.
— Я об этом думал, — польщённо произнёс Арболеда. — Считаю, служить древнему Роду очень почётно, только… я бы предпочёл профессию судового врача использовать на речных судах. Море меня пугает, если говорить откровенно.
— Так вы и будете ходить в составе кондотты по рекам, — я усмехнулся. — В море теперь я выйду нескоро, но от торговли с заморскими государствами отказываться не буду. Предстоит очень много работы: построить торговый флот, обучить сотни людей морскому делу, охране. Вы будете ответственны за набор лекарей. Впрочем, дело за вами, Элисио. Можете отказаться, я не стану давить на вас.
— По возвращении в Скайдру я дам свой ответ, — врач встал и коротко кивнул мне на прощание. — Отдыхайте, эрл Игнат. И выпейте пару бокалов «Идумейского» перед сном. Вам будет полезно. Спокойной ночи…
Не знаю, вино ли помогло (я с удовольствием выполнил просьбу Арболеды и спал, как младенец), но утром рана уже не беспокоила, а сам я выглядел бодрячком. «Леди Тира» уже гудела от голосов, слышались возгласы матросов, спускающих шлюпки на воду. Сербандо формировал гребные команды. Койпер с перевязанной головой решительно сел в одну из шлюпок вместе со мной.
— Я вас одного не отпущу, — сказал он, зажимая между коленей мушкет. — Капитан приказал беречь командора, как корабельный штандарт.
— Против Белого Змея мушкет не поможет, — усмехнулся я, устраиваясь поудобнее на скамье. Рядом примостились низариты, не отходящие теперь ни на шаг от меня. Видимо, решили больше не давать мне махать кортиком.
— Белый Змей вас признал, — возразил Койпер, — а мушкет — это защита от неожиданных встреч. Мало ли, кто может ещё жить в пещерах. Вдруг зверь какой там облюбовал себе логовище.
Парень рассуждал здраво, и я не собирался его осаживать. Пусть так и думает. Он же не знает, что в пещеру с сокровищами ведёт только один ход, и там из крупных зверей некому появиться, разве что особо дикая и дурная птица залетит, чтобы свить гнездо. Но дурных уже не осталось. Змей таких всех давно сожрал.
После вчерашней охоты морская тварь в своё логово не вернулась. Наверное, плещется сейчас где-то рядом с «Кракеном» и «Фурией», наводя ужас на матросов, а может, уплыла куда-нибудь подальше, чтобы дать мне возможность забрать клад. Дьявол его разберёт, этого Белого Змея, есть ли у него зачатки разума, или магия управляет всеми процессами.
Переносом сокровищ из пещеры на террасу занимались два десятка человек. Действовали просто. Парни подносили ящик к краю площадки, а уже оттуда Ритольф с помощью левитации мягко спускал его вниз. Не знаю, каким образом он запускал процесс невесомости, но ни один груз не рухнул на землю. Правда, моему левитатору требовалось после двух-трёх ящиков немного отдохнуть. Тем не менее, он признал, что кристалл Озавы ему помогает.
— Отличный артефакт для молодого чародея, прокачивающего свои силы. На меня-то он почти не влияет, но зато удерживает энергию. До сих пор удивлён, где его умудрился достать Рэйдж Котрил, — губы Ритольфа изогнулись в редкой для него улыбке.
К моему удивлению доставка клада на корабль и перемещения его в нижний трюм оказалась куда прозаичнее, чем вчерашний бой. Я не испытывал никаких эмоций кроме усталости и удовлетворения выполненным делом. Какие будут у Кураторов дальнейшие планы на меня? Сделают королём? Нет, на это я не согласен. Только единоличным правителем Тефии. И вот тогда-то можно будет исправить зарождающие проблемы на планете, которые однажды приведут к кровавым событиям. Возможно, приведут, если не вмешаюсь.
— Мы закончили, — подошёл ко мне дон Ардио. — Весь груз лежит в трюме. Я выставил постоянную охрану, пока не придём в Скайдру. Штурмовикам я доверяю, но вот матросики могут попробовать поживиться.
— Я с ними поговорю, — потирая зудящее плечо, ответил я. — Приз по возвращении домой будет приличный для всех. Но платить я буду деньгами, а не камнями и золотом. Иначе это плохо кончится для многих.
— Разумно. Нужно ещё правильно вложить сокровища Кракена, чтобы они приносили прибыль, — Леон прищурился от солнечных бликов, отражавшихся от спокойной воды. — Не думаешь создать свой банк?
— У нас много дел, дружище, — я поправил треуголку на голове. — Нужно обустроить Пустошь Кракена, построить там порт, углубить Чернявку, чтобы по ней спокойно проходили корабли до Пламонта. Есть у меня в планах сделать тебя смотрителем семейного особняка, а в будущем — наместником Акаписа.
— Ну, это не дела, а делишки, — усмехнулся дон Ардио. — Я бы на твоём месте купил всю Дарсию и влиял на её политику по своему усмотрению.
— Стать закулисным игроком?
— Почему бы и нет?
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Леон многого не знал, но искренне считал, что я могу сыграть по-крупному. И ему это будущее нравилось.
— Будь уверен, Вестар Фарли, я буду с тобой, пока моя рука тверда, а глаза ясно видят врагов, — впервые за долгое время, что мы находились вместе, дон Ардио назвал меня тем именем, под которым я появился в этом мире.
