— Курс прежний! — рыкнул Пегий в спину рулевому. — И не вздумай рыскать, как пьяная шлюха по ночной улице! Первым пойдёшь на абордаж!
— Есть, капитан! — не оборачиваясь, браво воскликнул матрос.
Через час мы сблизились настолько, что видели друг друга без подзорной трубы. На тартане подняли сигнальные флаги.
— Предлагают лечь в дрейф и пустить на палубу призовую команду! — проорал носовой вахтенный. — В противном случае будут стрелять!
— Они бессмертные, что ли? — удивился Рич, поглаживая рукояти метательных ножей. Удивительно, что в этот раз он прицепил к поясу интрепель. Тоже собрался на абордаж? Он стоял рядом со мной на полубаке и внимательно разглядывал манёвры пиратов. То, что это именно они, а не Буревестник, стало ясно по затрепыхавшемуся на грот-мачте красному флагу[1] с изображением перекрещенных кортиков под скалящимся черепом
— Для шакалов нет бессмертия, — глухо произнёс Наби-Син, обёрнутый в плотную чёрную ткань, даже лицо закрыл, кроме узкой полоски для глаз. За спиной у него торчали рукояти двух тальваров. — Прикажи, хозяин, и мы снимем с них шкуру, а потом повесим на реях сушиться.
Я поёжился. Низарит говорил правильные вещи. Пиратство можно было победить только ответной жестокостью. Недаром Вори Три Пальца вывесил красный флаг. Цвет крови на морских просторах.
— Сближение один кабельтов! — доложил вахтенный. — Барк выходит на наш курс!
— Держать! — зычно крикнул боцман Кори, разглядывая манёвры пиратов. — Бомбардиры — готовность к бою!
Приказ продублировали, на палубе экипаж замер в ожидании залпа. У всех была надежда на пушкарей. Недаром же они столько тренировались. От первого залпа зависит, как быстро продлится бой.
Потянулись томительные минуты ожидания. Слышался скрип такелажа, шипение разрезаемой форштевнем воды, палуба периодически вздрагивала от смены галса. Пегий внимательно смотрел на манёвры тартаны и отдавал те приказы, которые давали «Тире» преимущество в первой атаке.
— Пушки — дерьмо! — крикнул он, разглядев что-то на пиратском борту. — Бомбардирам запалить фитили!
— Помогай нам боги, — выдохнул кто-то.
Наби-Син приложил ладони к лицу, скороговоркой выпалил молитву и уже не отрывал взгляда от сближающихся кораблей. У Вори первым не выдержали нервы. С левого борта тартаны с небольшим интервалом громыхнуло пять раз.
Недолёт! Недолёт! Прав Пегий. Пушки у пиратов старенькие, да ещё угол не выставили.
— Пали! — заорал Кори, уловив жест капитана.
С небольшой задержкой наши пушки дали слаженный залп. Одно из ядер влетело в борт, раскидав деревянную щепу по сторонам. Зато два других сразу же смели с палубы какую-то надстройку и покалечили часть экипажа. Раздался вой и проклятия, а «Тира» взорвалась радостными криками.
— Залп! — прошла очередная команда.
Тренировки не прошли зря. Команда бомбардиров произвела зарядку пушек гораздо раньше своих противников, оглушённых и растерянных от точных попаданий в их судно. Да к тому же парочку стволов мы вывели из строя.
Снова раздался тройной слитный залп, психологически подействовавший на пиратов не лучшим образом. Нашу палубу тряхнуло, затянуло дымом. Но треск дерева и вопли незадачливых морских бродяг дал понять, что и в этот раз ядра достигли цели.
Тартана стала резко разрывать дистанцию. Ей могла помочь лучшая, по сравнению с нашим бригом, манёвренность, но одно из ядер повредило центральную мачту, отчего судно могло ловить ветер только одним парусом. Часть экипажа бросилась к вёслам,
Наши бомбардиры сообразили, что им не нужно ждать команду и сами жахнули, потом быстро перезарядили пушки. Я улыбнулся. Экипаж сегодня наглядно убедился, насколько важна слаженность и натренированность при каждом манёвре. Парни кидали ядра настолько точно и плотно, что превратили тартану в горящее корыто.
— Кажется, абордажа не будет! — разочарованно крикнул Рич.
— Да и хрен с этой развалюхой, — я был доволен результатами боя, тем более, что барк испуганно рванул куда-то в сторону, освобождая нам путь.
Пушкари с левого борта уловили момент и дали один залп в надежде зацепить второе судно. Если бы они промахнулись, я бы с них шкуру спустил за самовольное открытие огня. Но два ядра влепились в борт противника, отчего тот отчаянно рванул к норду, пытаясь выйти из-под удара.
«Тира», как насытившийся чужой кровью хищник, вынырнула из густого чёрного дыма и понеслась вперёд, не получив и малой доли повреждений. Пегий ревел, чтобы никто не вздумал волынить. Кто знает, может у Вори есть сообщники, и они ждут нас где-нибудь в засаде, да возле острова Фолли, к примеру.
— Лишь бы они не наткнулись на Буревестника, — озабоченно сказал я Аттикусу, когда ввалился в каюту и приложился к бутылке «Искарии». — Тогда придётся самим идти на Соляные острова, откуда ты сможешь на рыбацком баркасе добраться до Гринмара. Но не хотелось бы такой вариант в жизнь воплощать.
