— А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!
Моря и горы ты обшарил все на свете
И все на свете песенки слыхал.
Спой нам, ветер, про дикие горы…
— почти и не пела, а скорее декламировала Лоуд.
Зал внимал и начинал поддерживать….
Вообще-то Укс магических, да и прочих чудес не любил — обычно они сулили неприятности и сложности. Но сейчас оказаться соучастником вот такого коллективного и славного колдовства было приятно. Даже в голову чуть ударило, словно давно забытого джина хлебнул.
…Шумел, ахал и хохотал за стеной зал — Профессор в отдыхе не нуждалась, продолжала музыкальную лекцию. А музыкантам следовало перевести дух. Укс целовался в гримерке с Аленькой-Адми — прижатая к стене милашка-гномка отвечала с энтузиазмом, губы у нее были вкуса сливочной помадки, и девчонка жаждала большего.
За спиной появился кто-то, тихо и бархатно вопросил:
— Не помешаю?
— Не-а, — заверила дерзкая Адми, предупреждающе закрывая ладошкой рот Уксу.
Собственно, гитарист не собирался особо протестовать. Колдовская ударница-эльфийка поцеловала его в шею, щекоча пепельной челкой, прошептала:
— Как здорово играешь.
— По сравнению с тобой — бездарь, — искренне сказал Укс и застонал: — Девчонки, нам же еще работать…
Вернулись на сцену. Лоуд сидела верхом на стуле, рассказывала залу сразу обо всем: о безумных мертвых королях, квашеной капусте, авторском праве, сушеных бананах и пламенных революциях. Обернулась:
— О, молодежь наша дух перевела! Ну, в честь молодых и пылких «Сага о прекрасной антикварше» авторства самой таинственной поэтессы современности — Эроол Глорской! Несовершеннолетних и ханжей просим временно покинуть зал!
Сыграли не очень приличную «Сагу» — зал покатывался со смеху, повизгивали и фыркали гномки и эльфийки, мужская часть зрителей дружно подвывала припеву. В финале и ударница изнемогла от смеха, не смогла доиграть, закрыла лицо кулачками с зажатыми барабанными палочками.
Лоуд сообщила залу, что сюжет «Саги» не может быть примером для подражания, поскольку шутки есть шутки, а любовь есть любовь.
Укс недурно знал напарницу и ее возможности переключать внимание аудитории. Но все же романтичная «Але-Ксандра» после рискованной «Саги» казалась перебором. Но ведь как залу зашло.
Зал аплодировал и вздыхал, а Профессор-музыковед двигалась дальше:
— Без личных чувств, ребята, нам нельзя. Большая ценность. Но и труд — честный, ударный, вдохновенный и увлеченный — как без него? Немыслимо! Вот композитор-музыкант Щедрин и сочинитель Котов, ученейшие люди, истинно творческая интеллигенция, но как понимали нас — настоящий трудовой народ. Давайте именно про нас споем — про трудяг, что и мозгой, и мозолистой лапой способны созидать материальные ценности, строить дома и сажать деревья. Авторов песни вы уже знаете, перевод как обычно, народный, запись текста товарища Островитянской.
— И кочегары мы и плотники,
Еще монтажники, высотники
И сожалений горьких нет…
Зал слушал, пел, менялся настроением и мыслями. Пиво и «мятную росянку» пили машинально, не в напитках и не в новых мелодиях был смысл вечера. Профессору нравился мир Большого Гэса, со всеми своими недостатками, инстинктивной и инфантильной попыткой самоизолироваться и защитно закрыться. Понятно, именно такой сюжет этой «фате» прописан. Ну, так живые же здесь гномы и эльфы, выбирать путь развития и сами способны. Непременно осторожно и осмотрительно выбирать, но двигаться вперед.
Рассказывала-пела Лоуд о звездных небесах и пыльных тропинках далеких планет, об океанах и глубинах, о великих поэтах и композиторах, и «лапах елей, дрожащих на весу». Завершили музыкальную часть сложнейшей в исполнении Гладковско-Кимовской:
— Приходит день, приходит час,
Приходит миг, приходит срок —
И рвется связь;
Кипит гранит, пылает лед,
И легкий пух сбивает с ног…
Укс был твердо уверен, что такую музыку исполнять данными музыкально-магическими силами невозможно, откровенная ерунда выйдет. Но получилась не такая уж ерунда, выжали из себя и инструментов всё, что могли. Ну и Профессор превзошла себя…
Как покинул сцену, Укс не очень-то и помнил, рубашка на спине промокла насквозь, гитару едва не ронял. А Лоуд осталась — дружески обнимая гнома-трубача, сошла в зал, там уже сдвинули столы — продолжится лекция «за жизнь» за кружечкой пива.
Про себя Укс был уверен, что упадет и сдохнет, реально гитара всё забрала. Но под прохладным душем полегчало, а когда под струи встала и изнемогшая ударница, бедняжке нужно было помочь хотя бы легким массажем. Ну и…
Проснулся Укс с двумя девушками и ощущением, что музыкально-гастрольная жизнь ему откровенно нравится. Натягивая штаны и любуясь обнявшимися и крепко спящими гномкой и эльфийкой, подумал, что мог бы здесь насовсем остаться. Но увы, воздушный флот тут еще нескоро построят, да и не создан бывший потомок боредов для полетов по постоянным и запланированным техническим маршрутам. А еще ждут Экспедиция и Джик.
