— Ну да? — Вальтор был поражен. — А я считал дарсийских магов фанатиками.
— Он не дурак — жить хочет.
— Какие его условия? Не просто же так предают короля?
Я рассказал, после чего Вальтор надолго впал в ступор. Для него тоже стал откровением прагматичный подход левитатора к продаже своих услуг врагам. Командир даже затылок почесал, словно это могло ускорить мыслительный процесс.
— Больше полусотни человек экипажа за одного мага? Не много ли он хочет?
— Парень хочет только одного: чтобы его считали мертвым. Героический экипаж «Корины» был беспощадно вырезан озверевшими штурмовиками. Никто не спасся. Фрегат перешел в руки сиверийцев, — словно читая пропагандистскую листовку, ответил я. — Слава нашим морякам!
Вальтор засмеялся, но как-то невесело, словно думка о предстоящей расправе многотонной махиной упала на его плечи. Он понимал, что приказ о ликвидации экипажа должен исходить от него. Это несмываемое пятно позора; аристократия Сиверии, узнав об этом инциденте, отвернется от семьи Вальтора, от него самого. Всеобщее презрение и обструкция. Какими бы ни были дарсийцы непримиримыми врагами — предстоящее действие шло вразрез всем негласным договоренностям между воюющими сторонами. Да, во время боя допустимы все способы уничтожения врага. На войне как на войне. Только не в этом случае.
— Сука он, твой левитатор, — скрежетнул зубами Вальтор. — Что делать, Фарли?
— Руки не хочется марать, командир? — спокойно спросил я, поглядывая на Вальтора. — Понимаю, от такой грязи отмыться не удастся…. Ты сколько времени в штурмовой бригаде служишь?
— Три года, — глухо ответил Вальтор. — Шесть боевых операций, два ранения.
— А почему нет помилования? Три года — срок большой. Да и выслуга достойная.
— Фарли, я не пойму, куда ты клонишь? — командир был мрачнее ночи, окутавшей нас. Вальтор схватился за леера и пристально вгляделся в догорающий форт. — Я не хочу ради фрегата брать на душу грех бездумного убийства. Это бойня — не война.
Не видел ты бойни, брат, — мелькнула у меня мысль. Далекие, затухающие отблески другой войны жили во мне эмоциями тысяч смертей. За «просто так». И никто не морщился, убивая невинных. А здесь — враг.
— Сделаем так, брат, — сжалился я над Вальтором, — поднимем паруса и пойдем к Гарпуньему. Там все наше командование, пусть оно и решает. Ты прав, фрегат не стоит ненужной крови.
Глава 13. Рандеву
Ратисбонцы потеряли во время боя около сотни человек. Во время бомбардировки форта основная масса дарсийцев бросилась вглубь острова, и командиры решили, что настал лучший момент для удара. Спустившись с холмов, они обрушились на бегущих в панике солдат. Завязался скоротечный бой, в котором дарсийцы, совершенно деморализованные, были оттеснены к «бутылочному горлышку» и попали в магическую ловушку, устроенную их же магами. Фортификационное сооружение, призванное охранять форт с тыла, оказалось атаковано совсем не теми, на кого оно было рассчитано. Мощный магический удар испепелил чуть ли не половину гарнизона.
Нам пришлось дожидаться утра, чтобы все, кто остался на берегу, переправились на борт корабля. Из нескольких шлюпок осталась всего лишь одна, которую и использовали для переброски. Только после этого фрегат поднял паруса и направился в том же направлении, что и «Лонкорд». Мы справедливо полагали, что патрульный корабль не пойдет в пролив между островами, боясь попасться в ловушку. А я тайно надеялся на встречу. Мне нужно было пустить второй фрегат на дно, и только после этого можно было готовить десант на Гринкейп.
Весь оставшийся в живых экипаж был под жестким надзором. Даже бомбардиры были изолированы. К пушкам приставили штурмовиков из ратисбонцев и ребят Кирама, многие из которых были знакомы с артиллерийским делом. В общем, мне повезло. Парней с морскими навыками направили на управление парусами. По моему приказу — а я как-то незаметно, с молчаливого одобрения полковника Инигуса и командиров отрядов взял на себя командование фрегатом — были выставлены впередсмотрящие, одного послал на марсовую площадку.
Отдав необходимые распоряжения, я спустился в каюту к левитатору. Вопрос с этим товарищем нужно было решить быстро, чтобы не оказаться на пороховой бочке посреди морских просторов. Обидится парень и разорвет связь с гравитонами. Вообще, как я понял, размышляя на досуге, все стали заложниками магических кристаллов. Если на суше магия играла существенную роль в жизни общества, то зачем нужно было пихать гравитоны в морские суда, да еще привязывать ментально их энергию к левитаторам? Вот произошел случай с захватом чужого корабля — и что я наблюдаю? Новый экипаж корабля зависит от заскока одного человека. Что сейчас у левитатора в голове? Пакость готовит или смирился с пленом? Избавиться от мага я не могу по известным причинам, а принять его предложение совесть не позволяет. Нет, здесь я неточен. У меня с этим проблем не было. Проблема была в болезненном восприятии некоторыми опальными дворянами «неправильного» решения вопроса. Вместо трофейного боевого фрегата с левитатором впридачу мы получили огромную проблему с дарсийским экипажем и человеком, который может в одиночку отправить всех на встречу с Богом. Обидится на изменение планов по отношению к своей персоне и взыграет ретивое сердце.
