. Простым ребятам вроде меня от этой науки что доходит? Крохи доходят, вот какое дело, Су. Вещи, которые можно в деле использовать. Да еще те интересные сюжеты, которые парни вроде твоего бывшего, Браннера, хлыща этого, нам захотят и сумеют растолковать. Ты не думай, я не ревную. Я знаю: ты меня любишь, а что в прежние времена было, то ушло и быльем поросло. Я просто говорю: он мастак из сложного делать простое, из важного – интересное. То есть умелец такой. Ну, по нашим марсианским сокровищам, по рукописям древним я раньше от науки имел малую часть: научился чуток разбираться, какой текст от какой эпохи и на какие деньги он, прикидочно, на аукционе потянет. Прости, Су, я не ученый, я даже не эксперт, но мне требовалось понять, какая писанина дороже: Сакра-3 или Экватор-5? Имперская скоропись или маворсийская? Для дела, Су, только для дела. А теперь я ради твоих прекрасных глаз начал читать всё то, что интересует тебя. Правда, Су, госпожа моя. Ты, может быть, еще не разглядела, но я читаю статьи и монографии, читаю даже кое-что из архивов, когда время есть. Мне приятно браться за все, что имеет хоть какое-то отношение к тебе. И вот какое дело, Су, я понял: даже твои собратья, научники, не то что простаки, моего поля ягода, – они не всё читают и не всё обдумывают, что про их дела в их же науке написано. Вот смотри: когда-то про боковую дыру в верхнем уровне знали многие, так, Су? А потом ее закрыли и… забыли. Этот Antonoff оставил в сети otchiot, но кто его читал? На Богом забытой электронной странице, официальной и до жути скучной. А если бы читали повнимательнее…
– Улле, старый сморчок, куда ты нас привел? Тут был кто-то до нас, и приходили они за тем же, за чем и мы. Какого беса?
– Да, босс. Тут были, правда, очень давно, двадцать семь лет назад. И мы идем по их следам, потому что они нам тут оставили дверку.
– Улле, я, вроде, к тебе с уважением. Не тяни кота за хрен.
– Здесь раньше работало много экспедиций. Официальных, научных. Это место знали: тут был малый ритуальный выход… ринхиты его устроили. А теперь нет входа, потому что русский научник Antonoff велел его заделать. В смысле: работать тут ресурсов нет, охранять тоже некем, оставим на потом, а штурмовикам лишнюю дыру оставлять нельзя. Вот и заделали…
Браннер кхекнул.
– …двадцать семь лет назад, Призрак.
Браннер вполголоса выругался. Призрак:
– Ты что там, Браннер?
– Да ничего, Призрак. Так, ерунда.
– Давай это… тихо. Не мешай работать. Улле! Да ты золото. Так, говоришь, тут не скала, а дырень, закрытая пробкой?
– Пенобетон, Призрак. Двадцатисемилетней давности.
– Студент первый! А ну-ка сюда, с детектором. Девочка, прощупай. Стой! Стой, тебе говорю! Какой режим? Какой, я спрашиваю, режим у тебя включен? «Микро»? Ты что, первый раз замужем? С «Микро» мы тут каждую трещину под лупой будем разглядывать!
И тут ее парень подходит.
– Клайд, милая, посторонись, мне с этим привычнее работать… Босс, простите, давайте я…
– Студент второй, я тебя звал?
– Виноват, Призрак. Я ей все быстро объясню. Это ведь несложно.
– Покажи-ка, что там у тебя? «Общий-2», глубина пятнадцать ярдов, интенсивность… тоже грамотная. Вот это дельно.
– Отец учил.
– Мне насрать, кто тебя учил. Работай.
А парень-то ничего, Су. Ты бы оценила. С техникой он так профессионально… О, уже готово.
– Что-то полтора ярда, Призрак. Плюс-минус дюйм. Материал рыхлый, искусственного происхождения.
– Молодец. Теперь отойди. Оба отойдите. Улле, доведи дело до конца.
Ты бы, конечно, не одобрила наших действий, госпожа моя. Ведь ты… из другого мира. Но тебе, я уверен, понравилось бы, Су, как ловко управится старина Улле. А у старины Улле руки давно просили чего-нибудь такого.
– Призрак, у кого ультразвук?
– Маг, сюда… Держи кота на плече… или в руках, что ли, пусть не вертится под ногами… Прибор – на взвод. Улле покажет куда.
– Давайте, Маг, поближе. Да. Вот сюда.
– Всего одна точка приложения?
– Больше и не надо.
– Маг, не болтай, делай, что Улле говорит.
Зашелестел приборчик. Хороший, новенький. Дорогой, как я вижу. Здорово подготовился Крис! Су, прости за неуместные подробности, но вещь – что надо. Думаю, пары минут хватит.
– Достаточно, Маг. Призрак, какие у нас пробойные заряды?
– Вся номенклатура с первого по шестой.
– Мне бы пятый, Призрак.
– Улле, ты уверен? Он же едва пёрнет.
– Труха, Призрак. Сильнее не понадобится.
– Ну, как знаешь… Трак, дай ему пятый.
– Принято.
Су, если бы ты была рядом, я бы даже не попросил тебя отойти. Так, разве что чуть-чуть. Самую малость.
– Призрак, нам бы…
– Да понял я. Всем: отходим. Нет, еще пяток шагов… на всякий случай. Вот так. Давай, старый перец.
