– Свободны? – прошептал Сергей.
– Он лжет, – сказал Мал. – Как всегда.
– Мне не нужно лгать, – усмехнулся Дарклинг. – Алина хочет пойти со мной.
– Она презирает тебя всем своим естеством! – сплюнул Мал.
– Неужели? – вздернул бровь Дарклинг. Его темные волосы блестели в свете ламп часовни. Создание армии теней не прошло бесследно. Он похудел, побледнел, но каким-то образом точеные черты его лица стали от этого только прекрасней. – А я ведь предупреждал, что отказник никогда тебя не поймет, Алина. Говорил, что со временем он начнет бояться и гнушаться твоей силой. Ну что, я ошибся?
– Ошибся. – Мой голос звучал уверенно, но в сердце зашевелилось сомнение.
Дарклинг покачал головой.
– Я вижу тебя насквозь. Думаешь, я являлся бы тебе снова и снова, не будь ты так одинока? Ты звала меня, и я откликнулся.
Я не могла поверить собственным ушам.
– Ты… ты был там?
– В Каньоне. Во дворце. Прошлой ночью.
Я покраснела, вспомнив, как его тело накрыло мое. Меня захлестнула волна стыда, но с ним пришло и облегчение. Значит, он не был плодом моего воображения.
– Это невозможно, – выпалил Мал.
– Ты понятия не имеешь, на что я способен, следопыт.
Я закрыла глаза.
– Алина…
– Я видел тебя настоящую, – сказал Дарклинг, – и ни разу не отвернулся. Никогда. Может ли он сказать то же самое?
– Ты ничего о ней не знаешь! – яростно возразил Мал.
– Пойдем со мной, и все закончится – страх, неуверенность, кровопролитие. Отпусти его, Алина. Отпусти их всех.
– Нет.
Но даже пока я качала головой, что-то во мне воскликнуло: «Да!»
Дарклинг вздохнул и оглянулся через плечо.
– Приведите ее.
Вперед прошаркала сгорбленная фигура в темной вуали, двигаясь медленно, словно каждый шаг приносил ей боль. Багра.
Мой желудок скрутило от тошноты. «Почему она такая упрямая? Почему не уплыла с Николаем?» Если только… Возможно, Николай так и не смог отплыть.
Дарклинг опустил руку на ее плечо. Багра вздрогнула.
– Не трогай ее! – сердито произнесла я.
– Покажи им, – приказал ей парень.
Женщина откинула шаль. Я резко втянула воздух. Кто-то позади меня застонал.
Это оказалась не Багра. Я не знала, кто это. Повсюду были укусы, вспухшие черные бугры плоти, перекрученные комья кожи, которые уже никогда не залечишь, – ни с помощью гришей, ни как-нибудь еще, – очевидные отметины ничегой. Затем я увидела потускневшее пламя ее волос, красивый янтарный оттенок оставшегося глаза.
– Женя! – ахнула я.
Все замерли в жутком молчании. Я шагнула вперед. Тут Давид протолкнулся мимо меня и сбежал с алтаря по ступенькам. Женя отпрянула от него, натягивая вуаль обратно, и отвернулась.
Давид помедлил. Протянул руку и ласково коснулся ее плеча. Я заметила, как поднималась и опускалась спина девушки, и поняла, что она плачет.
Я прикрыла рот рукой, не сумев сдержать всхлип.
За этот длинный день мне довелось увидеть сотни ужасов, но именно этот сломал меня – Женя, пятящаяся от Давида, как испуганное животное. Лучезарная Женя с алебастровой кожей и изящными руками. Стойкая Женя, выдержавшая бесчисленные унижения и оскорбления, которая всегда ходила с высоко поднятой головой. Глупая Женя, которая пыталась быть мне подругой и осмелилась проявить ко мне милосердие.
Давид обвил руками ее плечи и медленно повел по проходу. Дарклинг их не остановил.
– Ты принудила меня к этой войне, Алина, – сказал он. – Если бы ты не сбежала, Вторая армия была бы невредима. Все те гриши были бы живы. Твой следопыт счастливо служил бы в своем полку. Когда ты успокоишься? Когда позволишь мне остановиться?
«Тебе уже не помочь. Твоей единственной надеждой было пуститься в бега». Багра была права. С моей стороны было самонадеянно думать, что я смогу побороть его. Мои попытки привели лишь к бесчисленным смертям.
– Ты оплакиваешь людей, погибших в Новокрибирске, – продолжил Дарклинг, – людей, павших в Каньоне. Но как же тысячи, которые были до них, отданные на растерзание бесконечных войн? Как же другие, которые сейчас умирают на дальних берегах? Вместе мы можем положить этому конец.
Разумно. Логично. В кои веки я прислушалась к его словам. Конец всему.
«Все кончено».
Я должна была почувствовать себя раздавленной этой мыслью, побежденной, но вместо этого она наполнила меня неожиданной легкостью. Разве часть меня не знала, что все так и закончится?
В ту секунду, много месяцев назад, когда Дарклинг сомкнул свои пальцы на моем запястье в павильоне гришей, он завладел мной. Просто я этого не понимала.
– Хорошо, – прошептала я.
– Алина, нет! – яростно воскликнул Мал.
– Ты отпустишь их? Их всех?
– Нам нужен следопыт, – ответил Дарклинг. – Для поиска жар-птицы.
– Он уйдет. Нас обоих ты не получишь.
Дарклинг задумался, но затем кивнул. Я знала – он думал, что еще найдет способ, как завладеть Малом. Пусть поверит в это. Я ни за что не позволю этому произойти.