Дымящаяся тартана вскоре осталась за горизонтом, а «Тира» поймала попутный ветер, что значительно сократило нам путь до острова Фолл. Повезло и в том, что патруль королевского флота не маячил в небе и на море. В наступившей темноте легли в дрейф, выставили усиленную вахту, а экипаж отправился спать. Ночью поднялась волна, но обошлось без последствий. Штормовой ветер немного испортил настроение из-за принесённого дождя, и тем не менее, после полудня марсовый прокричал «землю».
Остров Фолл представлял из себя небольшой клочок суши, с северной стороны прикрытый скалами, которые облюбовали множество разных птиц. Южная половина, которую эти скалы защищали от холодных ветров, заросла вечнозелёным кустарником, а вдоль побережья простирались самые настоящие пастбища с густой изумрудной травой. Но подойти к Фоллу оказалось невозможным. Огромные каменные клыки и валуны торчали из-под воды везде, где только можно. Волны с гулким шумом били в мокрые бока гигантских стражей, оставляя на них пенные разводы и водоросли.
Мы встали на якорь в двух кабельтовых от берега с северной стороны, где, как ни странно, обнаружилась пологая отмель. Правда, чтобы до неё добраться на шлюпке, пришлось бы маневрировать в лабиринте камней.
— Дерьмовое место, — сказал Пегий, разглядывая скалы. — Высадиться здесь можно, а перебраться на другую половину острова не получится. Это надо горным козлом быть.
— То есть сюда никто никогда не высаживался? — решил уточнить я, заодно вспоминая, был ли указан этот остров на военных морских картах.
— Разве что когда совсем приспичит, — пожал плечами капитан. — Да и зачем? Стоит себе остров, никого не трогает. Обойти его не проблема. Хочешь полюбоваться зеленью — гляди с моря в трубу. А мы здесь постоим, подождём этого Лико.
И не поспоришь. Мы стали ждать прибытия контрабандистской баркалоны. Чтобы экипаж не маялся бездельем, Пегий устроил генеральную уборку корабля. Пусть холодный ветер и пробирал до костей, но зато светило бледное солнце, давая возможность марсовому, довольному, что не участвует в этом сумасшествии, следить за горизонтом.
Тью и Аттикус наводили порядок в моей каюте, раз уж живут вместе со мной. А я вместе с Наби-Сином и Ричем засели в кают-компании, обсуждая проблему с особняком «Шёпот ветра». Низарит наотрез отказался чертить схему расположения постов и обсуждать, как проникнуть внутрь. Он вбил себе в голову, что должен с открытым лицом войти внутрь и поговорить с амилем Нофре.
— А если ты не убедишь его в правильности своего выбора? — с усмешкой спросил Рич, для которого подобные вывихи мозга халь-фаюмца считались странной прихотью. — Как поступишь?
— Приму бой против своих братьев, — честно ответил Наби-Син.
— Тогда господин просто прикажет тебе не лезть в особняк, — пластун вытащил нож и стал им подрезать ногти. — Стоило принимать клятву, чтобы бездарно погибнуть ради успокоения собственной совести. Я придерживаюсь одного плана: незаметно прокрасться в особняк и убить всех мужчин. Бабы, ладно — они ни при чём, пусть живут. Посадим на купеческий корабль, идущий к Халь-Фаюму, пусть возвращаются домой.
Рич говорил разумные вещи, но убеждать низарита — бесперспективное дело. Я решил не давить на него. Пусть в одиночестве подумает и выберет тот вариант, который посчитает правильным. Хочет быть честным с самим собой — я его отпущу на встречу с амилем.
Баркалона морских «перевозчиков» подошла к острову на следующий день, когда погода снова испортилась. Низкие свинцово-тяжёлые тучи угрюмо ползли на юг, грозясь пролиться дождём над Соляными островами. Двухмачтовое судно с длинным бушпритом застыло в кабельтове от нас. Было видно, что кто-то настороженно рассматривает нас в подзорную трубу. Если это судно Лико Буревестника, то он должен знать, кто ходит под штандартом Толессо. Ему должны были описать бриг, да и название — «Тира» — только слепой не увидит.
Через полчаса взаимных разглядываний нам просигналили флажками.
— Просят прибыть командора и пассажира! — закричал вахтенный.
— Спустить шлюпку на воду! — приказал Кори.
Наби-Син и Рич тут же попросились со мной, но я мог только приказать им сидеть в шлюпке. Контрабандисты — люди осторожные, любое резкое движение их спугнёт, могут завалить нас прямо во время переговоров. Раз сказали, что хотят видеть только меня и Аттикуса — значит, ничего лишнего выдумывать не надо.
Как только шлюпка добралась до баркалоны, нам сбросили трап, по которому мы и поднялись на палубу. И сразу же оказались в кругу разодетых в пестрые одежды контрабандистов, вооружённых пистолетами и палашами.
— Командор Сирота? — из толпы вышел… нет, выкатился невысокого росточка бородатый мужичок в кафтане, перепоясанный красным кушаком. Был он кругленький, подвижный, с кривоватыми ногами.
— Я командор Сирота, а это Аттикус, — киваю на друга, кутавшегося в плащ.
— Капитан Лико Буревестник, — обозначив поклон, ответил колобок. — К вашим услугам. Прошу в каюту, там обговорим все условия.
Он показал жестом, чтобы экипаж смотрел за шлюпкой и никого не допускал на палубу. Ну-ну. У Рича и Наби-Сина хватит наглости и дерзости взлететь наверх с помощью морионов. Не позавидую «перевозчикам», если дело дойдёт до резни.