— Боцман! — сразу же раздался рык над палубой. — Команде — аврал! Паруса убрать! Рулевые паруса подготовить к подъёму! Вахте быть готовой к запуску гравитонов! Передать сигнал на «Кракен»! Подвахтенным и штурмовикам спуститься в трюм, господам убраться в каюты!
Сербандо продублировал приказ капитана. Сигнальщик на корме стал махать флажками, передавая сообщение на «Кракен». Палуба содрогнулась от топота ног. Мачтовые карабкались по вантам вверх, и рассыпавшись вдоль мачт, стали сворачивать тяжёлые паруса. «Леди Тира» стала замедлять ход.
— Левитатору готовность к подъёму! — прогудел в раструб Пегий.
Ритольф снова показал свой опыт. Паруса ещё не были привязаны к мачтам, а он уже разгонял бриг с активированными кристаллами. Моя «Леди» медленно отрывалась от поверхности моря с дифферентом на корму со стекающей с обшивки водой. Тонкий свербящий звук, отдающийся в ушах и зубах, дрожь корпуса и палубы, скрип обшивки сплелись одновременно в какую-то невероятную мелодию. Но в один момент всё закончилось, кроме дрожи в челюстях. Я достал спасительную деревяшку и вцепился в неё зубами. Стало легче.
На небе появились белесые облака, предвестники шторма. Солнце ещё светило ярко, поэтому все, кто находился на палубе, надели очки, стёкла которых были затемнены сажей и покрыты тонким слоем лака. Подобными аксессуарами пользовались все флотские, потому как во время полёта солнечные лучи создавали очень сильный дискомфорт, а порой приводили к болезням глаз. Специально для экспедиции я заказал большую партию в квартале Стекольщиков. Очки оказались не хуже тех, что были у моряков-воздушников. Мастера-стеклодувы, воодушевлённые столь щедрым заказом, даже решили сделали оправы, хотя вначале я планировал отдать стёкла ювелирам. Но вышло неплохо и дёшево. Зато экипаж во время передвижения по воздуху щеголяет в очках и не портит глаза.
Альфаро — левитатор «Кракена» — пусть много раз и отрабатывал подобные манёвры, но до Ритольфа ему было очень далеко. Я каждый раз с волнением смотрел, как он поднимает и садит корабль. Мне казалось, что вот-вот, и он просто уронит старый бриг. Или эти страхи основаны на той самой истории, когда Альфаро угробил патрульный корвет?
С помощью гравитонов мы значительно ускорили движение, опережая ползущий за нами шторм. Наблюдатели, закрепившись фалами, внимательно глядели вниз. Островков в этом районе больше не было, и я решил, что нам действительно встретился Одинокий.
— Левитатору сто футов вверх! — ухнул в раструб Пегий, а потом, перегнувшись через перила мостика, отыскал взглядом Сербандо. — Боцман, два румба влево!
— Есть капитан! — широкоплечий боцман в очках выглядел очень колоритно.
Рулевые левого борта с кряхтением выполнили манёвр, ловя ветер в жёсткое полотнище. Корпус дрогнул и встал точно в поток. Я показал Пегому большой палец, отмечая его мастерство. Не каждый шкипер умеет чувствовать необходимость смены курса.
Как только корабли завершили необходимые манёвры, потекла рутинная работа экипажей над проплывающим под нами безбрежным океаном. Я оставался на капитанском мостике, бдительно поглядывая на штормовой горизонт, отстающий от нас всё больше и больше.
— Земля на горизонте! — завопил носовой вахтенный, разрывая сонную тишину на палубе. — Вижу три точки с примерным разбросом в три-пять миль друг от друга!
Я щёлкнул крышкой хронометра. С момента подъёма «Тиры» до обнаружения земли прошло два часа. Мысленно прикинул, давая себе право на ошибку, что от Одинокого до «островного треугольника» около пятидесяти миль.
— А вот и наша цель, — потёр ладони Пегий и приник к подзорной трубе. — Да, если Бом-Бом не обманул, эти и есть Изумрудный, Безводный и Скерри. Но отсюда плохо видно, пора вниз. Левитатор, судно на воду!
Подобные манёвры требуют времени, поэтому к первому из островов мы подошли только к вечеру. Из-за плотных штормовых туч, клубящихся на горизонте, солнца совсем не было видно, благодаря чему темнота наступала стремительно. Повезло, что фронт непогоды шёл стороной, но Пегий решил не рисковать и прикрыться островом, имевшем гористую поверхность. Прибрежные скалы оказались изрыты многочисленными норами, трещинами и кавернами, в которых поселилась птичья колония. Немногие из них ещё парили над волнующейся морской поверхностью, оглашая окрестности воплями, но большая часть готовилась к ночлегу.
Постепенно убирая паруса и гася скорость, Пегий внимательно следил за тем, как бриг входит в маленькую бухточку, опоясанную холмистым берегом. Как только скорость стала минимальной, он отдал приказ:
— Поворот на ветер! Отдать якорь!
Дождавшись, когда вахтенная команда протравит необходимое количество якорной цепи, Пегий рыкнул:
— Приступить к уборке парусов по якорному!
«Кракен» вошёл в бухточку следом, но не стал приближаться слишком близко, и уже в густых сумерках бриги застыли на месте. Через полчаса на борт «Леди Тиры» поднялись капитан Кори и дон Ардио. Их вызвали на совещание, которое я решил провести перед завтрашними мероприятиями.
