— Есть, командор! — козырнул десятник.
А я вместе с Михелем отправились в кают-компанию. На шкафуте встретили Наби-Сина и Дор Хадана, слабого, бледного, но с тальваром в руке стремившегося атаковать старшего низарита. К моему удивлению, тот вовсе не собирался беречь товарища, а сам периодически наступал, ловко орудуя клинком. Дор отбивался, сжав зубы, а на его смуглом лице выступили крупные капли пота.
— Фанатики, — прошептал Михель. — Ты не боишься, что они однажды всадят тебе в спину свои кривые сабли?
— Тальвары, — машинально ответил я, стараясь пройти мимо как можно незаметнее. В туманной дымке это оказалось довольно просто. Увлечённые боем, низариты меня не заметили. — Вообще-то, да. Я всегда об этом думаю. Нередки случаи, когда преданные слуги убивали своих хозяев.
— И как живёшь с этим? — поразился дон Ансело, когда мы миновали шкафут. — У тебя жена, скоро ребёнок появится, а за спиной вот эти двое… Нет, как бойцы — они невероятно сильны, ловки и опасны, с ними только ты справиться можешь, ну и Рич, пожалуй. Подумай, кто за ними будет присматривать.
— Не переживай, дружище! — я рассмеялся и хлопнул Михеля по плечу. — Я же знаю, что вы уже решили между собой, кто будет меня охранять от моих телохранителей.
— Откуда ты… — растерянно произнёс дон Ансело и вдруг выругался, совсем как палубный матрос. — Вот дерьмо акулье! Как тебе удалось узнать?
— Да всё просто! — меня развеселило, как наивно и по-детски друзья-соратники приглядывают за низаритами, думая, что смогут спасти своего командора от разящего удара ножом. — На вас посмотришь, и сразу становится ясно, что вы задумали. Михель, бросайте эти штучки. Ничего со мной не случится. Эти парни дали клятву на крови. А для халь-фаюмца кровь — это больше, чем признание в родстве. Хочешь, я сейчас подойду к ним и прикажу отрезать себе палец? И они это сделают.
— Зачем терять пальцы просто так? — поёжился дон Ансело. — Пусть лучше в бою потеряют. Куда разумнее будет.
— Так что прекратите вести слежку за низаритами, — предупредил я. — А то обидятся, и начнут искать повод, чтобы наказать тех, кто за ними присматривает. Они никогда не станут частью отряда, Михель, но меня и Тиру с детьми будут защищать до смерти.
— С детьми? — хитро улыбнулся дон.
— Конечно. Думаешь, мы одним ограничимся? Куда мне потом все накопленные богатства девать? Нищим раздавать?
Дон Ансело махнул рукой и отправился проследить за штурмовиками, а я поднялся на капитанский мостик, где Пегий о чём-то беседовал с боцманом.
— Стоять здесь не вижу смысла, — сказал капитан, обернувшись на мои шаги. — Предлагаю выйти на гравитонах на открытую воду и на двух-трёх узлах циркулировать в радиусе десяти миль. Авось да наткнёмся на кого-нибудь.
— Действуйте, — я кивнул. — Передайте сообщение на «Кракен». Через час снимаемся с якоря.
Из-за тумана и почти полного безветрия решено было не поднимать паруса, а идти на гравитонах. Плотная молочно-белая завеса хорошо гасила тихое жужжание гравитонов, работающих в половину своей мощности. Установив скорость в три узла, «Леди Тира» и «Кракен» крадучись вышли из-за острова Безводный (мы всё-таки решили, что это он и есть, а значит, Скерри должен находиться чуть восточнее) и почти неслышно заскользили по глади моря. Интересно было наблюдать, как нос корабля разрезает застывшую в неподвижности маслянисто-зелёную поверхность воды. «Кракен» принял причудливые формы, став похожим на огромное морское животное, послушно привязавшееся к флагману. То и дело на корме «Леди» вспыхивал фонарь, показывая расстояние между бригами, чтобы не произошло столкновения.
Удалившись от Безводного, мы вышли на открытое пространство. Рулевые паруса хлопнули, улавливая ветер. Космы тумана, закручиваясь в спирали, поднимались кверху. Марсовым сейчас приходилось нелегко. Они напрягали глаза, силясь рассмотреть что-нибудь в густой белесой взвеси.
— Тишина на палубе! — Тюлень, дежуривший на полубаке, вытянулся в струнку, как суслик, и даже повёл носом из стороны в сторону. Дождавшись, когда его команда будет выполнена, он несколько минут тоже молчал, а потом уверенно сказал: — Три румба вправо. Слышу какие-то звуки. То ли корпус потрескивает, то ли такелаж скрипит.
Пегий приказал открыть пушечные порты и быть готовым к бою. Мои штурмовики вооружились мушкетами и встали вдоль правого борта, вглядываясь в туман. Кстати, его стало меньше. Ветер усилился, разгоняя взвесь по сторонам.
— К бою! — заревел Сербандо.
— Левитатору — увеличить скорость до пяти узлов! — приказал Пегий, и перегибаясь через перила мостика, вперил взгляд в тёмное пятно, надвигающееся по правому борту.
Благодаря Тюленю, мы не влетели в него со всего размаха, а разминулись буквально на сто футов. Всего около сорока шагов, с которых хорошо была видна обшивка старого корабля, потрёпанные паруса, несколько пушек на верхней палубе. Двухмачтовая шхуна, и это явно не «Фурия», которую мы ищем, двигалась на контркурсе, и если встреча для неё не стала неожиданной, то некая доля растерянности у экипажа присутствовала. Несколько человек в пестрой одежде, явно давно ношенной, столпились у борта и молча разглядывали нас. Самое забавное, никто не стремился побыстрее вступить в бой. Значит, корабль Паскаля этим парням был известен, поэтому и растерянны лица пиратов, что это не он.
