Из Ярли переговорщик был так себе. Он больше уповал на глотку и пистолет. Когда ещё несколько человек отказались от моего предложения, то капитан застрелил одного из них, и бунт утих. Оставшиеся спустились в шлюпку и подплыли к нашей «Леди».
— Командор! Мы выполнили свою часть сделки! — закричал Ярли, встав на ноги. — Давай воду и жратву!
У нас уже было всё приготовлено, поэтому не составило труда спустить на верёвках две корзины с едой (солонина, сухари, немного фруктов, две головки сыра, десяток бутылок вина — я надеялся, что пираты напьются в первый же день и перебьют друг друга — несколько кожаных фляг с водой значительно повысили настроение экипажа «Камбалы»), после чего Пегий приказал зарядить пушки по правому борту и дать залп по тонущему кораблю. Бомбардирам пришлось изрядно помучиться, чтобы установить угол, при котором ядро гарантированно попадёт ниже ватерлинии. Иначе смысла не было. Судно будет дрейфовать по океану ещё довольно долго, пугая моряков. Пусть лучше «Камбала» упокоится под водой.
Когда шлюпка пиратов отошла на десяток кабельтовых, Пегий скомандовал залп. Слаженно, как на тренировке, грохнуло из пяти стволов, дымом окутало палубу, забитую экипажем, собравшимся посмотреть бесплатное представление. На «Кракене» тоже внимательно наблюдали, и заулюлюкали, когда ядра влетели в обшивку, размолотив её в щепу. Два снаряда булькнули и исчезли под водой. Но, полагаю, именно они и вынесли приговор «Камбале». Судно сначала выпрямилось, а потом стало медленно крениться, набирая в себя воду.
— Носовые по ветру! — приказал Сербандо. — Вахте стоять по местам! Живо, живо, моллюски новорожденные! А то пойдём на корм рыбам вместе с этой лоханкой!
«Камбала» ещё долго держалась на плаву, словно сопротивляясь тянущим её на дно невидимым силам, но постепенно погружалась, пуская пузыри; трюмах ещё оставался воздух. Мы уже были далеко, когда судно полностью ушло под воду, но чёрный потрёпанный флаг ещё трепыхался на ветру, словно сопротивлялся гибели, пока тоже не канул в бездну.
— Красиво ушёл, — сказал кто-то из столпившихся у борта штурмовиков.
— Эти козлы даже флаг не сняли, — Рич плюнул в сторону болтающейся на волнах шлюпке, показывая своё презрение к людям, сидящим в ней. — Какой-никакой, но всё же символ.
Защелкали паруса при смене галса, корабли взяли курс юго-запад, стремясь выйти к Голодным Рифам до наступления темноты. Как только «Леди Тира» легла на требуемый курс, Сербандо зарычал:
— Так держать! Снасти по-походному!
Пегий приказал вахтенным внимательно высматривать голый, как черепушка боцмана, остров. Шлюпка вскоре затерялась на просторах бликующего от солнца моря. Скорее всего, Ярли знал, куда плыть, а меня он направил по ложному маршруту. Впрочем, я стал подозревать об этом сразу, как только уловил на его лице проскользнувшую насмешку.
В три часа пополудни марсовый проорал, что видит землю. Установив курс, мы рванули в ту сторону и, наконец, узрели, что такое Голодные Рифы. Это была довольно длинная цепь разрушенного скалистого дна с выпирающими вверх острыми каменными шипами. Волны то и дело перекатывались через торчащие белесые бока валунов с налипшими на них какими-то острыми наростами. Даже неопытный человек, ни разу не ходивший в море, сразу указал бы на невозможность «перепрыгнуть» через них. Здесь довольно мелко, и при нынешней осадке бригов есть опасность напороться на один такой зуб.
Пегий спокойно отдавал команды, стараясь подвести судно к нужной точке сброса якоря после циркуляции, Сарбандо, следя за манёвром «Леди Тиры», то и дело подавал команды:
— Убрать топселя, грота-стаксель и грот-стень-стаксель! Убрать грот! Убрать брамсель и бом-брамсель! Фок на гитовы!
Бриг постепенно сбавлял скорость, разворачиваясь против ветра, а мачтовая команда вновь поставила бизань перед отдачей якоря. «Кракен» повторил такой же манёвр, и через некоторое время оба корабля застыли в нескольких кабельтовых от зловещих белесых зубов.
— Что будем делать? — Пегий с любопытством разглядывал преграду, за которой виднелся пологий берег вытянутого с востока на запад островка, на котором не росло ни деревца, ни кустика. Сплошь белый песок, на котором так хорошо поваляться, когда совсем делать нечего.
— Видишь два торчащих зуба на два часа? — спросил я, в свою очередь поводя подзорной трубой вдоль всей линии. — Прохвост клялся, что между ними есть фарватер, по которому наши бриги могут пройти на ту сторону. Посылай команду для проверки глубин. Пусть обшарят каждую щель, пройдут на ту сторону и тоже промерят. А то проскочим и сразу же сядем на мель. Точно, все рыбы хохотать над нами будут.
— Сделаем, — кивнул Пегий, разглядев указанное место. — Узковато, но шанс есть. Впритирку пройдём.
Спустили шлюпку, старшим назначили Койпера — того самого марсового, что в Фарисе сидел в сарае вместе с лошадьми и приглядывал за ними. Мощно взмахивая вёслами, экипаж помчался к Рифам.