— Господа, по-моему разумению, мы прибыли на место, — объявил я, когда в кают-компании собрался весь руководящий состав. — Утром попробуем определить, что за остров перед нами, и уже от этого будем плясать. Конечная цель — остров Изумрудный.
— А что тебя так привлекает в Изумрудном? — поинтересовался дон Ардио. — Только и слышу разговоры о нём. Пора бы вскрыть карты.
— Во-первых, где-то здесь развлекается Белый Змей, — ухмыльнулся я, заметив, как многие сделали охранительные знаки. — Во-вторых, по собранным сведениям, Паскаль прячется в островном треугольнике, а у него — наше золото. Три ящика слитков. Пора возвращать награбленное.
А теперь все заухмылялись. Правду говорят, что любой страх перебивается слухом о богатствах, а ещё лучше — если золото находится в твоих руках. Так что Белый Змей не станет препятствием для нашей экспедиции.
— Ну, а в-третьих, когда мы найдём Изумрудный, то сами всё увидите, — подогрел я интерес соратников. — Ладно, к серьёзному. Есть опасения, что кроме нас в этом районе рыщут Зубастик и Гасила. Мне слабо верится в их решимость захватить Канталавегу, когда за спиной маячит флотилия Эскобето или Дикого Кота. Эти две жадные акулы давно охотятся за Паскалем, а значит, в любой момент мы можем с ними столкнуться. Поэтому приказываю сегодня усилить ночную вахту штурмовиками, провести ревизию боеприпасов, подготовить абордажные команды. Всем быть начеку. Ночью соблюдать световую маскировку. За нарушение последует наказание. Я не шучу. Игра пошла серьёзная. Дон Ардио, донесите это до своей команды. Капитан Кори, прошу вбить в головы экипажа простые истины: не курить, не зажигать магические фонари, соблюдать тишину. Ром из рациона, за исключением дневной чарки, исключить до тех пор, пока не увидим порт Скайдры или иного города.
— Ясно, командор, — кивнул Кори и беззвучно пошевелил губами, словно проговаривал мои слова, чтобы потом сказать так же сурово, как и кондотьер Игнат Сирота.
— А если мы столкнёмся со Змеем? — дон Ардио привычно дёрнул плечом. — Эта тварь одним ударом хвоста разломит любой из наших бригов. Скажи, командор, что у тебя есть чем защититься от морского дракона?
— Хозяин форта открыл мне секрет, с помощью которого надеюсь приструнить Белого Змея, — я чуть улыбнулся, показывая соратникам, что мои слова можно воспринимать как шутку пополам с серьёзным заявлением.
В очередной раз удивился, до чего же легко окружающие доверяют человеку, получившему, якобы, большой кредит удачи от морского дьявола. Как ни странно, они были правы. Кракен, чьё имя и слава гремели на морских просторах, поделился со мной частичкой своей везучести. Не поверю, что за три сотни лет этот человек не вкусил многих прелестей жизни, проходя по лезвию ножа и оставшись живым!
— Виконт, — я посмотрел на Агосто, скромно сидевшего рядом с штурмовыми капитанами, — в случае боя находитесь при мне. Особо не рискуйте. Я найду применение вашим умениям, если ситуация принудит к этому.
— Благодарю, эрл, — чуть наклонил голову Ним. — Для меня честь сражаться под вашим штандартом, пусть врагом будет хоть пират, хоть Змей.
— Хотя бы мы его, наконец, увидим, — с усмешкой произнёс Пегий, и все рассмеялись.
После совещания все разошлись. Я проводил дона Ардио и Кори, и вслушиваясь в шлепки вёсел, раздающиеся в темноте, раскурил пахитосу, пока не наступила ночная вахта. Влажный ветер норовил сорвать треуголку и раздувал полы кафтана. Горизонт на западе то и дело вспыхивал сиренево-фиолетовыми вспышками молний. Шторм двигался к Чёрным Островам за много миль от нас, и всё равно фантазия позволяла представить, какая там поднялась волна. Но вот ночью вполне может пойти дождь. На небе ни одной звезды не наблюдаю.
За спиной послышалось тихое движение. Наби-Син, видимо, всё время следил за мной, пока я разгуливал по палубе. Он подошёл поближе и молча уставился в сторону острова, который почти слился с чернотой ночи.
— Я горд служить человеку, ставшему митра, — наконец, проговорил низарит. — Пусть и совершил не самый лучший поступок в своей жизни, когда отрёкся от братьев.
— Дор Хадан пошёл по твоему пути, — я выдохнул дым по направлению ветра, чтобы он не попал в глаза. — Значит, вы уже были готовы поменять свою жизнь на другую, а не на ту, что вела вас к бесславной смерти.
— Я готов умереть завтра, нисколько не сожалея о своём шаге, — твёрдо сказал Наби-Син.
— Почему ты собрался умирать именно завтра?
— Чувствую, грядёт великий бой. Хальвор — безжалостный бог войны — любит грандиозные сражения и реки крови. Он уже шепчет, чтобы я укрепил свою душу бесстрашием. Сегодня ночью я буду вместе с Дор Хаданом молиться и готовится к жесткой битве.
— Оставь мальчишку. Он и так еле живой был после операции, — я покачал головой. Чёртовы фанатики эти низариты! Их равнодушие как к чужой смерти, так и к своей, поражала до глубины души. — Пусть оклемается.
— Дор готов к бою, — уверенно сказал Наби-Син. — Рукоять тальвара держит крепко. Да и чародейка смогла вернуть ему силу в тело. Великой Целительницей будет, если мы вернёмся домой.