Глава 11Мы возвращаемся домой
«Леди Тира», «Кракен» и призовой флагман убитого Зубастика, переименованный в «Фурию», распустив паруса, двинулись в обратный путь. У меня ещё оставалась надежда на встречу с Эскобето, но он так и не появился, что подтверждало слухи о его бегстве в Аксум. Молодой Эстеван тоже понимал, насколько призрачной стала возможность обнять родителей, и целыми днями стоял на полуюте, кутаясь в плащ. Рядом с ним находился Тью и пытался отвлечь молодого дворянина от грустных мыслей.
Наша небольшая флотилия была уже в паре дней от Канталавеги, когда разразился шторм. Если бы с нами не было «Фурии», я бы дал приказ подняться над грозовым фронтом и проскочить его с наименьшими потерями. Но, к сожалению, левитатора, даже самого захудалого, на корабле Зубастика не оказалось, хотя ушлый фрайман умудрился оборудовать его гравитонами полного цикла, пусть и не активированными. Теперь у меня болела голова, как бы забрать их у Паскаля.
Поэтому, чтобы не терять из виду «Фурию», мы были вынуждены бороться со штормом, попав в жестокую качку. Волны то и дело накрывали корабли, мотали их из стороны в сторону; с неба обрушивались потоки воды, как будто её было мало под килем; мачты угрожающе скрипели, словно предупреждали, что могут не выдержать такого напряжения — и сердце замирало от картины бушующей природы.
Я знал, что поступаю неразумно, но бросить Паскаля не мог, и поэтому, скрепя сердце, отдал «Леди Тиру» на волю богов и дисциплину экипажа. Пегий, кажется, наоборот, был рад, что мы не пользуемся гравитонами. В очередной раз, ввалившись в кают-компанию, чтобы выпить горячего глинтвейна, он гудел, сбрасывая с себя промокший плащ:
— Это даже хорошо, Игнат! Наконец-то, я могу дать экипажу почувствовать, что такое настоящий шторм! Пусть привыкают! Убегать от опасности на гравитонах могут только трусы. Другое дело, когда из-под ног палуба уходит, когда корабль проваливается между волнами, и желудок хочет выпрыгнуть изо рта! Вот это я понимаю — испытание! А где все? Почему кают-компания пуста?
— Все благородные господа лежат вповалку на своих кроватях, — усмехнулся я, стараясь успеть выкурить очередную пахитосу, потому как на палубе было невозможно даже затянуться. Дождь, словно обезумевший, швырялся тяжёлыми каплями прямо в лицо и под капюшон, а море обрушивало на голову тонны воды.
— Но с другой стороны, как-то боязно за «Леди», — получив из рук побледневшего от качки вестового бокал с глинтвейном, Пегий свободно расхаживал по каюте, не обращая внимания на качку. Он словно сросся с полом, и никакими усилиями его нельзя было отбросить в сторону. — Обидно будет, если груз окажется на дне моря, и достать его оттуда уже никак не получится. Не пожалеешь, что не отдал приказ идти по воздуху?
— На всё воля богов. — я пожал плечами. — Немного поплачу, а потом придумаю что делать дальше.
Пегий расхохотался, а вестовой судорожно сглотнул, вцепившись в стойку после того, как под ногами пол снова вздыбился. Возможно, он не хотел проявлять слабость и травить прямо на виду капитана, за что был вознаграждён одобрительным взглядом.
— Не соскучишься с тобой, Игнат, — Пегий осушил бокал и тяжёлой поступью направился к выходу. — Надо проверить, как там мой штурвальный. Не унесло ли в море…
Как часто бывает в подобных случаях, наша маленькая флотилия не по своей воле разделилась. При таком шторме корабли разнесло довольно далеко друг от друга. Когда на серо-свинцовом горизонте показалась Канталавега, рядом с «Леди Тирой» не оказалось ни «Кракена», ни «Фурии». Я дал команду идти к острову и там ждать остальных.
Мы бросили якорь в знакомой бухте, взбаламученной и захламлённой от долгого шторма. Широкий скалистый мыс защищал от бурных волн, да и непогода начала потихоньку успокаиваться. Я решил навестить старика Де Ла Веху, узнать о его судьбе, поговорить с Де Корнишем, что он надумал. Возможно, легендарный пират уже умер, и мне предстояло решить судьбу форта.
Вместе со мной отправилась целая делегация. Кроме низаритов-телохранителей я взял с собой Рича, Гуся, Бритого, Змея и Ползуна, Эстевана со своим дружком Тью. Высадившись на берег, мы не стали заходить в таверну Ирвина, а двинулись по знакомой тропинке в холмы. Уже на подходе к островной крепости я понял, что Кракен меня не дождался. Штандарт был спущен, за стенами стояла гнетущая тишина, нарушаемая шорохом дождя, все ещё сыплющего с неба.
Мы обошли форт по узкой дорожке и остановились перед закрытыми воротами. Гусь несколько раз грохнул кулаком по деревянному полотну.
— Чего долбитесь? — в маленьком оконце появилось лицо охранника. — Никого не велено пускать.
— А командора Сироту? — Гусь был настроен решительно.
На какое-то мгновение повисла тишина, а потом раздался ответ:
— Командор может войти, но один. Остальные пусть дожидаются снаружи.
— А как же гостеприимство? — не выдержал Эстеван. — Или перед вами какой-то простолюдин?