Штурмовик из будущего-4 — страница 5 из 53

Нет, не то, чтобы Григорий рвался в начальники, но…

— Должность-то капитанская? — с недоумением поинтересовался он.

— Нормальная должность! — сказал, как отрезал, генерал. — Соответствует поставленным задачам в полной мере. — И посулил, глядя с непонятной насмешкой. — Не волнуйся, ответственности тебе хватит с лихвой. Еще взвоешь.

На том и расстались.


— Товарищ майор, просыпайтесь, — кто-то тормошил экспата. — Сейчас садиться будем.

— Липецк? — встряхнулся Григорий. — Черт, замерз, как собака. И ноги затекли.

— Да, Липецк, — бортмеханик пошел обратно в кабину пилотов.

Офицеры, что летели вместе с Дивиным, тоже не спали. Прохаживались по салону, разминаясь и пытаясь согреться. Один из них, невысокий, но широкоплечий капитан, достал папиросы и вопросительно взглянул на Григория.

— Спасибо, у меня свои, — отказался тот. Курить не хотелось, во рту и так словно кошки нагадили. О, кошки! — Ты как, путешественник? — экспат заглянул в корзину. Шварц лениво приоткрыл один глаз, сонно зевнул и демонстративно отвернулся. — Понял, не мешаю.

Транспортник грузно плюхнулся на взлетку и покатил по ней, слегка подпрыгивая на неровностях. Моторы взревели напоследок, и постепенно стали смолкать. Григорий выглянул в иллюминатор. Для обычного человека там царила непроглядная темнота, но для него все было как на ладони. Вон прохаживается часовой в тулупе и с винтовкой за спиной. А вон проехал бензовоз. О, а это уже по нашу душу — два человека идут прямиком к приземлившемуся «дугласу».

Мимо Дивина прошел бортмеханик. Немного повозился с рычагами замков, ругаясь вполголоса, потом открыл настежь дверь бокового люка. Загремел трапом, спуская его на землю.

— Прошу! Прибыли.

Григорий закинул на спину вещмешок. Мимо молча прошли попутчики. Экспат наклонился за чемоданом, как вдруг от люка раздался до боли знакомый голос:

— Слышь, друг, мне тут одна птичка из штаба напела по секрету, что с вашим бортом должен прибыть летчик-штурмовик Дивин?

Не может быть! Григорий ловко подхватил чемодан, выпрямился и повернулся.

— Прорва, ты вроде бы раньше все больше по поварихам специализировался — давно на штабных «птичек» переключился?


— Хреново там все вышло, — рассказывал Рыжков, орудуя ножом. Он ловко открыл банку с консервированными сосисками и вывалил их на тарелку. — Да погоди ты свой паек доставать, и так всего навалом!

— Моя доля, — отрицательно мотнул головой Дивин.

— Да брось, — засмеялся товарищ. — Что там у тебя? Мясные консервы, сало, колбаса.

— Копченая!

— Ну да, копченая. Концентрат пшенки и гречневой каши, сгущенка, сухари. Да это просто пир богов!

— А еще табак, соль, сахар, папиросы, — педантично перечислил Григорий. — Что не так?

— Брось, — отмахнулся Прорва. — Нас тут снабжают по нормам гвардии. Так что с шамовкой проблем нет. Поэтому прибирай свои богатства, в ближайшее время они вряд ли понадобятся. Сейчас еще ром достану, спрыснем встречу. Пил когда-нибудь? Настоящий, ямайский. Сигареты бери — тоже трофейные. «Юнона». Как по мне, слабоваты супротив нашего табака, зато их навалом. Фу, черт, напугал! — летчик подпрыгнул от неожиданности. — Шварц, какого черта?

Кот, что выбрал этот момент для того, чтобы подойти и потереться о ногу Рыжкова, умильно посмотрел на него и басовито мыркнул.

— Жрать просит, — засмеялся экспат. — Дай ему чего-нибудь, иначе не отвяжется.

— Отвык я от твоего чудовища, Гриша, — поджал недовольно губы тезка. — Только-только спать начал спокойно. Так ведь и удар можно заработать.

— Привыкай заново, — равнодушно отозвался Дивин. — Ты давай, не отвлекайся, рассказывай дальше.

— Так я и говорю: хреново получилось. Начальство отправило нас на штурмовку немецкого аэродрома. Впечатлил их наш рейд тогда, под Никополем, когда ты так здорово лидировал. Решило, начальство, что мы специалисты по подобным операциям, ити иху мать! От нашего полка пошли две шестерки, от соседнего — девятка. То есть, все, что наскребли по сусекам.

— Прикрытие?

— Честь по чести — двадцать «яшек».

— Богато.

— Ну так, — криво улыбнулся Прорва. — На, держи, хвостатый, — он щедро навалил на обрывок газеты приличный шмат тушенки, бросил поверх пару консервированных сосисок и положил импровизированную «миску» на пол. Шварц со злобным урчанием накинулся на еду с таким видом, будто его не кормили уже целую вечность.

— Я ему потом воды налью, — усмехнулся экспат, глядя на жадно чавкающего кота. — И плошку нормальную из чемодана достану. Мне хозяйка квартирная с собой положила.

— Главное, чтобы в комнате не гадил, — поморщился Рыжков. — А то задохнемся от вони.

— Брось, он никогда ни в чем подобном замечен не был, — заступился за питомца майор. — Всегда на улице свои дела справлял, неужели не помнишь?

— Ну да, я, собственно, поэтому и договорился, чтобы нам с тобой комнату на первом этаже дали. Чтобы, значит, Шварцу удобнее было в окно лазать, — тут же пошел на попятную товарищ.

