— Хочется есть, — признался Эстеван.
— Тогда зайдём. У Ирвина всегда вкусно готовят.
Мы поднялись по крыльцу, напугав парочку пьяных завсегдатаев, едва держащихся на ногах. Они, мгновенно протрезвев, рванули куда-то за угол. Я пожал плечами. Какие-то все тут запуганные.
Наби-Син и Дор первыми вошли в помещение, проверяя, насколько здесь безопасно. Я усмехнулся про себя. Подозреваю, о моём визите к Кракену уже вовсю судачат, но не ожидали, что вернусь живым. Стоящий в таверне гомон прекратился, как только я появился на пороге. Сейчас здесь находилось человек тридцать, и большая часть — из экипажа Эрика. Самого Рыжебородого не было.
Я кивнул Ирвину, стоящему на своём боевом посту, и обвёл пальцем свою компанию, показывая, на сколько человек нужно приготовить еды. Широкоплечий верзила с полотенцем на шее кивнул и растопырил пятерню, как будто хотел сказать, что всё будет через пять минут. Это хорошо. Ждать не придётся.
Мы нашли свободный стол и расселись за ним. Огляделся по сторонам и заметил знакомую морду, похожую на хорька. Ленивец в кругу трёх дружков наливался пивом. Перед ними на деревянном блюде лежат наполовину съеденный кролик. Ленивец, пока один из друзей что-то рассказывал под смех остальных, успевал пластать ножом мясо. Ел он жадно, как будто боялся остаться голодным.
В какой-то момент наши взгляды встретились. Ленивец побледнел, что-то сказал дружкам, и те быстро допили пиво, стали вылезать из-за стола.
— Дор, видишь того человека с вытянутым лицом? — спросил я молодого федаина.
— Да, господин, — едва заметно кивнул Дор Хадан.
— Если он сейчас уйдёт, ступай за ним и проследи, где у него нора.
— Я могу выкрасть его, связать и спрятать в укромном месте, — хищно раздул ноздри низарит. — Никто не заметит.
Я думал недолго. Ленивца нужно всего лишь допросить, и желательно, с глазу на глаз. Дор Хадан предложил неплохой вариант. Чем вламываться в чужое жильё, лучше тихонько изъять пирата и выпотрошить из него всю информацию об Эскобето. Почему-то я был уверен, что у Ленивца есть кончик нужной нити.
Компания пиратов, в которой находился человек, распространявший нехорошие слухи вчера на пристани, быстро покинула таверну. Дор Хадан, выждав немного, вышел следом за ними.
— Справится? — поинтересовался я у Наби-Сина, прекрасно зная, как обучают низаритов скрадывать клиентов.
— Если не справится — утоплю в море, — спокойно ответил телохранитель.
Отношения у этих ребят довольно специфические. Старший низарит, если имел в своём подчинении помощника, становился гарантом его обучения, и за провал дела, в первую очередь, отвечал именно ученик. Нередко — своей головой. Таким образом наставник показывал старейшинам, что осознаёт свою ошибку и готов исправить её самым радикальным способом. Для Дор Хадана это первое самостоятельное задание в качестве слуги. Не самое сложное, откровенно говоря, поэтому Наби-Син не волновался.
Мы неспеша поели, выпили кувшин ягодного вина, и оказалось, что таверна почти опустела. Ирвин подошёл к нам, присел рядом.
— Есть предложение, Игнат, — обратился он ко мне с серьёзным лицом. — Оставайся на Канталавеге, будешь каждый вечер приходить в таверну. А я тебе даже приплачивать буду.
— А в чём соль? — с подозрением спросил я.
— Обычно эту шушеру только в полночь удаётся разогнать, а работникам ведь надо убраться, полы помыть, — ухмыльнулся Ирвин. — Видишь, сейчас ещё одиннадцати нет, а уже никого. Неужели сегодня рано лягу спать?
До меня дошла шутка хозяина «Дочери русалки». Я рассмеялся и похлопал старинного друга по плечу.
— Чего боятся-то? Никого не убил.
— С чего тогда Мак Бом-Бом сегодня утром сорвался с якоря? Так отсюда рванул, что долг забыл заплатить! — расхохотался Ирвин.
— Извини, я же не знал, — улыбнулся я в ответ. — Обещаю, найду его и потребую оплатить в двойном размере. Сколько он тебе должен?
— Три золотых нажрал. Пожалел ведь его, когда деньги кончились, — сокрушался Ирвин.
— Хотел вопрос тебе задать. А почему ты не назвал таверну по-старому? Чем плоха «Хитрая русалка»?
— Решил, что на новом месте нужно и жить по-новому, — отмахнулся хозяин таверны. — Раз была русалка, то почему бы у неё не могло появиться дочери?
— Просто и понятно, — я допил вино. — Ладно, дружище. Пошли мы, а то мешаем твоим работникам.
Попрощавшись с гостеприимным хозяином, мы вышли на улицу. Магический фонарь над входом разгонял густую бархатистую темноту на маленьком пятачке. Неподалёку размеренно дышало море, нагоняя на берег свежесть пополам с мелкой водяной взвесь. Снова наползал туман, пока ещё робкими щупальцами цепляясь за сараи и крыши домов.
Навстречу нам шагнула закутанная в ткани фигура и голосом Дор Хадана произнесла:
— Я его взял. Сидит в дальнем сарае связанный и с кляпом во рту.
— Веди, — приказал я, откидывая полу кафтана и вытаскивая из-за пояса «Уничтожитель». Мало ли сейчас по посёлку идиотов шарахается. Кому-нибудь в голову придёт устроить на нас засаду — не успеем среагировать. — Всем держать ушки на макушке. Дор, Гусь, Полоз — вперёд, глядите по сторонам повнимательнее. Тью, попроси у Ирвина фонарь, можно даже обычный.