— Эй, кто такие? — заорал Сербандо, сложив ладони возле рта. — Назовите судно!
— «Стрекоза»! — неожиданно ответили нам. — А вы кто такие? От Дикого Кота?
— Они самые! — весело откликнулся боцман, уловив кивок Пегого.
И тут пираты рванули к пушкам. Если бы мы наивно ожидали переговоров, то упустили бы ситуацию из рук. «Леди» уже наполовину миновала шхуну, но Пегий приказал открыть огонь. Чуть ли не слитный залп снёс часть надстроек на полуюте, одно из ядер удачно попало в бизань-мачту, едва не завалив её. Идущий следом «Кракен», как и полагается в линейном бою, добил «Стрекозу» залпом из трёх пушек. Поле боя окуталось ядовитым дымом. На палубе вспыхнул огонь, вопли разносились по всей шхуне, экипаж не знал, что делать.
— Стоп! — приказал Пегий. — Бомбардирам — залп!
Вразнобой застучали пушки, выплёвывая ядра. В этот раз били не из всех стволов. «Леди» почти миновала рассыпающуюся «Стрекозу», поэтому прозвучало лишь два выстрела, разнеся вдребезги борт со стороны кормы. Зато Кори отвёл душу, расстреливая из пушек деморализованную шхуну. Через некоторое время Пегий приказал дать циркуляцию и зайти по левому борту «Стрекозы». Увидев, что два странных и очень агрессивных корабля возвращаются, чтобы добить горящий корабль, кто-то замахал белой тряпкой.
Пегий не торопился, и больше глядел по сторонам, словно опасался появления из засады пары-тройки кораблей противника. Лишь через полчаса, когда огонь охватил надстройки на «Стрекозе», а пираты лихорадочно спускали шлюпки на воду, он расслабился.
— Что будем делать с этими болванами? — поинтересовался шкипер у меня. — Шестнадцать ртов, как-никак.
Я похлопал Пегого по плечу и спустился на палубу. По бокам тут же встали низариты, сопровождая меня до борта.
— Эй, любезные, а куда это вы побежали⁈ — говорил я негромко, но меня услышали. Задрав головы, они перестали грести и заголосили, чтобы мы приняли их на борт. — Так, заткнулись все! Кто капитан?
— Я! — встал на ноги заросший, как дикое животное, мужик в потрёпанной шляпе и обыкновенной матросской робе. — Максисом кличут!
— Поднимайся по штормтрапу наверх, поговорим, — разрешил я. — Остальным сидеть на месте. Кто оторвёт жопу от банки, будет убит.
В подтверждении этих слов несколько моих штурмовиков направили мушкеты на обомлевших пиратов. Они думали, что им милостиво разрешат подняться на корабль, но теперь заволновались.
Ловко работая руками, Максис быстро поднялся по штормтрапу, перебросил тело через фальшборт и спрыгнул на палубу, придерживая видавшую виды шляпу. Перед ним тут же выросли Наби-Син и Дор Хадан. При виде смуглолицых воинов с обнажёнными кривыми саблями он немного опешил.
— Пропустите, — коротко бросил я, куря пахитосу.
Пират первым делом взглянул на мачту, где лениво шевелился чёрно-зелёный штандарт с гербом Толессо, и сообразил, что перед ним не самый простой человек.
— Милорд, — Максис прикоснулся пальцами к краю шляпы, но снимать её не стал.
— Эрл, — поправил его я, не желая принимать чужие почести.
— О, прошу прощения, эрл! Могу ли я узнать, почему вы решили напасть на наш корабль? Мы шли себе потихоньку, даже ни одну рыбу не обидели…
— У вас были дурные намерения, шкипер, — надменно выпятив подбородок (была бы здесь Тира, точно поаплодировала бы). — Я посчитал нужным обезопасить свои корабли, тем более, на вашей палубе были замечены пушки.
— Но это абсурд! — воскликнул капитан «Стрекозы». — Против двух бригов с вооружением, значительно превосходящим наше, глупо угрожать нападением! Как нам теперь быть? Со мной осталось пятнадцать человек. Неужели вы бросите нас на волю богов? Мы до Канталавеги или до Чёрных Островов не доберёмся!
— Любезный, если вы переживаете, то зря. Насколько мне известно, здесь есть три острова. До Скерри или до Безводного доберётесь без проблем. А я постараюсь прислать за вами корабль, который и заберёт вас.
— До того времени мы сдохнем, — мрачно ответил Максис, сообразив по моему виду, что я не шучу. — Лучше сразу перебейте, чтобы не мучились.
— Есть ещё один вариант, — я пожал плечами. — Посадить вас в трюм, и позже, как только наша экспедиция вернётся в Скайдру, передать властям. Боюсь, ваша участь будет куда хуже, чем проживание на одном из островов. Желаете висеть сорок дней в петле? А «оттуда» никто не возвращается.
Я показал кончиком дымящейся пахитосы в небо.
— Что же нам делать? — скрипнул зубами Максис.
— Если вы будете откровенно отвечать на мои вопросы, то я, так и быть, посажу вас в трюм, доброшу до Канталавеги.
— Благодарю, эрл, — оживился шкипер и почесал волосатую грудь, видневшуюся через расстёгнутую рубаху грязно-серого цвета. — Задавайте свои вопросы.