– Призрак! Тут уже рядом… Но я спекся, Призрак. Нога… Мне нужен привал.
– Сколько?
– Минут пятнадцать. Извини, Призрак, я буду в норме.
– Десять минут, Улле. Всем: стой! Отдыхаем.
Падаю на камень. И Фрост рушится едва ли не быстрее меня. Вот как дом от взрыва разваливается и падает, так и Фрост. Только он сначала падает, а потом разваливается.
С наслаждением вытягиваю ногу. Ты моя бедная, ты моя замученная… какой дури ради ты меня подводишь, зараза?!
– Простите, шеф, я прошу уделить мне минутку-другую вашего драгоценного внимания.
– Что такое, Браннер?
– Спросите у Трака, он ведь обладает слухом лучше человеческого…
– Да о чем, Браннер?
– Я слышу какие-то лишние звуки по общей связи. Не идет ли за нами кто-то?
Отлично. Фрост примется либо разубеждать его, либо сообщит, мол, возможно, Вышибала, но какая от нее может исходить угроза? Я займусь своим делом. Вот оно. Смотри-ка, Фрост даже Трака к себе развернул. По связи может спокойно беседовать с его железной спиной, но человеческая привычка требует: разговариваешь хотя бы и с нечеловеком, однако лицом к лицу, непременно… Стареет Крис.
Су… молись за меня. Свет мой искристый, живой, пристань моей радости! О, молись, молись за меня!
Ну, где ты, котеечко, видишь ли меня?
Как там Маг тебя приманивал? Всего один раз видел, не дай Бог, ошибусь…
Поднимаю и выпрямляю левую руку параллельно полу, а потом резко загибаю ладонь книзу.
Верный ли я тебе даю «жест приказа»? А, котишечко? Откликнись!
Вдруг на плечо мне вспрыгивает усатый-хвостатый. До чего же он легкий! Не намного тяжелее обычного кота. То ли металл конструкции легкий, то ли металла вообще очень мало, другие материалы… Топчется на плече точь-в-точь живой котище. Трется об меня! Может, за ушком тебе почесать, кибермурлыка?
Убавляю свет нашлемника. От греха.
В ответ у котика разгораются глаза… свое, стало быть, освещение. Слава Богу, он за спину мне не смотрит.
А там… там полная тишина. Фрост, вижу, переключил всех троих с общей на индивидуальную связь. Здорово, надо думать, Браннер им мозги запудрил, аж секретничать стали! Сразу видно: мастер художественного трепа.
А мы с тобой котик… куда ж тебя подключить-то? Вот незадача… Ах вот оно как, лапу к панели связи тянешь, притом не вообще к набору кнопок, а четко к седьмой, то бишь к моему каналу. Все-то ты знаешь, котик…
Ладно, втыкаю переходник в семерку. Покидаю общую связь. Выходит, с когтистым-мохнатым сейчас как бы с самим собой беседовать стану…
Мурчит-мурчит котик мне в переходник, а потом сообщает по-кошачьи протяжно:
– Для-у… опряуделения-у хозя-а-а-ина-у д-а-ай мня-у секретно-я-у сло-о-о-о-ов-о-о-о…
Это «о-о-о» у него очень красиво получилось. Прямо утробой пропел. Какое же тебе слово-то, милый?
– Рыбка!
– Не мр-р-рыбка.
– Колбаса!
– Не колбаса-у-а-у.
– Мясо!
– Не мвяуасо-о-о.
– О, молоко!
– Не мвялокя-у.
А время идет. Ну и с какой карты пойти? Хозяин…
– Маг!
– Не мвауаг.
– Магин.
– Не Мвяуагин.
– Андрей…
– Не Андр-я-а-у.
С чем я остался? Беда. Застрял на пустом месте.
Ну-ка, общая связь… Молчание. Ну, Браннер, ну, умелец!
Может быть… Маг назвал имя своей…
– Olja?
– Принья-уто-у.
Значит, не покинул меня Бог.
