Внутри оказалось пусто и все выглядело так, словно помещению не помешала бы уборка. Лавки покрылись пылью, а на карнизах сидели голуби. Когда мы зашагали по проходу, Мал взял меня за руку, и мое сердце радостно подскочило.
Много времени на ризницу мы не потратили. Редкие книги на полках стали для нас полным разочарованием – просто пара старых псалтырей с крошащимися желтыми страницами. Единственное, что представляло реальный интерес в часовне – это огромный триптих на алтаре. Его три гигантские панели, изрисованные яркими красками, изображали тринадцать святых с благостными лицами. Некоторых я узнала по «Истории святых»: Елизавету с кровавыми розами, Петра с горящими стрелами. А еще там был Санкт-Илья с ошейником, оковами и сломанными цепями.
– Животных нет, – подметил Мал.
– Из того, что я видела, могу заключить, что его никогда не рисовали с усилителями – только с цепями. Ну, не считая «Истории святых». Кто его знает, почему.
Большая часть триптиха сохранилась в хорошем состоянии, но панель с Ильей серьезно пострадала от влаги. Лица святых едва виднелись под плесенью, и противный запах гнили ударил в лицо. Я зажала нос рукавом.
– Где-то протекает, – сказал Мал. – Полный бардак.
Мой взгляд прошелся по очертаниям лица Ильи, замазанным грязью. Очередной тупик. Не хотелось этого признавать, но я питала надежды. И снова почувствовала этот зов, пустоту на запястье. Где же может прятаться жар-птица?
– Можем простоять здесь хоть весь день, – начал Мал, – но он не заговорит.
Я знала, что он дразнит меня, но все равно почувствовала досаду – вот только непонятно, на него я злилась или на себя.
Мы развернулись, чтобы снова пойти по проходу, и тут я резко замерла. В сумраке у выхода ждал Дарклинг, усевшись на скамье.
– Что такое? – спросил Мал, проследив за моим взглядом.
Я не смела пошевелиться. «Увидь его, – мысленно взмолилась. – Пожалуйста, увидь».
– Алина? Что-то не так?
Я впилась ногтями в ладони.
– Нет. Как думаешь, может, стоит еще раз осмотреть ризницу?
– Вряд ли там появилось что-то новое.
Я заставила себя улыбнуться и пойти дальше.
– Да, наверное, ты прав. Пустые надежды.
Когда мы проходили мимо Дарклинга, он повернулся, следя за нами взглядом. Затем прижал палец к губам и склонил голову в насмешливом подражании молитве.
На свежем воздухе, где заплесневелый запах часовни больше не чувствовался, я ощутила облегчение, но голова все равно шла кругом. Это случилось снова.
На лице Дарклинга не было шрамов. Мал его не видел. Значит, он ненастоящий, просто иллюзия.
Но он коснулся меня в тот вечер в своей комнате. Я почувствовала его пальцы на своей щеке. Что же это за галлюцинация такая?
Я вздрогнула, когда мы зашли в лес. Может, это проявление новых способностей Дарклинга? Перспектива того, что он каким-то образом мог проникнуть в мои мысли, ужасала, но другие объяснения были еще хуже.
«Нельзя нарушить правила этого мира и не заплатить за это». Я обхватила себя руками, чувствуя, как чешуйки морского хлыста трутся о кожу. «Забудь о Морозове и его безумствах». Может, Дарклинг был и ни при чем. Может, я просто сходила с ума.
– Мал, – начала я, толком не зная, что сказать, – третий усил…
Он прижал палец к моим губам, и этот жест так напомнил мне Дарклинга, что я едва не оступилась, но в следующую секунду услышала шорох, и из-за деревьев вышел Василий.
Я не привыкла видеть принца за пределами Большого дворца и на мгновение просто замерла как истукан. Затем опомнилась и поклонилась.
Василий кивнул мне, а Мала и вовсе проигнорировал.
– Мой царевич, – поприветствовала я.
– Алина Старкова, – улыбнулся он. – Надеюсь, ты уделишь мне минутку внимания?
– Разумеется.
– Я подожду ниже по тропе, – сказал Мал, взглянув на Василия с подозрением.
Принц наблюдал, как он уходит.
– Похоже, дезертир забыл свое место.
Я подавила гнев.
– Чем я могу вам помочь, мой царевич?
– Прошу, называй меня Василий. По крайней мере, когда мы наедине.
Я часто заморгала. Мне никогда не доводилось быть с этим принцем наедине и начинать не хотелось.
– Как ты осваиваешься в Малом дворце? – спросил он.
– Очень хорошо, благодарю, мой царевич.
– Василий.
– Не уверена, что могу позволить себе столь неформальное обращение к вам, – чопорно ответила я.
– Моего брата ты зовешь по имени.
– Мы познакомились… при своеобразных обстоятельствах.
– Понимаю, он кажется очень обаятельным, – сказал Василий. – Но тебе стоит знать, что еще он очень умен и хитер.
«Это точно», – подумала я, но вслух сказала:
– У него незаурядный ум.
Василий хмыкнул.
– Только погляди, какой дипломатичной ты стала! Уверен, со временем, несмотря на твою скромную родословную, ты научишься сдержанности и элегантности настоящей дворянки.
– Хотите сказать, научусь держать рот на замке?