Мы дождались, когда парень вернётся обратно с фонарём, чей свет был настолько тускл, что почти не давал никакого преимущества перед темнотой. Но мне и этого достаточно. Не разговаривать же с пиратом, не видя его лица. Трое бойцов уже растворились между строениями, тянувшимися вдоль вырубленной полосы леса. Я сделал знак остальным, чтобы замерли на месте. Через минуту послышался тихий свист. Вот теперь можно идти.
Ленивец сидел в углу между бочками, злобно вращал глазами и что-то мычал с кляпом во рту.
— Призрак, Полоз — у двери, — коротко бросил я. — Тью, подтащи фонарь поближе.
Пират задёргался, поняв по голосу, с кем ему предстоит сейчас общаться.
— Не бойся, убивать не буду, — сказал я спокойно, переворачивая ящик с набитой в нём соломенной стружкой. Сел на него и качнул перед испуганным лицом «Уничтожителем». Необычный пистолет на какое-то мгновение заинтересовал Ленивца, но потом страх вернулся. — Сейчас вытащу кляп. Если не будешь орать и давать правильные ответы, то проживёшь долго и счастливо. Понял меня?
Ленивец яростно закивал головой. Дор Хадан выдернул у него изо рта умело скрученный из какой-то тряпки кляп и замер, прижимая тальвар к засаленному вороту сюртука пленника. Пират какое-то время дышал, прогоняя через лёгкие свежий воздух.
— Итак, начнём, — дав ему возможность прийти в себя, сказал я. — На каком корабле ходил, кто командор?
— Служил под началом фраймана Зубастика, — откликнулся Ленивец. — На «Весёлой медузе». Через месяц после атаки на «золотой караван» слух прошёл, что Королевский флот начал охотиться за каждым нашим корытом, топил без жалости, кого нагонит, а выживших вешал на реях. Решили, пока есть возможность, уходить к Аксуму. Вдруг повезёт, возьмёт какой-нибудь амир на службу. Там таких, как мы, сотни. Зубастик заупрямился. Его почему-то тянуло на Кататуну. А мы-то знаем, что на этом клочке суши делать нечего. Жарко, москиты, змеи, кроме чёрных полуголых баб — ничего интересного. Не стоило оно того. Разругались, разбежались кто куда. Зубастик сменил галс и исчез с парой верных шкиперов. Мы на своей «Медузе» и Ярли на «Камбале» решили покрутиться за Эмитезом, пока последние тропы не перекрыли. Потом попали в шторм, нас раскидало в разные стороны. Зато обошли Голодные Рифы, повезло не напороться на их клыки. С тех пор и мотаюсь здесь.
— А где сейчас «Весёлая медуза»? — прервал я его излияния.
— Потопла, аккурат возле Канталавеги, — быстро ответил Ленивец. Мне показалось, даже чересчур быстро. Значит, врал. Жаль, не проверить. — А мы сюда на шлюпках добрались. Нас дюжина была, потом двое умерли от болезни. Вот, теперь ждём, кто предложит место на палубе. Может, ты, Игнат? У тебя два корабля, местечко всяко-разно найдётся.
— Губу закатай, — я ухмыльнулся. — Мне такие пассажиры не нужны.
— Какие такие пассажиры? — набычился пират. — Я парусное дело хорошо знаю, нахлебником не буду.
— А я сюда не торгашей пришёл грабить. Своих людей хватает. Ты мне ответь, где Эскобето?
Эстеван, стоявший за моей спиной, затаил дыхание.
— Командор Ригольди говорил, что тоже к Аксуму уходит. Но я думаю, врал он. Где-то здесь крутится.
— Ты его видел, чтобы такое утверждать?
— А зачем ему убегать? Он же королю служит!
— Ленивец, я тебе сейчас язык вырву, — мой голос заледенел. — И плевать, что больше ничего не узнаю. Ты совсем охренел? Эскобето на службе короля?
За моей спиной засопел Эстеван. Он тоже не ожидал такого поворота.
— Это не я говорил! — торопливо забормотал пират. — А за слух разве язык режут?
— Вот за это и режут, чтобы не молол им где попало! — я кивнул Дор Хадану, и тот плавно переместил тальвар к губам Ленивца. Тот замер, не смея сказать ещё что-нибудь. — Кто о Ригольди грязь распространяет?
— Мы когда Локуса на Тенецию перевозили, он и нашептал. Дескать, фрайман Эскобето тайно служит королю, получает за это звонкую монету. Поэтому и приблизил к себе Игната Сироту, чтобы тот ему помогал.
— Этот старый пердун жив? — с досадой спросил я. Кажется, начинаю понимать, откуда ветер дует, и на кого он направлен. Локус злится на меня, не может простить разгром острова Старцев, где ушедшие на покой фрайманы доживали свой век, исподтишка руководя всей Вольной Республикой архипелага.
— Жив, — подтвердил Ленивец. — На Керми осталось мало людей, в основном, бывшие рабы и пленники. А братья все разбежались кто куда. Вот и мечемся по морям, как крысы, боясь выглянуть за Голодные Рифы.
— Ярли не побоялся, — я усмехнулся. — Если не потонул, то скоро где-нибудь объявится. Так, значит, Эскобето тоже где-то здесь?
Эстеван замер, вслушиваясь в каждое слово. Он был так напряжён, что я чувствовал, как у него поскрипывают зубы.
— Если хочешь найти Ригольди, ищи Паскаля, — шмыгнул носом Ленивец. — Зуб даю, они давно о чём-то договорились, мутят какое-то дельце. Послушай, Игнат, я маленький человек, живу здесь тихо, никого не трогаю. У тебя два парусника, можешь сам поискать своего дружка.