– Хозя-у-я-у-я-ин! Я пр-р-р-рине-ус тебе-у мыш-ш-ш-ш.
– Мышь потом. Сначала директивы. Принимай: директива один – скрытно следовать за мной.
– Принья-уто-у.
– Директива два – защищать меня. Сигнал… жест приказа к защите: поднятая левая рука с открытой ладонью.
– Принья-уто-у.
– Директива три – если подан жест приказа к защите, первым делом подсоединиться к Траку и слить ему директиву: «РайанТэнг13012040. Останов.».
– Принья-уто-у.
– Остальные акции защиты – потом, в штатном режиме.
– Принья-уто-у.
– Теперь дай мне мышь.
– Устно-у? Сбро-у-о-у-о-о-о-сить?
– Слей в накопитель. И устно очень коротко. Двадцать секунд.
– Принья-уто-у.
Неожиданно включается совсем другой голос: электронный, ровный, никакой:
– Тридцать два метра ниже нашего уровня возможно группа людей перешла около 169 лет назад галерея изображений хроника передвижения группы людей в резервуар неполной безопасности возможно живы возможно под угрозой.
Околесица. Кто там еще жив, когда кислорода нет как нет… Но какую-то очень интересную «галерею изображений» прочитал котик. Су, тебя точно заинтересует. Ты говорила: «Сверхмалые общины могли законсервироваться ниже самых нижних уровней. При должной дисциплине имели шанс выжить… Вдруг они нас там ждут, Улле? Настоящие живые марсиане?» Да было бы славно. Но кислород, Су…
– В накопитель слил?
– Да-у-у.
– Еще… Скажи мне «мяу».
– Мяу-яу-яу-яу-яу-яу-у-у-у!
– Свободен, выполнять директивы.
Лапы оттолкнулись от моего плеча, и котик исчез в темноте. Оглядываюсь.
Кажется, Браннер видел котика? Или нет? В любом случае выдавать не стал. Играет. Лишний козырь желает на руках иметь, хотя бы и мелкий.
Врубаю общую связь.
– …как знаете, босс. Вы, конечно, человек опытный, но стоит ли пренебрегать…
– Все, Браннер! Все! Хорош!
Я делаю Браннеру знак рукой, мол, достаточно.
Он печально вздыхает в связь.
– Я всё же буду настороже, шеф.
– Будь хоть как. Только молча.
Время? У меня, оказывается, еще три минуты. Надо бы позаботиться о себе…
Единственная порция обезбола… Хорошо бы еще бодряшку, любую, хоть самую слабую, но я по нулям, никакой бодряшки. А попроси – высмеют. Тут каждый за себя, Су. Такая вот у нас собралась штурмовая группа…
Ладно, колю обезбол прямо через скафандр. Дешевенький он у меня, обезбол. Ненадолго… но хоть на сколько-то хватит. Уже – счастье.
Отклеиваю латку-липучку, ставлю на место прокола. Воздуха, понятно, выйдет на цент, но такое у нас ремесло: ничем не стоит пренебрегать, Су, даже сущей мелочью. Те, кто пренебрегает мелочами, живут недолго.
О, боли гаснут… Здорово. Просто отлично.
Мелочи… мелочи… А на сколько у меня вообще осталось воздуха, пригодного для дыхания? Датчик… Нормально. Времени – более чем. Но… не пойму… необычная цифирь… дополнительный источник? У меня? Откуда бы? Зачем отключить? Почему могу отключить? Вообще отключить?
Су… Су… я… Су… Ты не поверишь… Или ты-то как раз поверишь, а я поверить не могу…
Это… это… Су… Тут есть воздух. Пригодный для дыхания. Столько воздуха, с катушек слететь можно! Датчик позволяет мне вообще снять скафандр, и я бы снял, но рискую за четверть часа превратиться в столб льда. Сколько тут… Что?! Су… Да это ж… Су… Тут плюс четыре по Цельсию.
Да откуда?!
Так не бывает… или ты права.
