— Да он стратег! — хохотнул Айвор, приглядываясь к парню.
— Дорогой, я поехала, — заторопилась жена и поцеловала меня в щеку. — Сами со своими мужскими делами разбирайтесь.
Посадив Тиру обратно в карету, я махнул рукой кучеру, чтобы он побыстрее уезжал, а то столпотворение возле ворот уже стало привлекать внимание соседей.
— Ладно, бери своих питомцев и пошли, — сказал Айвор. — Командор, не присоединишься?
— Нет, хочу съездить в гостиницу, посмотреть, как дела идут, — я хлопнул его по плечу. — Пристрой парня во флигель к слугам. Скажи Деккеру, чтобы обеспечил его рабочей и выходной одеждой, выделил койку, ну и вымыться не помешало бы.
— Не помешает, — согласился Реймар, нацепивший короб на спину. — Десять дней в трюме «купца» болтался, пока от Ромси до Скайдры спускались. Холодно, постоянно дожди…
— И чем ты их кормил? — поинтересовался я.
— Договорился с корабельным коком, чтобы он за отдельную плату кашу с мясом щенкам варил. Ничего, выдержали, — Реймар усмехнулся. — Кажется, даже в весе набрали.
Сдав собачника на руки капитану стражи, я направился в казарму, возле которой уже собрались штурмовики, закончившие тренировку. Они столпились возле бочек с водой и смывали с себя пот. В воздух то и дело взлетал весёлый смех, когда кто-нибудь брал в пригоршню воду и плескал её в толпу, ждущую своей очереди.
— Тью! — я рассмотрел в толпе своего денщика и жестом подозвал к себе.
— Да, командор! — довольный чем-то парень провёл ладонью по стриженой голове.
— Переодевайся, поедем в порт, — приказал я. — Найди Рича и Наби-Сина, пусть тоже готовятся.
А сам зашёл в казарму, представлявшую собой длинное здание флигеля, разделённого на две половины. В левой части жили «старики», бывалые штурмовики, прошедшие со мной не один бой, второй отсек был отдан тем, кто лишь недавно прибыл из Акаписа, куда я сразу после возвращения домой отправил дона Ансело в помощь Аттикусу, стонущему от наплыва рекрутов.
Теперь в особняке Толессо находилось сорок бойцов под командованием дона Ардио. Леон каждый день гонял новичков до седьмого пота, да так, что они к вечеру едва ноги передвигали. Судя по веселью, парни постепенно втягиваются в процесс обучения, устают меньше.
Друга я нашёл в закутке, отгороженном от остальной казармы. Здесь у Леона была кровать и необходимый набор мебели, что позволяло ему хоть как-то чувствовать комфорт и уединение. Мне стало чуточку стыдно, что лучший друг, с которым я чуть ли не с самого начала нашего пути, живёт в таких условиях.
Он сидел за столом в рубашке и что-то записывал в толстую тетрадь.
— Тира для тебя подобрала апартаменты в доме, а ты из этой норы вылезать не хочешь, — укорил я его, присаживаясь напротив. — Когда переберёшься?
— Вестар, мы уже говорили на этот счёт, — Леон отложил перо в сторону, размял пальцы. — Чёртова отчётность, надо завести себе грамотного денщика, как Тью. Я хочу быть рядом со своими людьми. Ты ведь тоже подавал пример аскетизма, когда создавал отряд, и бойцы тебе поверили.
— Это был вынужденный аскетизм, — усмехнулся я. — Хочешь сказать, что своим примером ты хочешь воспитать преданных делу штурмовиков? Если командир хлебает с бойцами из одного котла солдатскую похлёбку, то имеет право посылать на смерть?
— Так и есть, — дёрнул плечом дон Ардио. — Или стал по-другому думать?
— Полковник наш рождён был хватом: слуга царю, отец солдатам? — продекламировал я строчку, неожиданно всплывшую в памяти. Нечто далёкое, затерянное в глубине веков, всколыхнулось и высветило строчки, которые читал мне когда-то человек, называвшийся отцом.
— Это что? — заинтересовался Леон. — Стихи? Странный у них ритм, напевный. Но в точку, командор. Отец солдатам. А царь — это кто?
— Король по-нашему, — пояснил я. — В древности халь-фаюмцы называли так своего правителя.
— Хм, не слышал, — покачал головой друг. — Порой мне кажется, ты всё выдумываешь.
— У отца дома осталась большая либрария, — я улыбнулся. Никто ведь не поверит в мою вторую жизнь, хотя существование богов в этом мире не отрицается. Вот тоже странность. Мне известно о том, что тело Вестара Фарли стало прибежищем умершего от боевых ран майора Сиротина, точнее — его матрицы, души. А прошлое самого Игната покрыто густым туманом, который изредка рассеивается, чтобы показать призрачные картинки, никак не связанные друг с другом. Обрывочные, хаотичные моменты. Казалось бы, я должен знать жизненный путь майора Сиротина от детских лет до его смерти, но… Шутки кураторов всегда имели некий подтекст, добраться до смысла которого было той ещё загадкой.
— Хочешь сказать, твой батюшка любил сказки? — усмехнулся в ответ дон Ардио. — Ладно, я ведь вижу, что ты непростой человек, Вестар Фарли. Но мне с тобой интересно.
— Переберёшься в апартаменты?
— Нет, — твёрдо отказался Леон. — Это ваш с Тирой дом, не хочу вас смущать.
— Всё-таки хочешь вернуться на родину?
— Есть такое желание, но оно лежит на самой глубине огромного сундука. Нам ещё золотишко надо вернуть, — Леон снова взялся за перо. — Когда, кстати, планируешь выход в море?