Погода благоприятствовала. Дул лёгкий бриз, солнце постепенно склонялось к закату, а я и Пегий, не отрываясь, смотрели на работу матросов. Они сначала проверили глубину при подходе к опасной мелководной скальной цепи, затем добросовестно прощупали сам фарватер и вышли на другую сторону.
Дон Ардио затеял тренировку личного состава, к нему присоединились мои низариты-телохранители, Тью, молодой Эстеван и виконт Агосто. Правильно, нечего болтаться без дела. Настоящий боец должен пользоваться каждым моментом между завтраком и ужином, чтобы совершенствовать свои умения, как я однажды бросил вроде бы в шутку, но штурмовики, попавшие под влияние моей удачи, восприняли слова, как наставление. А я разве против?
— Вот найдём мы эту загадочную Канталавегу, — размышлял Пегий, навалившись на перила, пока я дымил пахитосой, — а дальше что? Ведь Эскобето там может не быть, как и нашего золотишка. По всему океану носиться?
— Нет, — я усмехнулся. — Поверь, нам не придётся за ним бегать. Сам заявится. До Ригольди слухи всё равно дойдут.
— Надеешься, что Ярли языком растреплет новость о появлении командора Сироты? — ухмыльнулся Пегий.
— Именно на это и надеюсь. Даже, более того, он появится в Канталавеге раньше нас, — я прищурился от дыма, попавшего в глаза. — Не зря же сюда нас послал. Фарватер здесь есть, но пока мы его пройдём, пока сообразим, куда идти, Ярли уже будет в нужном месте. Когда охотнику лень ходить по лесу, он делает себе лёжку и подзывает зверя манком.
— Манком? — не понял Пегий.
— Свисток такой, которым можно приманивать птиц или зверушек. Вот Ярли и побудет таким свистком.
— Ха-ха! — заулыбался капитан. — Умно придумал. А я, грешным делом, заподозрил тебя в слюнтяйстве. Думал, как это безжалостный Игнат Сирота пожалел такое отребье, что свой корабль на плаву удержать не могут. Забыл, что командор просто так ничего не делает.
Я усмехнулся и вскинул трубу, чтобы разглядеть, как идут дела у Койпера. Кажется, они заканчивали промеры и собирались вернуться обратно на корабль. Солнце ещё не спряталось за горизонт, и я всерьёз подумывал проскочить Голодные Рифы до наступления темноты. Но ветер сейчас как раз дует с запада, что нам не выгодно. Придётся ждать утра. Пегий вслух высказал ту же мысль:
— Эх, не получится сегодня прыгнуть за Рифы! Ветер мешает!
Наконец, шлюпка с матросами достигла «Леди Тиры» и с помощью талей была пристроена на шкафуте. А Койпер поднялся на мостик, чтобы доложить о результатах промеров.
— Фарватер непроходим, господин капитан, — Койпер, несмотря на моё присутствие, докладывал Пегому, являвшемуся капитаном корабля. Я сам настоял на таком порядке обращения, чтобы не ставить своего шкипера в неудобное положение. — Глубина его одиннадцать футов, а сразу за зубьями идёт мелководье, чуть больше девяти футов до дна. Почти впритык. Скрести днищем по камням будем.
— Какова ширина фарватера? — Пегий задумался, делая в уме расчёты.
— Двадцать пят футов, в пределах нормы, — Койпер почесал щеку. — Но идти надо по малой волне, иначе начнёт мотать.
— Спасибо, матрос, свободен, — кивнул капитан и повернулся ко мне. — Ну вот, надо было Ярли удавить на месте. Дерьмо акулье, намеренно нас на плохой фарватер вывел.
— А тебе не всё равно? — усмехнулся я. — У нас же корабли на гравитонах ходят. Зато мы теперь знаем фарватер для малотоннажных судов. Тоже польза, кстати.
— Согласен, — кивнул Пегий. — Надо будет его на карту нанести. Получается, ты знал, что Ярли обманет?
— Сам подумай, дружище… Ходит себе по морю удалой моряк Ярли, грабит незадачливых купцов, а однажды сам едва на дно не попадает, пуская пузыри. И тут, бац, встречается с человеком, участвовавший в нападении на «золотой караван», а затем сбежавший с Керми на корабле Лихого Плясуна. Что должен подумать настоящий пират? Откуда взялся Игнат Сирота? Откуда у него новенький бриг, да ещё идущий под штандартом аристократического рода? В лохматой голове Ярли появились нехорошие мысли, — замолчав, я закурил снова. Пока чиркал спичкой и зажигал пахитосу, Пегий терпеливо ждал. — Сначала он утверждал, что может провести нас через Рифы, но с условием, что возьмём его с командой на борт. После моего отказа особенно не горевал. Я надавил на него чуток — и он рассказал мне, где находится фарватер.
— Ярли наивно решил, что мы пойдём по нему без промера? — капитан хмыкнул и почесал бороду. — В таком случае он ещё больший идиот, чем я думал.
— Скорее, он рассчитывал, что один из наших бригов обязательно сядет на камни, — глядя на тренирующихся штурмовиков, откликнулся я. — А сам быстренько доберётся до Канталавеги и расскажет всем братьям, что где-то у Голодных Рифов бултыхается богатая добыча. А ведь у нас есть чем поживиться.
— Ты хочешь сказать, что эта чертова Канталавега находится неподалёку? — замер Пегий.
— Два-три дня хода, думаю так.
— Ах ты ж, щупальца осьминога мне в печень, — хмыкнул шкипер и снова вцепился в свою бороду. — Ярли, конечно, дурацкий план придумал, но ведь мог сработать, а?