Василий неодобрительно поджал губы. Нужно было заканчивать этот разговор, пока я не оскорбила его по-настоящему. Василий, может, и казался дураком, но он все равно принц.
– Вовсе нет, – он напыщенно хохотнул. – Я восхищаюсь твоей прямотой.
– Спасибо, – пробормотала я. – А теперь, ваше высочество, прошу меня простить, но…
Василий встал у меня на пути.
– Не знаю, какой договор вы заключили с моим братом, но ты должна понимать, что он младший сын. Какими бы ни были его амбиции, большее ему не светит. Только я могу сделать тебя королевой.
Вот оно что. Я мысленно вздохнула.
– Только король может сделать меня королевой, – напомнила я.
Василий лишь махнул рукой.
– Мой отец долго не проживет. Можно сказать, что я уже правлю Равкой.
«Вот как ты это называешь?» – подумала я с раздражением. Вряд ли Василий вернулся бы в Ос Альту, если бы Николай не представлял угрозу его месту на троне, но на сей раз я придержала язык.
– Ты высоко поднялась для сиротки из Керамзина, – продолжал он, – но можно подняться выше.
– Заверяю вас, мой царевич, – искренне произнесла я, – я не обладаю подобными амбициями.
– Тогда чего ты хочешь, заклинательница Солнца?
– Прямо сейчас? Я не прочь пообедать.
Он недовольно выпятил губу и на секунду сильно напомнил мне своего отца. Затем улыбнулся.
– Ты умная девушка. И думаю, можешь принести немало пользы нашей стране. С нетерпением жду, когда мы познакомимся поближе.
– Большего и желать нельзя, – соврала я.
Василий взял меня за руку и прижал влажные губы к моим костяшкам.
– До встречи, Алина Старкова.
Я подавила накатившую тошноту. Когда принц ушел, незаметно вытерла руку о кафтан.
Мал ждал меня у опушки леса.
– И что это было? – спросил он с обеспокоенным лицом.
– О, ну знаешь… Очередной принц, очередное предложение руки и сердца.
– Да ты шутишь! – недоверчиво хохотнул Мал. – А он не тратит времени попусту.
– Власть обязывает, – сказала я, подражая Николаю.
– Должен ли я принести свои поздравления? – спросил он, но в его голосе не слышалось напряжения, только смех. Судя по всему, наследник трона Равки не казался ему такой угрозой, как самоуверенный корсар.
– Как думаешь, Дарклингу тоже приходилось иметь дело с нежелательными притязаниями слюнявых придворных?
Мал захихикал.
– Что смешного?
– Я просто представил, как Дарклинга загоняет в угол взмокшая княгиня, желающая добиться его расположения.
Я фыркнула, а затем согнулась пополам от смеха. Николай и Василий были такими разными – даже не верилось, что в них течет одна кровь. Тут я невольно вспомнила поцелуй Николая, грубое прикосновение губ, когда он прижал меня к себе. Встряхнула головой.
«Может, они и разные, – напомнила я себе, пока мы шли ко дворцу, – но использовать тебя хотят одинаково».
ГЛАВА 17
Наступило лето, принеся в Ос Альту волны приятного жара. Единственным спасением служили озеро или бассейны с холодной водой в бане, расположенной в тени березовой рощи у Малого дворца. Неприязнь равкианских придворных к гришам не мешала им вызывать шквальных и проливных в Большой дворец, чтобы те устраивали сквозняки и расставляли повсюду глыбы льда для охлаждения душных комнат. Едва ли это можно было назвать достойным применением талантов гришей, но я стремилась сделать все возможное, чтобы король и королева были счастливы, поскольку и так лишила их нескольких весьма ценных фабрикаторов, которые работали в поте лица над таинственными зеркальными тарелками Давида.
Каждое утро начиналось с собрания совета гришей, – иногда оно длилось несколько минут, иногда часами, – где мы обсуждали отчеты разведки, перемещение войск и новости с северной и южной границ.
Николай все еще надеялся дать бой Дарклингу прежде, чем тот соберет всю мощь своей теневой армии, но пока что равкианская сеть шпионов и информаторов не смогла обнаружить его местоположение. Шансы, что нам придется сражаться с ним в Ос Альте, с каждым днем возрастали. Нашим единственным преимуществом было то, что Дарклинг не мог просто наслать на нас ничегой. Ему нужно держаться поблизости от своих питомцев, а значит, придется пробраться в столицу вместе с ними. Главный вопрос состоял в том, где именно он пересечет границу Равки – со стороны Фьерды или Шухана.
Стоя в центре комнаты перед советом гришей, Николай указал на одну из огромных карт на стене.
– В прошлую кампанию мы вернули большую часть этой территории, – сказал он, указывая на северную границу с Фьердой. – Это лесная чаща, которую практически невозможно пересечь, когда ее реки не скованы льдом, а все подъездные пути к ней заблокированы.
– Там дислоцированы гриши? – поинтересовалась Зоя.
– Нет, – ответил Николай. – Но в Уленске много разведчиков. Если он выберет этот путь, нас сразу же предупредят.
– И ему придется идти через Петразой, – сказала Пажа. – Независимо от того, решит он пойти через него или в обход, это даст нам больше времени. – За последние пару недель она наконец освоилась и начала принимать активное участие в обсуждениях. Хотя Давид оставался таким же молчаливым и неусидчивым, девушка, казалось, была рада провести время вне мастерской.