От долгого сидения в карете я стала раздражительной. Меня выводил из себя темп, который выбрал Николай, хотелось поскорее добраться до Малого дворца. Однако это дало ему время подготовить меня к приезду в Ос Альту. Николай делал большую ставку на мой успех в качестве военачальника Второй армии, и у него всегда было припасено какое-то новое мудрое изречение, которым он готов был поделиться. У меня уже голова шла кругом, но я понимала, что не стоит игнорировать его советы. Казалось, будто я вновь вернулась в библиотеку Малого дворца и пытаюсь освоить теорию гришей.
«Чем меньше говоришь, тем весомей твои слова».
«Не спорь. Никогда не отрицай. Отвечай на оскорбления смехом».
– Ты не смеялся над словами фьерданского капитана, – подметила я.
– Он не оскорблял меня, а бросал вызов. Почувствуй разницу.
«Слабость – это маска. Надевай ее, когда люди хотят убедиться в твоей человечности, но не в том случае, когда ты действительно ее чувствуешь».
«Не мечтай о кирпичах, если можешь построить из камня. Используй кого или что угодно из доступных средств».
«Быть лидером означает, что за тобой постоянно следят».
«Заставь их исполнять мелкие приказы, и они начнут повиноваться во всем».
«Можно пренебрегать ожиданиями людей, но разочаровывать их – нельзя».
– И как я должна все это запомнить? – раздраженно спросила я.
– Над этим не стоит долго размышлять, просто делай.
– Легко тебе говорить. Тебя растили для этого с самого рождения.
– Меня растили для тенниса на газоне и коктейльных вечеринок, – ответил Николай. – Остальное пришло с практикой.
– У меня нет времени на практику!
– Ты справишься. Просто успокойся.
Я недовольно фыркнула. Мне так сильно хотелось его задушить, что аж руки чесались.
– О, и еще: самый простой способ разозлить кого-то, это сказать ему, чтобы успокоился.
Я даже не знала, смеяться мне или кинуть в него туфлей.
Поведение Николая, когда он покидал карету, раздражало еще больше. Он не рисковал снова делать мне предложение, но заставлял людей думать, будто между нами что-то есть. С каждой следующей остановкой он становился все наглее и наглее: то придвигался слишком близко, то руку целовал, а один раз убрал мне за ухо прядь, выбившуюся при сильном порыве ветра.
В Таште принца приветствовала огромная толпа крестьян и паломников, собравшаяся у статуи основателя города. Помогая мне забраться в карету, он скользнул рукой вокруг моей талии.
– Только не бей меня, – прошептал принц. А затем крепко прижал меня к своей груди и поцеловал в губы.
Народ взорвался радостными криками, их голоса слились в торжествующий рев. Не успела я отреагировать, как Николай втолкнул меня в темное пространство кареты и залез следом. Он захлопнул за собой дверцу, но я все еще слышала довольное улюлюканье горожан. К выкрикам «Николай!» и «Санкта-Алина!» добавился новый клич: «Сол королева!» Солнечная королева.
Выглянув в окно экипажа, я поискала в толпе Мала. Он сидел на коне и следил, чтобы никто не выходил на дорогу. По его хмурому лицу было ясно, что он все видел.
Я повернулась к Николаю и от души пнула его по голени. Он екнул, но это и близко меня не удовлетворило. Я пнула его еще раз.
– Ну что, тебе стало легче? – поинтересовался он.
– Еще раз вытворишь нечто подобное, и я не стану тебя бить, – сердито прорычала я. – А просто разрежу пополам.
Он смахнул пылинку со штанов.
– Не думаю, что это мудрое решение. Боюсь, люди не одобрят цареубийства.
– Ты пока не царь, щенок! – резко ответила я. – Так что не испытывай мое терпение.
– Не понимаю, чего ты так взбеленилась. Народ счастлив.
– А я – нет!
Он поднял бровь.
– Но и несчастной ты не выглядишь.
Я снова его пнула. На сей раз его рука выстрелила молнией и схватила меня за лодыжку. Будь сейчас зима, на мне были бы сапоги, а не летние туфли-лодочки. Его пальцы сомкнулись на голой коже. Мои щеки вспыхнули.
– Пообещай, что больше не будешь меня пинать, и я пообещаю не целовать тебя, – сказал принц.
– Я пинаюсь только потому, что ты меня поцеловал!
Я попыталась выдернуть ногу, но его хватка была слишком крепкой.
– Пообещай, – повторил Николай.
– Ладно, – процедила я. – Обещаю.
– Значит, мы заключили сделку.
Парень отпустил мою ногу, и я спрятала ее под кафтан, надеясь, что Николай не заметил моего идиотского румянца.
– Чудно, – сказала я. – Теперь катись отсюда.
– Но это моя карета.
– В сделке оговаривались только пинки. Это не запрещает мне бить тебя, стукать, кусать или разрезать пополам.
Принц ухмыльнулся.
– Боишься, что Оретцев заподозрит нас в чем-то нечестивом?
Именно этого я и боялась.
– Волнуюсь, что, если проведу в твоей компании еще минуту, то наблюю себе на кафтан.