— Корабль обещают спустить со стапелей через три месяца, ещё пару месяцев на боевое слаживание, — подсчитал я примерные сроки начала экспедиции. — Пегий уже набирает к нему экипаж и потихоньку притирает, пока невозможно выйти в море.
— Значит, полгода, не меньше, — кивнул капитан штурмовиков. — Успеем бойцов подготовить. Если пойдём двумя кораблями, нужно обеспечить их охрану… Думаю, по тридцать человек на каждый бриг. Это уже шестьдесят. А ещё обеспечение безопасности особняков в Скайдре и Акаписе. Мы чёртовы авантюристы, Игнат, ты это знаешь?
— Мыслишка одна появилась, — я задумчиво простучал пальцами барабанную дробь по столу. — Хочу послать Аттикуса в Северию, чтобы он наладил связь с лордом Келсеем. Мне нужно точно знать, что делать дальше: оставаться в королевстве или возвращаться домой. Неспокойно на сердце. Лорд — очень опасный человек, предателей и дезертиров не любит.
— Но мы не предатели и не дезертиры, — возразил дон Ардио, — а выполняем задание лорда.
— Многое изменилось. Война выдыхается, скоро будет подписан договор о мире, а мы остаёмся в подвешенном состоянии. Можно, конечно, пустить слух, что мы все погибли, но совесть моя не позволяет играть против Сиверии.
— То есть ты хочешь выйти на лорда и помахать ему рукой, дескать, вот мы, объявились. Тебя лишили дворянства, бросили в первые ряды, как какого-то вшивого пехотинца, а ты продолжаешь служить Империи?
— Я солдат Империи, — я вложил иной подтекст в произнесённое, — и всегда был им, Леон. Если лорд Келсей захочет, чтобы мы вернулись в Сиверию — мы это сделаем.
— А как же Тира? — прищурился друг.
— Тира — девушка умная, придумаем что-нибудь… Понимаешь, в войне с Дарсией погибло очень много моих друзей, я это помню и хочу уничтожить врага изнутри любыми путями, раз представился такой случай. Ну, или заставить его пойти на вечный мир.
— Наивно…
— Да знаю я! Только сила заставит врага сидеть ровно на жопе, иначе мои дети пойдут воевать против Сиверии! И внуки! Понимаешь, какой выбор я должен сделать?
Дон Ардио внимательно посмотрел на кончик пера, протяжно вздохнул и снова положил его возле тетради.
— В любом случае я буду с тобой до того момента, когда сам захочу уйти на покой, — сказал он. — А это произойдёт нескоро. Тем более, где-то плавает моё золотишко на покупку земли, на которой будет стоять мой дом. Я верю в твою удачу, Игнат.
Я не стал ворчать насчёт слепой веры моего друга в мифическую удачу. Мне она тоже пригодится в предстоящем походе.
— Ты что там всё время пишешь? — поинтересовался у Леона.
— Делаю пометки по каждому штурмовику, — пояснил он. — Какие у него сильные и слабые стороны, на что способен в бою, может ли принимать самостоятельное решение, готов ли взять на себя ответственность. Мой отец тоже любил подобные отчёты, когда нанимал на службу разных людей. На основе этого анализировал, насколько успешен будет тот или иной слуга. Вот, вспомнил его увлечение, решил сам заняться, — чуть смущаясь, проговорил он, что не было похоже на вечно ворчливого дона Ардио.
— Здорово, — я был впечатлён. — Нет, в самом деле, даже я не додумался до такого.
— Твоё дело гораздо важнее всех этих писулек, — отмахнулся Леон. — А ты когда хочешь в Акапис заглянуть?
— Как только волна уляжется, сразу и пойду.
— В карете быстрее выйдет, пока будешь погоду ждать. Всего-то три дня.
— На гравитонах наверстаю, — я отмахнулся и встал. — Ладно, пиши свои труды. Я съезжу на левый берег, посмотрю, как наёмники службу несут.
— Возьми людей побольше, а то вдруг на низаритов наткнёшься, или на недругов из семейства Вальтоссо, — усмехнулся дон Ардио. — С тех пор как ты женился на Тире, многие ищут повод, чтобы тебя тихонько прирезать.
— Замучаются пыль глотать, — ухмыльнулся я, на что Леон расхохотался и махнул рукой, дескать, иди отсюда, не мешай работать.
Возле парадного крыльца я увидел компанию, которая должна сопровождать меня в поездке. Кроме Рича, Наби-Сина, Гуся с Щербатым, к ним присоединился и виконт Агосто. На моём лице мелькнула досада. Мы до сих пор не могли попасть к герцогу Хуггорту на аудиенцию, чтобы решить вопрос с реабилитацией виконта. Когда он вернулся из Натандема, то сразу же умотал в столицу, оставив за себя секретаря. Понятно, что к нему с таким важным вопросом идти нельзя. Время зря терять. А Ним Агосто мучился от неизвестности, и мне стоило большого труда уговорить его остаться в нашем особняке на правах гостя. Тира сумела найти нужные слова и внушить ему, что никто его нахлебником не считает. Но если он считает себя вправе чем-то отблагодарить семейство Толессо, то мог бы послужить эрлу Игнату в качестве друга-свитского. Баланс между совестью и долгом был найден.
Тью подвёл ко мне Мишку. Это был уже другой жеребец, а не тот, который издох вскоре после нашего побега с Керми. Гнедой красавец с лоснящимися боками сердито фыркал, мотая головой, и стучал копытом по брусчатке. Я похлопал его по шее, схватился за луку седла и взлетел вверх. Остальные последовали моему примеру. Стражники уже распахнули ворота, пропуская нас на улицу.