— Так вы бы товарищу полковнику намекнули, — не выдержал Григорий, решив пойти напролом. Уж больно надоели ему словесные кружева. — С его связями достать несколько билетов особой проблемы не составит. Или подполковника Мочалина озадачили бы. Тоже ведь ухажер завидный.
— Вы что же, ревнуете меня? — синоптик засмеялась низким грудным смехом, от которого у экспата внутри вдруг все завибрировало. На секунду ему нестерпимо захотелось схватить Зенту в охапку, грубо швырнуть на постель и…
— Была охота, — проворчал Дивин, стряхивая с себя секундное наваждение. — Говорю, как есть. По-моему, у вас достаточно кавалеров, что побегут за вами хоть на край света, помани вы их.
— Они так скучны, — капризно надула губки Круминя. — Скучны и надоедливы. А один, представляете, даже пугал, будто сделает с собой что-нибудь нехорошее, если я не соглашусь немедленно пойти с ним в ЗАГС!
Экспат стиснул зубы. Знал, знал он уже эту историю. Что называется, просветили добрые люди. Его механик, тот самый старший сержант Никита Однокоз, что готовил штурмовик для показательного полета, буквально вчера рассказал летчику про метеоролога много интересного, заметив, как она нарезает круги возле стоянки.
— По-первости эта барышня «дружила» с лейтенантом Хасовым, — негромко говорил техник, деловито орудуя гаечным ключом. — Он у нас на У-2 летал, возил штабных командиров, корреспонденцию, почту. Вылетел как-то раз с секретным пакетом из Москвы и не вернулся. Контрразведчики тогда всю округу на уши поставили, каждую травинку на маршруте приподняли, но нет, ни слуху, ни духу от лейтенанта. Как сквозь землю провалился.
— Может, движок отказал, и самолет в болото кувыркнулся? — предположил Григорий. — Машина небольшая, следов могло и не остаться.
— Мо-ожет, — протянул старший сержант. — Кто спорит, всякое бывает. Я ведь, собственно, не о том. Двух недель после того случая не прошло, а девица наша уже к штурману истребительного полка липнет. Тот, бедный, от нее настолько голову потерял, что когда его попытались пристыдить — чего, мол, хороводишься, нехорошо так, — одному летчику морду набил, а другому в руку пальнул. Ну и, как полагается, под трибунал угодил.
— И что?
— А то, что не успел ее прежнего миленка еще и след простыть на пути в штрафбат, она уже перед начальником связи хвостом крутит. Тьфу, паскуда! — выругался техник. — Мужик, главное, отличный. Жена в эвакуации, двое ребятишек. А тут…как пацан желторотый за ней стал ходить. Точно приворожила, ведьма нерусская!
— Дай угадаю, — хмыкнул экспат. — С ним тоже какая-то гадость приключилась?
Старший сержант долго молчал. А потом глухо ответил:
— Застрелился.
— Врешь⁈ — обалдел Дивин. — Признайся, ведь врешь⁈
— Верно говорю, товарищ майор, — обиделся техник. — Гуляли они, гуляли, а потом — бах! — и нет начсвязи. Вроде бы записку предсмертную оставил, но никто ничего толком не знает. «Контрики» мигом все материалы по этому делу к себе забрали и особо говорливым по ушам настучали.
— Страсти какие, — покачал головой Григорий. — Прям, как в театре.
— Ага, драмы и музкомедии, — угрюмо процедил старший сержант. — Это я еще вам особо не распространяюсь про случайных, залетных ее кавалерах. Сами видите, транзитных маршрутов и переменного состава на курсах переподготовки у нас хватает. Даже с избытком, порой. Так что нет-нет, а какой-нибудь удалец находится, что возле товарища старшего лейтенанта цыганочку с выходом норовит исполнить. Один чуть ли не в первый день в ЗАГС ее звал. Истребитель, Герой, два десятка фрицев на счету имел.
— И?
— «Бочку» над самой землей в ее честь решил крутануть. Поразить, так сказать, своим мастерством.
— Разбился? — догадался Дивин.
— Что осталось, по кусочкам по всей взлетной полосе собирали, — сплюнул в сторону Однокоз. — А у нас синоптика после того случая «черной вдовой» прозвали. Втихаря, конечно. В лицо-то, поди, скажи ей что-нибудь.
— Отчего так?
— Товарищ полковник у нее появился. Ваш командир группы.
— И Мочалин, — усмехнулся экспат.
— Ну да, и новый начальник связи, — согласно качнул головой техник. — Прыгают перед ней на задних лапках, пыжатся, корчат из себя невесть что. Тьфу, смотреть противно!
— Ау, товарищ майор, вы здесь? — Круминя легонько потянула Григория за рукав куртки. — Так что с кино? Достанете билеты?
— Постараюсь, — сдержанно ответил Дивин.
— Тогда до вечера, — улыбнулась ему латышка и неторопливо направилась в сторону штаба.
— Чего кобенишься? — Карпухин появился рядом с Григорием, как всегда, почти неслышно. — Мы с тобой о чем договаривались?
— Не могу я, — насупился экспат. — Противно. Не по мне эти игры. Давайте я просто обратно на фронт, а? Лучше уж фрицев напрямую бить, чем так.
— Размечтался, — спокойно ответил контрразведчик. — Будешь делать то, что нам нужно. Здесь и сейчас. Мой тебе совет: не выдумывай ничего, не занимайся отсебятиной. Отыгрывай роль простоватого и недалекого летуна, потерявшего голову от красотки-синоптика. Поверь, для нее подобное развитие событий вполне привычно. Разве что, добавь здоровой наглости — это будет укладываться в картину. Все же, не так много у нас нынче дважды Героев, которые могут похвастаться личной встречей с товарищем Сталиным.
