— Вы уверены, капитан, что нападут ночью? — я внимательно глянул на кондотьера.
— Более чем. Вряд ли днём люди нобиля захотят испытывать судьбу. Тут же рядом порт, стража постоянно снуёт туда-сюда, — уверенно ответил он. — Нужно продумать, как вам перебраться через Рокану в короткий срок. Мои парни драться умеют, но всегда нужно учитывать, что противник будет в численном превосходстве.
— Да, Рокана — это не только очень большая река, но и огромная проблема, — глядя на суету возле лестницы, произнёс я. — Хорошо, капитан Тилль, мы подумаем над этим вопросом. Самый простой способ — держать две три морских шлюпки на берегу, но для них тоже нужна круглосуточная охрана.
Я вытащил из-под камзола цепочку с хронометром и посмотрел на стрелки. Пожалуй, надо посмотреть, как двигаются дела в самой гостинице, а потом нужно наведаться к префекту и задать ему очень неприятные (для него, конечно) вопросы. Но лучше всего начистить наглую рожу, посмевшую оспорить официальный документ о покупке земель.
Рабочие, которых Тира наняла для внутренних работ, действительно старались всё сделать в срок. Первый этаж уже полностью оштукатурили и побелили. Сейчас несколько женщин мыли окна, лихо управляясь тряпками. Я с любопытством огляделся. Строители действительно постарались. Через весь холл по потолку протянулись мощные дубовые балки, покрытые янтарного цвета морилкой. На них заранее прикрепили металлические крюки для люстр. Слева от входной двери находилась стойка с лакированной поверхностью, за которой будет стоять клерк и записывать прибывающих гостей. Из холла виднелась просторная трапезная, где могут утолять голод посетители. Вверх вела широкая лестница с фигурными балясинами, площадку уже огородили прочными деревянными перилами, ещё не выкрашенными.
Хотелось уже увидеть, как выглядит гостинца с мебелью, но дробный стук молотков на втором этаже, какое-то громыхание намекали, что ещё рановато думать о запуске этого объекта.
— Где вы отдыхаете и спите? — спросил я капитана Тилля, когда вышел на улицу.
— В конюшне. Там просторно, да и рабочим не мешаем, — ответил кондотьер. — Навезли сена, сколотили полати, никто не жалуется.
— Что с питанием?
— Первый раз вижу, как заказчик беспокоится о наёмниках, — улыбнулся Рудо. — Обычно он платит определённую сумму на продукты, а ты вертись, как хочешь. Нет, эрл Игнат, здесь всё нормально, даже очень. Ваша жена сразу сказала, чтобы мы договорились с близлежащим трактиром, где нам будут готовить еду. Оплата за неё идёт отдельно, и сразу хозяину. Я вообще в это дело не лезу. И знаете, сразу гора с плеч упала. Кормёжка кондотты — это самое больное место.
— Вы еду забираете из трактира или туда питаться?
— Посылаю парней. Мне не понравилось, что часть бойцов уходит с поста, чтобы набить животы. Здесь чужой город, люди разные бывают. Да и вином могут баловаться, а я пьяных солдат во время службы не выношу. Рокана рядом — утоплю к чёртовой матери.
Такой подход мне понравился, и со спокойным сердцем за гостиницу я отправился в гости к префекту центрального округа. Наша кавалькада покинула порт и неторопливо направилась в центр города, где находилось здание магистрата. Когда миновали рыночную площадь, едущий рядом со мной Наби-Син внезапно напрягся, крепко сжимая поводья лошади.
— Скажи, командор, а ты точно уверен, что мои друзья, которых вы убили в Натандеме, на самом деле мертвы?
— Ты о чём, Наби? — удивился я, но по сердцу заскребли кошки.
— Мне кажется, я видел в толпе человека, похожего на моего помощника Дор Хадана, — медленно ответил низарит. — Если это он, я должен доделать то, что не сделали твои бойцы. Как бы тяжело для меня это ни было.
Глава 2Оживший призрак
Дор Хадану, можно сказать, повезло трижды. Боги любят число «три» и редко дают смертному лишний шанс. Молодой низарит выжил после страшного удара клинка, очнулся и выполз из занявшегося огнём дома, кашляя и выплёвывая внутренности от едкой алхимической гадости, с помощью которой напавшие устроили пожар. Это было вторым везением.
Дальнейшее для Дор Хадана происходило, как во сне. Он зажал рукой рану в боку и, пошатываясь, стал уходить от полыхающего жилища. Огонь поднялся выше крыши и с гудением метался из стороны в сторону; где-то бил тревожный набат. Тени людей метались по улице, и низарит то и дело прислонялся к шатким заборам, чтобы его не заметили. В какой-то момент ноги у него отказали, он рухнул на землю, больно ударившись подбородком о слежавшиеся комья грязи. Полежав некоторое время, Дор Хадан пополз, удаляясь всё дальше и дальше от места, где погибли его боевые товарищи. В голове билась только одна мысль: добраться до Скайдры и рассказать о произошедшем амилю[1] Кафхэну Нофре. Самое обидное, он так и не понял, кто ворвался в дом и перебил низаритов. А ведь амиль потребует подробности.