В клубном зале уже начинали уборку, служащие передали записку от Профессора: «Просили в горадминистрацию заглянуть, пошла общаться. Вечером повторный концерт. Народ очень просил, я обещала. Не рычи и займись техделами. Обещали помочь, чем возможно. Поскольку уважают».
Ну, в этом отношении Лоуд была слегка предсказуема. Собственно, почему бы концерт и не повторить? Вышло-то славно. Да и ночь можно повторить. Девушки на Большом Гэсе очаровательны, хотя и порядком шальны. Впрочем, это очаровательным девушкам всех миров свойственно.
Укс позавтракал на удивление геометрически-четкой яичницей (сразу видно, что на кухне гном на смену заступил), уточнил куда, собственно, лучше направиться, прихватил связку дельтаплана, и двинулся «по техделам».
«Экспериментально-модельная мастерская» оказалась полноценным, пусть и небольшим, заводиком. Вполне продвинутым в смысле оснащения и станков, но, конечно, без электроники. Поработали в удовольствие — специалисты здесь были великолепные, они и сами незнакомым аппаратом очень интересовались. Было понятно, что постараются воспроизвести и полетать. Укс не возражал, давал советы по начальной безопасности полетов. Споро склепали дополнительную стойку, расширили центральный надкрылок. Работали в мастерской, естественно, гномы, но имелись и два эльфа — на удивление креативные парни, один из них рабочие эскизы с первого раза просто в идеал расчерчивал — редчайшая магия.
Увлеклись, на обед решили не ходить, послали практиканта за пирожками.
— Слушайте, я вот не совсем понимаю, — сказал Укс, жуя пирожок с ежевикой. — Мы подлетали к острову — смотрим, дымы, гарь, явные признаки мощного производства. А тут у вас довольно чисто, аккуратно и прозрачно в смысле экологии, вытяжка стоит, но, в общем-то, она и не нужна.
— Что, даже сверху наши дымы видны? — опечаленно уточнил начальник цеха. — Вот же безобразие. Но это у нас вообще не производственные дымы. Это у нас леса горят. Шляются туда отдельные несознательные группы, поклоняются «неоскверненной природной среде», а сами, то с жидкостью для розжига костра перестараются, то укурятся мухоморами, заблудятся и сигнальные костры везде раскладывают, опять же с легкомысленным переизбытком.
Техники посмотрели на цеховых эльфов, те запротестовали:
— Мы в лес не ходим, нам некогда.
— Ага, никто не ходит, а оно горит и горит. Вот — перед иностранными гостями неудобно.
— Воздушный патруль не думали создать? — тактично намекнул Укс. — Можно добровольную пожарную дружину собрать, будут летать, наблюдать и предотвращать масштабное разгорание. И как спорт увлекательно, и польза, и значки красивые. «Воздушный пожарный» — во многих мирах очень ценится.
Создавая крючья для крепления багажа, обсуждали противопожарные порядки на разных островах. Рассказывая, пилот подумал что уподобляется Лоуд — прям ни дня без поучительной лекции.
Провели испытательный полет с крыши цеха, потом еще два «под-испытательных» — инженеры окончательно уверовали в надежность легчайшей конструкции и очень хотели лично попробовать. Укс частенько удивлялся отчаянности существ, не-рожденных крылатыми — безумная же смелость нужна, что б вот так вдруг в воздух подняться.
Уже имело смысл разбирать аппарат и возвращаться в клуб — близилось время концерта. Но тут кто-то из инженеров указал на несущийся по улице электромобильчик:
— Кажется к нам. Вот гонит, вообще акк не жалеет.
Укс разглядел за рулем нечто алое, и сразу на душе стало тяжко. В смысле, стало как обычно, поскольку жизнь возвращалась к своей не очень веселой норме. Случилось что-то.
Пошли к воротам. Прелестная Адми тормознула, соскочила с сиденья — сегодня девушка была в блузочке с открытыми плечами и еще более алыми шнурованными брючками — прям бутончик мака или весеннего тюльпана. Глянула на восхищенных ремонтников, брякнув браслетами, обреченно махнула рукой:
— А, да все равно все узнают. Укс, там за вами полицаи завалились. Сдергивать вам шустро надо, повяжут. Сейчас они в клубе засели, «росянку» пьют. Засада!
— Полицаи? За нами⁈ — изумился Укс. — Да какие полицаи? Мы вроде, ничего такого…
— Галактическая полиция!
— Какая⁈ — не очень поверил пилот.
— Галактическая и что-то там еще, я испугалась и сразу все не запомнила, — пояснила девушка. — Показали удостоверения, они такие… объемные, на стену проецируются. У нас таких и не видели никогда. Сами эти менты поганые… крепкие такие, на плакаты рекламные похожие. Точно не люди и не гномы, и не эльфы, хотя, наверное, родственники. Красивые, засранцы, все в понтах. Я через артистический выход сдернула к машине, поехала вас предупреждать. До горсовета ближе, туда заскочила. Лоудина говорит, «передай Уксу — шухер!» — я сразу сюда на цырлах метнулась.