— А боишься, что в доме нассыт!

— Да это я так, — смущенно проворчал Прорва. — Для порядка. О чем это я? А, да, аэродром. В общем, размотали нас фрицы еще на подходе. Ты ведь помнишь, как у них организовано прикрытие? Батареи зениток, «эрликоны», истребительные засады на полевых площадках — как говорится, выбирай, что душе угодно. Вот в тот раз они нас подловили на том, что нельзя было много изломов на маршрут заложить — летели почти на предельный радиус — и поставили несколько десятков «ахт-ахт» на самых опасных направлениях.

— Сколько потеряли? — угрюмо поинтересовался Григорий.

— Пятерых сразу смахнули, — Рыжков скрипнул зубами. — Потом еще троих. Начали уходить, а там по-новой! Шило-мочало, начинай сказку сначала. В общем, домой из двух десятков «горбатых» пришло четверо. Они на нас «фоккеров» с «мессами» натравили, так те и добивали. «Яшек» тоже восьмерых сожгли.

— Дальше! — потребовал Дивин. — Что дальше?

— А все, — развел руками Прорва. — Кончился полк. Приказ пришел, чтобы сдали оставшиеся самолеты соседям и в тыл, на переформирование. Вот тут меня Карпухин нашел и под большим секретом предложил сюда перейти.

— Карпухин? — обрадовался экспат. — Жив, курилка?

— Что ему сделается, — потянул из пачки сигарету Рыжков. — Дай зажигалку. Ага, спасибо. Будешь смеяться, но он тоже здесь.

— Да ладно⁈ А чего ж не пришел?

— Кто его знает, — пожал плечами Прорва. — С утра умотал куда-то.

— А Валиев, часом, с тобой не перешел?

— Нет Ильмира, — глухо сказал Рыжков. — Аккурат в том проклятом полете зенитка его «илюху» прямым попаданием в клочья разнесла. Они, наверное, со стрелком и почувствовать ничего не успели. Бах, и уже обломки горящие вниз сыплются. И Воронцов тоже…

— Налей, — мрачно попросил экспат. — Помянем ребят.

Выпили молча, не чокаясь.

— Крепок, зараза, — сказал Григорий, вытирая рукавом гимнастерки выступившие слезы. — Ром, говоришь?

— Ага, ямайский.

— И откуда он у фрицев?

— Хрен его знает, — равнодушно пожал плечами приятель. — Они полмира ограбили. Куда ни плюнь, все подряд из других стран, но под их поганой паучьей свастикой. Еда, питье, табак, оружие.

— Ну, нас тоже союзники не забывают. Тушняк, вон, на столе — американский. «Кобры» тоже оттуда. В Москве двух гансов на высотном «спитфайере» сбил. Так и он ведь не наш.

— Ух ты! Расскажи! — загорелся Прорва. — Как тебя опять на истребитель занесло?

— А, приказали, вот и сел, — отмахнулся Дивин. — Чего там рассказывать: взлетел, на высоту вскарабкался, врезал им, потом обратно вниз.

— Вот ты, жук! — сказал с завистью Рыжков. — Умеешь в такие истории ввязаться, что оторопь берет. Не то, что я.

— Хорош из себя сироту казанскую строить, — засмеялся экспат. — Капитан, Герой, ордена на груди не помещаются, девки табунами, поди, за тобой ходят.

— Ерунда все это, — досадливо отмахнулся Прорва. — Тоска зеленая. Дела хочется. Настоящего. Такого, чтобы гансы кровушкой умылись по самые гланды! Я ведь и сюда потому попросился, что знаю — ты как раз подобными делами занимаешься.

— Чудак-человек, — засмеялся Дивин. — Я ведь не сам себе задания придумываю. Как начальство скомандует, так и делаю.

— И кто у нас нынче в начальниках ходит? — хитро прищурился приятель. — Нет, ты скажи!

Экспат помолчал немного, но потом нехотя ответил:

— Ставка ВГК. По крайней мере, в Москве меня так ориентировали. Что, мол, оттуда будем все распоряжения получать.

— Вот! Что я говорил!

— Ты погоди, не верещи. Я вот о чем сейчас подумал: меня на должность начальника ВСС поставили. Про Карпухина услышал. А кто во главе группы? Начштаба?

Рыжков разом поскучнел. Подцепил вилкой кружок колбасы, закинул в рот и принялся его тщательно пережевывать.

— По второй? — предложил он и потянулся за бутылкой.

— Прорва? — с тихой угрозой произнес Дивин. И самую чуточку даванул боевой аурой мантиса. — Говори!

— Фу, черт, что-то нехорошо мне стало! — побледнел Рыжков. — Аж в пот бросило. И перед глазами какие-то пятна разноцветные. Нет, точно надо выпить.

— Потом выпьешь, — Григорий решительно забрал из его рук бутылку. — Не томи.

— В общем, тут такое дело, — начал мяться товарищ. — Ты только смотри, сразу в драку не кидайся. Короче, завтра тебе придется докладывать о прибытии старому знакомому.

— Это какому? Гришка, да что мне из тебя прикажешь, клещами все вытягивать⁈

— Карманову.

Экспат замер. Неверяще посмотрел на тезку.

— Капитану Карманову⁈ Нашему бывшему комэску?

— Бери выше, — невесело усмехнулся Прорва. — Полковнику Карманову!

Глава 4

— Слушай, а где бы мне постельное белье получить? — поинтересовался Дивин у тезки утром, взглянув на свою койку с пружинистой металлической сеткой. — Вчера как-то мы сразу за стол сели, даже не задумался над этим вопросом. А на одном матрасе нормально ведь не поспишь. Да и холодно еще ночами.