Поэтому сжав зубы, молодой наёмник-убийца полз и полз, пока не скатился в какой-то овраг, на дне которого протекал зловонный ручей. Перемазавшись в грязи, глине и нечистотах, он сумел подняться наверх, и вскоре уже был в густом лесу. Там Дор Хадан осознал, что самое трудное позади, и потерял сознание. Очнулся от странного скуления. Шершавый язык какого-то животного облизывал его лицо. Низарит открыл глаза и увидел стоящего рядом большого пса, лохматого, со сбитой шерстью на боках и животе. За ним полукругом выстроились ещё несколько шавок поменьше. Они ждали, когда вожак вцепится в горло человека, насытится горячей кровью и плотью, после чего им тоже могло что-то перепасть.
Рука Дор Хадана медленно поползла под одежду, где был спрятан узкий изогнутый нож, который, к счастью, враги не обнаружили. Пёс зарычал, обнажая желтоватые клыки. Он почувствовал угрозу, наклонил лобастую башку — и неожиданно отпрыгнул в сторону. Вся стая сорвалась с места и унеслась в лесную чащобу. Низарит вздохнул с облегчением. Бродячие собаки по своей наглости и злости ничуть не уступают волкам. Непонятно, что их испугало. Дор Хадан сразу перестал об этом думать, провалившись то ли в беспамятство, то ли в сон. Он проспал долго и чувствовал себя гораздо лучше. Тем не менее с раной надо было что-то делать.
Как только солнце поднялось выше и стало пригревать, молодой наёмник соскрёб с нескольких деревьев смолу и наложил её на рану, которая перестала кровоточить, и это было хорошим знаком. Он оторвал от одежды длинный лоскут и перевязал бок. Утомившись, долго сидел, прислонившись к стволу огромного дерева, периодически впадая в дрёму. Крови Дор Хадан потерял много, следовало аккуратно двигаться, чтобы не повредить рану.
Передвигаться пришлось мелкими шажками, да ещё хотелось пить. Очень. В горле стояла противная сушь пополам с противным запахом желчи, которую он выблевал ночью. Повезло найти ручей с чистой водой только к вечеру. От радости Дор Хадан напился так, что живот раздуло. Пока совсем не стемнело, он промыл рану и снова перевязался выстиранной тканью. Наставники хорошо научили его обходиться подручными средствами в случае ранения и всегда твердили, что самый опасный враг — это грязь.
Дор Хадан шёл на север по ночам, логично рассудив, что днём с его внешностью соваться в деревни очень опасно. Запросто прибьют чужеземца. Поэтому как только наползал утренний сумрак, он прятался в кустах или подходящем овраге, отсыпался, набираясь сил. А вот с едой было плохо, спасали только ягоды. Через несколько дней живот уже сводило от нестерпимой боли. В его положении, когда в руке только небольшой нож, даже заяц представлял угрозу. Тем не менее однажды низариту удалось поймать змею и сожрать её, предварительно пожарив в углях костра. Да, огонь Дор Хадан разводить умел, и сделал это сразу, как только немного окреп.
Передвигался он вдоль основной дороги, изредка делая крюк, чтобы обойти какую-нибудь стоящую на тракте деревушку. Днём было очень оживлённо. Крестьянские обозы, всадники, куда-то спешащие, кареты, войсковые подразделения — все они шли или в Натандем, или в Скайдру. Дор Хадан свой третий шанс использовал сполна, и через двенадцать дней с облегчением разглядывал стены «Шёпота Ветра», где находилась резиденция низаритов. К особняку он решил идти испытанным способом: ночью. Его путь лежал с заросшего кустарником холма мимо слободки, где можно запросто нарваться на бандитов. Позволить себе умереть на пороге спасения мог только идиот или слишком нетерпеливый юнец. Дор Хадан таким уже не был, и поэтому терпеливо ждал, хотя смертельно устал. Да и рана давала о себе знать. Он приложил все силы, чтобы избежать процесс воспаления, но не очень удачно. От начинающегося жара Дор Хадан начал слабеть.
Одиннадцать ударов колокола городской ратуши возвестили, что время близится к полуночи. Проверив, на месте ли нож, Дор Хадан неслышно скользнул вниз, старательно выбирая место, куда поставить ногу, чтобы не поскользнуться — песчаные осыпи тоже иногда коварны, а при его ране так и вовсе сулят большие неприятности.
Впервые в жизни низарит чувствовал себя беспомощным, пробираясь по пустым улочкам с единственной мыслью — не нарваться на неприятности. Прячась в тени заборов, он то и дело замирал, когда его чуяли собаки и начинали яростно лаять, поднимая тревогу по всей слободе.
Ему опять повезло. То ли ночные разбойники все разом подались в Скайдру грабить запоздалых горожан, то ли решили сегодня отоспаться, но Дор Хадан добрался до ворот «Шёпота Ветра» без приключений и едва не заплакал. У него уже не оставалось сил поднять руку и постучать по воротам. Но пересилив себя, вытащил нож и его рукоятью несколько раз врезал по оббитой железом калитке.
— Кого там черти принесли? — раздался гортанный голос с лёгкой хрипотцой.
— Адди, это я! — прошептал Дор Хадан, но ему показалось, что он сказал достаточно громко. — Открой дверь!
— Проваливай отсюда, бродяга! — грубо ответил приятель, голос которого низарит сразу узнал.
— Сах-аррум, азар, эйли, — собравшись с силами, проговорил низарит пароль, который помогал открывать любую дверь, которую охраняли его братья. «Мы дышим, мы живём, мы едины», — так можно было перевести те слова, которые сейчас прозвучали.