– Я никуда не пойду, – процедил Мал сквозь стиснутые зубы.
Я повернулась к близнецам.
– Уведите его. Даже если придется применить силу.
– Алина…
– Мы не уйдем, – отрезала Тамара. – Мы дали клятву.
– Вы уйдете.
Толя покачал своей огромной головой.
– Мы поклялись защищать тебя даже ценой собственной жизни. Все мы.
Я повернулась к ним.
– Тогда делайте, как я приказываю. Толя Юл-Батар, Тамара Кир-Батар, вы отведете этих людей в безопасное место.
Я призвала свет, позволив ему сверкнуть блистательным ореолом вокруг меня. Дешевый трюк, но эффектный. Николай бы мной гордился. «Не подведите меня».
В глазах Тамары сверкнули слезы, но они с братом склонили головы.
Мал схватил меня за руку и грубо повернул к себе.
– Что ты делаешь?
– Я хочу этого. – «Нуждаюсь в этом». Жертва или эгоизм – это уже неважно.
– Я тебе не верю.
– Я не могу убежать от себя, Мал, от той, кем я стала. Я не могу вернуть прошлую Алину, но могу освободить тебя.
– Ты не… не можешь выбрать его.
– Нет никакого выбора. Этому суждено случиться. – И это была правда. Я ощущала это в ошейнике, в весе оковы. Впервые за много недель я чувствовала себя сильной.
Парень помотал головой.
– Так нельзя. – Выражение его лица чуть меня не сломило. Потерянное, испуганное, как у мальчишки, стоящего в одиночестве посреди руин сгоревшей деревни. – Прошу, Алина, – тихо произнес он. – Пожалуйста. Не может все так закончиться.
Я подняла руку к его щеке, надеясь, что между нами еще осталась хоть какая-то связь, благодаря которой он поймет. Встала на носки и поцеловала шрам на его челюсти.
– Я любила тебя всю свою жизнь, Мал, – прошептала я сквозь слезы. – У нашей истории не будет конца.
Я отступила, запоминая каждую черту любимого лица. Затем повернулась и пошла по проходу уверенным шагом. Мал обретет жизнь. Он найдет свое предназначение. Мне же нужно найти свое. Николай обещал дать мне шанс спасти Равку, возместить ущерб, который я нанесла. Он пытался, но этот подарок мог преподнести только Дарклинг.
– Алина! – крикнул Мал. Я услышала за спиной звук потасовки и догадалась, что его схватил Толя. – Алина! – Его голос был как сырая белая древесина, вырванная из сердца дерева. Я не оборачивалась.
Дарклинг ждал меня, его теневая стража парила и извивалась вокруг него.
Мне было страшно, но под страхом крылось и желание.
– Мы похожи, – сказал он, – как никто другой. Таких, как мы, больше нет и никогда не будет.
Меня пронзила правдивость этих слов. Подобное притягивает подобное.
Он протянул мне руку, и я оказалась в его объятиях.
Подняла руку к его шее, чувствуя шелковистое прикосновение волос к моим пальцам. Я знала, что Мал смотрит на нас. Хотела, чтобы он отвернулся. Чтобы он ушел. Подняла лицо к Дарклингу.
– Моя сила принадлежит тебе, – прошептала я.
В его глазах читались восторг и ликование, когда он прильнул к моим губам. Стоило нашим ртам соприкоснуться, как связь между нами открылась. В тех видениях, когда он приходил ко мне в виде тени, Дарклинг касался меня совершенно иначе. Но сейчас все происходило наяву, и я чувствовала, что могу утонуть в его поцелуе.
По мне текло могущество оленя, его крепкое сердце билось в наших телах – жизнь, которую он забрал; жизнь, которую я пыталась спасти. Но я также почувствовала силу Дарклинга, силу Черного Еретика, силу Каньона.
«Подобное притягивает подобное». Я ощущала ее, когда «Колибри» летела над Неморем, но слишком боялась принять ее. На сей раз я не противилась. Отпустила все свои страхи, вину, стыд. Внутри меня жила тьма. Дарклинг поселил ее там, и больше я не стану этого отрицать. Волькры, ничегои, все они – мои монстры. И он – тоже мой монстр.
– Моя сила – твоя, – повторила я. Его объятия стали крепче. – А твоя – моя, – прошептала я у самых его губ.
Моя. Слово пульсировало в моем теле, в нас двоих.
Теневые солдаты искажались и крутились.
Я вспомнила заснеженную поляну, каково это было, когда Дарклинг надел на меня ошейник и захватил контроль над моей силой. Мысленно потянула за нить между нами.
Он отпрянул.
– Что ты делаешь?
Теперь я знала, почему он не собирался лично убивать морского хлыста, почему не хотел формировать вторую связь. Он боялся.
Моя.
Я пробила себе путь через узы, выкованные ошейником Морозова, и захватила силу Дарклинга.
Из него полилась тьма; угольные чернила из ладоней, вздымающиеся и ползущие, принимали очертания ничегои, формируя руки, голову, когти, крылья. Первая из моих скверн.
Дарклинг пытался отстраниться, но я вцепилась в него мертвой хваткой, призывая его силу, призывая тьму, как он однажды призывал мой свет.
Появилась еще одна тварь, и еще одна. Дарклинг взвыл, когда они вырвались из него. Я тоже это почувствовала – как сжималось мое сердце всякий раз, когда теневой солдат отрывал от меня маленький кусочек, забирая плату за свое создание.