– Это всего лишь притворство, Алина. Чем сильнее наш союз, тем лучше нам обоим. Мне жаль, если это доставляет Малу неудобства, но нам это необходимо.
– Этот поцелуй едва ли был необходимостью.
– Я импровизировал и немного увлекся.
– Ты никогда не импровизируешь, – возразила я. – Все, что ты делаешь, продумано заранее. Ты меняешь личности как перчатки. И знаешь, что? Это жутковато. Ты хоть когда-нибудь бываешь собой?
– Я принц, Алина. Я не могу позволить себе такую роскошь, как быть собой.
Я раздраженно выдохнула.
Николай помолчал с пару секунд, а затем сказал:
– Я… ты действительно считаешь меня жутковатым?
Впервые в его голосе не слышались нотки самоуверенности. Несмотря на его некрасивый поступок, я почувствовала легкий прилив жалости.
– Время от времени, – призналась я.
Он смущенно почесал шею. Ему было явно неловко. Затем парень вздохнул и пожал плечами.
– Я – младший сын. Вполне вероятно, что бастард. Меня не было при дворе почти семь лет. Я сделаю все возможное, чтобы увеличить свои шансы на трон, и если ради этого придется очаровывать целую нацию или смотреть на тебя влюбленными глазами, я готов на это пойти.
Я уставилась на него. После слова «бастард» я ничего толком не слышала. Женя намекала на слухи о происхождении Николая, но я не ожидала, что он их подтвердит.
Принц рассмеялся.
– Тебе ни за что не выжить во дворце, если не научишься скрывать свои мысли. Выглядишь так, будто села в миску с холодной кашей. Закрой рот.
Я закрыла рот, громко клацнув челюстью, и попыталась изобразить на лице приветливое выражение. От этого Николай засмеялся пуще прежнего.
– А теперь ты выглядишь так, словно перепила вина.
Я сдалась и откинулась на спинку сиденья.
– Как ты можешь шутить на такую тему?
– Эти слухи носились вокруг меня с самого детства. Не то чтобы я собираюсь повторять их за пределами этой кареты, и я буду все отрицать, если это сделаешь ты, но мне абсолютно плевать, течет ли в моих жилах кровь Ланцовых. Если честно, учитывая все королевские родственные спаривания, быть бастардом – это, наверное, плюс.
Я помотала головой. Никто еще так меня не озадачивал, как он. С Николаем не поймешь, когда он шутит, а когда говорит серьезно.
– Почему тебе так важна корона? – спросила я. – Зачем так убиваться из-за нее?
– Неужто трудно поверить, что мне действительно небезразлична судьба этой страны?
– Честно? Да.
Он опустил взгляд на носки своих полированных сапог. Я никак не могла взять в толк, как он умудрялся сохранять их в чистоте.
– Наверное, мне нравится все налаживать. Всегда нравилось.
Это был очень расплывчатый ответ, но от него веяло искренностью.
– Ты вправду думаешь, что твой брат уступит трон?
– Надеюсь. Он знает, что Первая армия последует за мной, и я сомневаюсь, что ему хватит смелости начать гражданскую войну. Кроме того, Василий унаследовал отцовскую неприязнь к тяжелой работе. Как только он поймет, сколько в действительности нужно приложить усилий, чтобы править, то убежит из столицы со всех ног.
– Но если он все же не захочет сдаться без боя?
– Это всего лишь вопрос вознаграждения. Купить можно каждого: и нищего, и принца.
Очередное мудрое изречение от Николая Ланцова. Я выглянула в окно экипажа. Мал сидел в седле с прямой спиной и ехал следом за нами.
– Не каждого, – пробормотала я.
Николай проследил за моим взглядом.
– Да, Алина, даже твой верный последователь имеет цену, – он снова повернулся, задумчиво взглянув на меня своими карими глазами. – И я подозреваю, что смотрю на нее прямо сейчас.
Я смущенно заерзала на месте.
– Ты такой самоуверенный, – сухо заметила я. – А вдруг я решу занять престол и задушу тебя во сне?
Николай просто улыбнулся.
– Наконец-то ты начала думать как политик.
В конце концов Николай смилостивился и покинул карету, но прошло еще несколько часов, прежде чем мы остановились на ночлег. Мне даже не пришлось искать Мала. Открыв дверь кареты, он протянул мне руку, чтобы помочь спуститься. Площадь заполонили паломники и другие путешественники. Все они вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть заклинательницу Солнца, но я боялась, что другого шанса поговорить с Малом не выпадет.
– Сердишься? – прошептала я, пока он вел меня по брусчатке. Я заметила, что Николай стоял в другом конце площади и уже общался с группой местных сановников.
– На тебя? Нет. Но мы с Николаем обменяемся парой ласковых, когда его не будет охранять вооруженная стража.
– Если тебе от этого станет легче, я его пнула.
Мал рассмеялся.
– Правда?
– Дважды. Ну как, помогло?
– Вообще-то да.
– Если хочешь, я оттопчу ему ногу за ужином. – Это как раз выходило за пределы запрета на пинки.
– Значит, никаких бабочек в животе или обмороков от объятий кронпринца?
Он подшучивал, но я слышала нотки сомнения в его словах.
– Похоже, у меня иммунитет. К счастью, я знаю, каким должен быть