И я жму на кнопку. Прав Крис, едва взбзднуло. Пыли-то поднялось всего на пару центов. Но заряд – кумулятивный, а потому ударило куда надо и как надо. Су, знаешь, не так-то я и плох. Я даже совсем ничего… хотя ты, госпожа моя, этим путем никогда не пошла бы.
– Есть пробо́й! Имеем портал на верхний уровень бункера.
– Улле, делаешь успехи, м-мать. Студенты – ломами дочистить проход. Крупные обломки – вынуть наружу или спихнуть вниз.
Осторожно заглядываю внутрь. Ничего особенного. Просто лестница, вырубленная в скале и спускающаяся во тьму. Невысокие ступенечки. Какие же они были низкорослые, эти самые люди марсианского разлива… И, Су, главное, это я у тебя, мое солнце незатмеваемое, вычитал: на ритуальных выходах ловушек в принципе нет и быть не может… ну, по правде, почти не может.
– Всем: заходим. Идем след в след, дистанция четыре шага. Порядок следования: первым Улле, за ним Трак, потом студент-второй, дальше студент-первый с трубой света… не ладишь с детектором пока что, девочка, так хоть со светом походишь… за вами, сладкая парочка, пойдет Вышибала… и тащит она на себе грунтовый свет… Браннер, Маг. Я последним. Живо! Не рассусоливать.
Ты моя река света, Су!
10
Дамы и господа!
Мы заходим.
Мы заходим…
Это великое чувство… его ни с чем не сравнить… когда ты проникаешь в свежий бункер. Или в бункер, где ты уже бывал, но приходишь туда иначе, с другого входа, на другой level…
Сильнее, глубже этого чувства только еще одно: когда ты берешь в руки новую рукопись Древнемарсианской цивилизации. Я от одного прикосновения испытываю дрожь, поверьте! Никакая женщина не умела и по сию пору не умеет вызвать у меня эмоцию, столь же могущественно овладевающую душой или хотя бы вполовину той мощи… По правде говоря, господа, вся сознательная жизнь Аристарха Владимировича Браннера, ученого, писателя и вольного мыслителя нашей эпохи, делится на две части. Первая – до того, как научный руководитель, профессор Антонов-младший, дал мне в руки первый мой марсианский манускрипт, как сейчас помню, это были записки погибшего путешественника, полуустав эпохи Горт… до сих пор больше всего люблю эстетику эпохи Горт, потом расскажу ее смысл… Так вот, меня как будто пронизал электрический разряд… Я почувствовал… я… как бы получше выразить эту мысль?.. я ощутил, что стою на своем пути, меня нашла моя дорога – до конца жизни. Это было истинное блаженство! Элизиум, paradise, ган эден… О! Вторая часть моей сознательной жизни, поверьте на слово вашему покорному слуге, проведена в странствии по этой дороге.
Но всё же, проникновение в бункер взбадривает и потрясает не намного меньше того. Это как легкий, но безотказный наркотик. Ты словно бы становишься свежее, веселее, увереннее в себе. Тебе даже хочется смеяться…
Дамы и господа! Бункер «Берроуз» – мой старый знакомый. Когда-то, еще под Антоновым, я копал тут в качестве студента на практике, затем в качестве аспиранта. Так что весь первый уровень, ринхитский, известен мне как простая гамма. Докторскую защищал я, кстати, именно по нему. Потом копал немного сам, две экспедиции в бункере «Тэнг». С честным открытым листом. Old good fellow «Тэнг»! Ты меня порадовал: за два сезона – четыре нераскрытых гробницы императриц! Да-да, честно скажем, у меня кое-какие достижения и перед академической наукой. Правда, первые десять гробниц вскрыли здесь задолго до меня, и я просто довел до ума старую, когда-то недовыбитую локацию. Мне достались гробницы поскромнее лучших… Н-да, скромненькие. Но все же, все же… А главное, я уже тогда понимал, что открыть первым – это еще полдела. Надо дать описание первым, проанализировать первым, опубликовать первым, и… неплохо бы еще и обладать артефактами, чтобы тебе никто не мешал и ничто не торопило в работе. Это уже не совсем наука, а в чем-то и совсем не наука, но будем ли мы, господа, в наш просвещенный век превращать науку в священную корову?! Итак, в хрониках жизни ксеноархеолога Браннера был эпизод экстравагантный, но наполненный судьбоносной энергией: я законсервировал еще две гробницы, наиболее перспективные из оставшихся, на будущее. На третий сезон. Чудненько. А потом, собрав деньги… впрочем, какие деньги у меня тогда были?.. так, денежки… наведался сюда сам. До третьего сезона. И выгреб обе гробницы дочиста. Дочиста! В одиночку. Рисковал. Чуть не лишился жизни в песчаной буре, чуть не скончался от жажды, разбив емкость с водой. О, я работал с самонадеянностью подлинного авантюриста, прекрасного, благородного авантюриста! Мне мерещилось порой, что мой наряд – не скафандр, а кафтан XVIII века с кружевными манжетами, треуголка со страусовым пером, за широким поясом – кремнёвый пистолет, а на левом боку в длинных ножнах покоится драгоценная шпага из толедской стали. Я вынес из «Тэнга» медный нож, медный топор, пару прелестных кувшинчиков из цветной керамики, костяную пряжку тончайшей работы, две маленьких глиняных подвески, смысл которых мне непонятен и… барабанная дробь! – две рукописи погребальных молитв эпохи Дуд. Зрелая Империя, уже чуть-чуть увядающая, как, скажем, Византия при Андронике I Комнине, если вы понимаете, господа, о чем это я, вычурный, весь в завитушках и надстрочных знаках почерк Сакра-3.