— Не могу, противно!
— Забудь такие слова, — жестко приказал Карпухин. — Через «не могу» будешь действовать. И не вздумай с ней поссориться! Узнаю, пожалеешь.
— А Карманов? — сдаваясь, обреченно поинтересовался экспат. — Он ведь, рупь за сто, вряд ли будет спокойно смотреть на то, как я его пассию в кино таскаю. Да и подполковник Мочалин, наш новый начальник связи…
— Это не твоя забота, — отрезал Дмитрий Вячеславович. — Работа с нашей стороны в этом направлении ведется. Не волнуйся, прикроем, если надо будет. Но ты, конечно, и сам тоже рот не разевай — наблюдай, запоминай, анализируй все. Потом обменяемся впечатлениями.
— Она в кино со мной собралась, билеты нужны.
— Держи, — контрразведчик, словно фокусник, достал из кармана шинели две полоски плохонькой серой бумаги со слабо различимым текстом. — На сегодняшний вечерний сеанс.
— Я смотрю, вы подготовились, — мрачно произнес Дивин.
— Разумеется.
В здании кинотеатра было неожиданно тепло. Помещение хорошенько протопили и поэтому многие зрители, рассевшиеся по своим местам в ожидании начала сеанса, довольно скоро стали расстегивать и снимать с себя куртки, шинели и пальто.
— Помогите, пожалуйста, — попросила Зента. Хочешь не хочешь, а пришлось экспату изобразить из себя галантного кавалера, принять на руки хорошо пошитую шинель девушки. — Вы бы тоже сняли свою куртку?
— Ладно.
— А почему вы ордена не надели? — разочарованно поинтересовалась Круминя, взглянув на гимнастерку Григория.
— Звезд достаточно, — беспечно отмахнулся тот. — У меня, знаете ли, привычка фронтовая — не носить награды. Геройские Звезды положено всегда цеплять, а все остальные оставляю, обычно, дома.
— Почему? — удивилась синоптик.
— Ремнями привязными эмаль в два счета обдирается, — коротко пояснил Дивин, не вдаваясь в подробности. — А дубликаты не положены. Да и вообще… Уф, жарковато! — он оттянул воротник гимнастерки и поморщился. — И запах еще этот дурацкий!
— Вы тоже заметили? — очаровательно улыбнулась латышка. — Сегодня в военторговскую лавку привезли два ящика дешевого цветочного одеколона, так к обеду уже не осталось ни одного флакона. Как по мне, он действительно излишне крепок. Но нашим офицерам, судя по всему, понравился.
— Ну, за неимением гербовой, — пожал плечами Григорий. — Выбирать-то все равно не из чего.
Где-то впереди начали хлопать и орать:
— Давай, заряжай шарманку, начинать пора!.. Механик, крути!
Медленно начал гаснуть свет. Где-то в конце зала громко застрекотал киноаппарат. Дивин недовольно поморщился. Эх, как в такие минуты он горько жалел об отсутствии потрясающих по восприятию имперских стереовизоров.
Круминя близко наклонилась к нему, поправляя волосы.
— Надо было прийти немного попозже, сейчас ведь будет журнал. А я, похоже, этот выпуск уже видела.
— Потом мы просто не нашли свободных мест, — возразил экспат. — Смотрите, полный зал набился.
Зента недовольно фыркнула и отстранилась. Ничего, привыкай, это тебе не подкаблучников своих по росту строить, злорадно ухмыльнулся Дивин.
— Хватит разговаривать, — недовольно попросили сзади. — Мешаете, товарищи!
Фильм, что начался сразу после показа киножурнала, Григорию неожиданно понравился. Белоснежные паруса изящных стремительных фрегатов, скользящих по волнам залива близ Неаполя, стройная тоненькая женщина, что идет навстречу своей нелегкой судьбе, смело глядя вперед печальными глазами, адмирал, ставший смыслом ее жизни…экспат и не заметил, как подался вперед, ловя каждый новый кадр. И даже стрекочущий старенький аппарат, видавший виды, теперь вовсе не мешал.
Но вот стрекот стих. Кончилась первая часть киноленты. В зале вспыхнул свет и Дивин злобно засопел, щурясь.
— Как вам фильм? — тронула его за руку девушка. — Нравится?
— Неожиданно здорово, — улыбнулся Григорий. — Думал, что будет так себе, а тут…
— Я ведь говорила, что Вивьен Ли просто чудо! — кивнула латышка. — В прошлом году, если не ошибаюсь, я видела еще один фильм с ее участием…
— Давайте потом, — перебил ее экспат. — Начинается.
Свет снова погас. Но Дивину это совершенно не помешало бросить косой взгляд на спутницу. Волосы заплетены в короткую косу, но над ухом несколько смешных завитков. Верхняя пуговица воротничка расстегнута, немного видна шея с нежной белой кожей. Высокая грудь туго обтянута гимнастеркой. Григорий невольно сглотнул. Черт побери, у нее, ко всему прочему, еще и круглые коленки виднеются из под форменной юбки. Дивин помотал головой. Так, собраться! Хорош пялиться, смотрим кино.
Бело-голубой луч протянулся над головами зрителей. В нем то и дело начинали кружиться в призрачном странном танце многочисленные пылинки.