— Барон, вынужден вас слегка разочаровать, — сказал я с порога, и аккуратно закрыв дверь, прошелся по каюте. Потом, решившись, срезал кинжалом веревки, опоясывающие его запястья.
Левитатор так и продолжал лежать на кровати, совсем потеряв интерес к происходящему. Может, я его разбудил или оторвал от размышлений. Отыскав нужный мне предмет мебели, я открыл дверцу шкафа и достал пузатую бутылку с крепким напитком, похожим на земной коньяк. Со стуком поставив на стол пару кружек, я налил в них напиток в нужных пропорциях, и протянул одну магу.
— Сначала пейте, а потом поговорим, — сказал я и сел в знакомое кресло. Затягивать не стал и опрокинул в себя спиртное. Нормально, морская элита не держит дерьма в своих закромах.
— Вы передумали? — маг рывком сел, уставившись на меня глубоко запавшими глазами. Он с остервенением растирал запястья, на которых ярко алели следы от веревки.
— Я бы не передумал, если бы решал все вопросы единолично, — не стал убеждать его в обратном, — но, к сожалению, многие мои товарищи с отвращением относятся к подобного рода мероприятиям. Боязнь, знаете ли, подмочить репутацию, и так уже находящуюся ниже уровня сточной канавы….
— А вы, господин незнакомец, весьма прожженный циник, — усмехнулся барон Арвидорский, залпом осушив кружку.
— Зовите меня просто — Игнат, — я отсалютовал пустой посудиной.
— Игнат? — маг наморщил лоб. — Вы, вообще, подданный Сиверии? Имя странное. С вашей империей граничит Халь-Фаюм, степное государство. Не оттуда?
— Ни в коем случае, — покачал я головой, — просто мои родители дали при рождении это имя, отгоняя злых духов. Настоящее — другое. Но я привык и к этому.
— Забавный обычай, совсем не в духе аристократов Сиверии, — барон улыбнулся.
— На что только не пойдешь, чтобы оградить своих детей от опасностей мира, — я не поленился встать и снова наполнить кружки «коньяком», но теперь поступил умнее, забрав бутылку с собой. — Сами знаете: болезни подстерегают младенцев на каждом шагу. Вот и дают им отвлекающие злых духов имена.
— Очень забавно, не слышал о таком обычае, — левитатор стал пить не спеша, мелкими глотками. — Отдает язычеством.
— Сейчас это уже не важно. Что мне делать с вами, барон? — я пристально взглянул на мага. — Экипаж фрегата, скорее всего, останется жив, но только в качестве пленников. Значит, есть риск уничтожения всех, кто находится на корабле. Я правильно понял ваше решение, барон? Вы всерьез намерены довести дело до конца?
— Спасибо за откровенность, Игнат, — кивнул Эррадор, — а то мне снова в голову приходят нехорошие мысли. Подозревать неладное я уже стал давно. Мне не хочется погибать, честное слово. Однако Главное Командование резонно задаст вопрос, почему помощник левитатора не уничтожил фрегат. Там сидят такие умельцы, которые распутают все узелки, и мне не поздоровится, когда произойдет обмен пленниками.
— Неужели в вашем морском Уставе прописан даже такой случай: самоуничтожение?
— Да, мы смертники, по своей сути, — барон стал хмелеть, но я дружески подлил ему еще немного. — А у вас разве не так?
— Не имел чести сталкиваться с таким решением проблемы, — сознался я, — до сих пор не слышал о захвате наших кораблей.
— Вы где служили?
— Я бывший капитан погибшего в бою возле архипелага Керми фрегата «Дампир» …. Погибшего в столкновении с вашим кораблем.
— О! — только и смог вымолвить маг, при этом широко распахнув глаза. — Надо же, какой оскал судьбы я увидал!
— Скорее, насмешку Фортуны, — я усмехнулся. — Не поэтизируйте такие повороты в своей жизни. Бывает и похлеще. Что, в самом деле настолько потрясены, что потерял дар речи?
— Фрегат-капитан Фарли! — промолвил барон, залпом выпив «коньяк». — Вот так встреча! А ведь мы получили королевское благословение после той битвы! Новейший фрегат Сиверии развалился на части, утянув в пучину своих лучших сынов! Полагаю, именно эта причина заставила вас захватить наш корабль! Месть сладка, фрегат-капитан, да? Так что вы решили со мной делать?
— Уничтожать левитатора, связанного с гравитонами — признак сумасшествия, и я не страдаю оным. Оставить в живых — получите много неприятных минут в разговоре со своими специалистами, когда окажетесь дома. Действительно, что нам всем делать? Замкнутый круг.
Я задумчиво прошелся по каюте, вертя в руках кружку. Хмель не брал меня, в отличие от мага. Того совсем перекосило. Я заволновался. Не переборщил со спиртным? Накачал левитатора по самую макушку. А если отключит в таком состоянии связь с кристаллами? Нехорошо так стало.
— Не бойтесь, фрегат-капитан, — заплетающимся голосом произнес барон, заваливаясь на спину. — Я, даже пьяный, не теряю контакт с гравитонами. Так уж устроено у магов. Нас намертво привязывают к этим чертовым кристаллам. Мы все… заложники… в этой поганой лоханке.