У меня есть повод порадовать тебя, моя родная. У меня есть ослепительный повод порадовать тебя!
Знаешь, Су, раньше я не думал, что слово «родная» окажется таким притягательным. Мне его не то что произносить, мне к нему даже мысленно прикасаться приятно, ведь родная у меня одна, это ты. Я думал: ну какое дурацкое слово, из фильмов про любовь со слезами-мечтами. Кажется, когда ты никого не любишь, оно, это слово, тебе ни к чему, в нем смысла нет. Ну, слово и слово, бренчит, будто пустая жестянка из-под консервов, не тобой съеденных. И само пустое… А если у тебя кто-то есть, вот как ты есть у меня, моя певчая птица с солнечным горлом, все меняется. Я тебе скажу, Су: ты моя родная… Это больше, чем «возлюбленная», и даже больше, чем «любимая», ведь «родная» означает «любимая, с которой ты сросся, как с матерью, отцом, братьями, сестрами, со всеми, кто тебе близок по крови». Родная – это любимая, с которой у тебя на двоих одна кровь, словно бы ты с ней одного рода, знал ее с пеленок и не понимаешь: разве может течь твоя жизнь без нее?
Разве может моя жизнь течь без тебя, Су?
– А ну-ка подъем, Улле! Подъем, чахлый инвалид!
21
Дамы и господа, мы снова вместе, и я счастлив приветствовать вас, я с радостной улыбкой смотрю на ряды кресел, занятых вами, и чувствую, что у нас с вами возобновится беседа избраннейшего с избранными.
Прежде всего: вы видели, как наш проводник искал во мне союзника? Нет, право, он просто признал меня союзником, даровал, так сказать, со своих высот это звание вашему покорному слуге. Разумеется, вы понимаете: из неравных – плохие союзники, а за ним равенства признать не могу, ибо между нами пропасть: интеллектуал достойной пробы и ловкий кроманьонец, не дурак, но человек, далекий от философических свойств ума. О чем нам с ним договариваться? О том, как сокрушить Фроста и Трака?
Имело бы смысл, если бы этот милый котик, с коим мой так называемый союзник, кажется, стакнулся, не понес бы столь стремительное и столь полное поражение от нашей дамы треф. Не говоря уже о том, что сам проводник лишь самую малость превосходит своей ценностью пошлого хламера. Ergo, какая же в них обоих ценность с точки зрения боевого ресурса?!
Ну-с, дамы и господа, оценим беспристрастно: что за пираты Трак и Фрост? Настоящие, без сомнения, матерые, пираты по глубинной сути своей, а не только из-за обстоятельств жизни. Оба они богато одеты, оба в треуголках и сапогах с ботфортами. На одном – малиновый камзол, шитый золотом, это, наверное, Фрост, и у него обязательно должна быть трубка в зубах, старая, но очень дорогая, из какой-нибудь морты – черного дуба; на втором камзол черный, шитый серебром, все лицо в шрамах, никогда не улыбается и пьет ром беспробудно. Это Трак. И, кстати, лучше на нем будет не треуголка, треуголок достойны одни лишь благородные разбойники, элита, а он – тупой убийца без капли интеллекта. Нет, пусть на нем будет круглая широкополая шляпа, а спереди ему разрешается завернуть поле кверху, так носили… Вот Фросту в треуголку можно вставить страусиное перо. Вожак обязан выглядеть роскошно. А оружие?
Траку – длинную тяжелую саблю, допустим, он отобрал ее в бою на суше у кавалерийского офицера. А Фросту одной сабли не хватит. Он любит надежность. Дадим же ему, помимо сабли в ножнах, подвешенных на широкой перевязи с квадратной серебряной пряжкой, еще и пистоль. И пускай держит пистоль впереди себя, отсыпав пороху на полку, забив пыж и свинец в ствол, изготовившись в любой момент нажать на спусковой крючок; левая рука у него должна покоиться на эфесе сабли, ведь он одинаково хорошо фехтует обеими руками…