лся изрядный выбор.
— В шлеме, в шлеме он! — подсказывали сверху.
— Ты, что ль⁈ — Укса ухватили за сутану.
— Это я-то мелкий⁈ — обиделся беглец и снизу вверх двинул окованной макушкой в харю зоркого святого брата.
Тот хрюкнул, запрокинулся с вмятым носом, братья и сестры вокруг дружно взвыли…
…Укс нырнул вниз, под ноги, успел скинуть шлем, немыслимым усилием, хватаясь за пояса и рясы, встал — затоптали бы мигом. Рядом визжали просто невыносимо, видимо, это та монахиня, за чью мясистую и надежную ляжку под рясой пришлось опереться. Вот корова, и морда-то какая довольная…
…Хватаясь за плечи и пояса, Укс вздымался над братией, грозно рычал:
— Мелкого хватай! К воротам уходит!
— Куда смотрите, тупые идиоты⁈ К кухням он лезет! — надрывался командный голос с галереи. — Да держите же, уйдет!
Самое неприятное было то, что магазин прыгающего за пазухой «Дезерт Игла» сейчас был пуст, перезарядить не имелось возможности. Тут попробуй остановись: выбьют ствол немедля, затолкают, к тому же пафосная позолота внимание привлечет. Дурацкое антинаучное оружие…
…Дело было плохо, за рясу уже ухватили, Укс вырвался, едва не оставив подол в чьих-то руках. Орали «держи!» уже над самым ухом. Но тут раздались щелчки выстрелов…
…стреляли видимо, издали, с крыши Малой Епископальной канцелярии. Звуки пистолетных выстрелов средь шума и гама были не столь уж очевидны, но взволнованная толпа была чутка:
— Огнебоем колдуют! Еретики на крышах!
…В окно кухни Укса прямо-таки внесло, даже подпрыгивать не пришлось. Инквизиторы святого дона Рэбы были не особо трусливы, но о возможностях богопротивного оружия кое-что ведали и под обстрелом торчать не собирались. Монашеский поток захлестнул окна и двери, своротил чаны с остатками недоеденнойвечерней каши, из перевернутой бочки обильным водопадом хлынула вода…
— Не там тушим! — прокричал Укс, вспрыгивая на стол с грудой сохнущих деревянных ложек.
— Ой, не там! — признал толстенький монах, падая за мешки с картофелем.
Стоя на столе и опираясь о крышку кухонного шкафа, Укс наконец перезарядил пистолет — блистательный затвор «Дезерт Игла» послушно встал на место. Несомненно, Лоуд в этот момент сказала бы что-то назидательное о неоднозначности технического прогресса, но сам беглец воздержался. Он и так давно знал, что во всех мирах ему симпатичен крайне узкий круг существ и явлений. Хотя сегодня он — круг — несколько расширился.
Действия любого диверсанта, вора, научного экспериментатора обязаны быть строго последовательны, но непредсказуемы. К братии, бежавшей сквозь кухонные и хозяйственные коридоры, Укс присоединяться не стал. Пусть вооружаются, ищут еретиков и колдунов, организовывают тушение стратегических запасов смолы — в конце концов, инквизиторы тут хозяева, это их прямая обязанность.
Каша была отвратительна, миску беглец сразу отставил, ограничился ломтиками маринованной репы — горшочек с ней кто-то из кухонников припрятал в шкафу. Мариновать умеют, этого не отнять. Но беспокойство все же одолевало.
Дожевывая репу, Укс осторожно выглянул в окно, естественно, не в то, в которое запрыгивал. Впрочем, опасаться было нечего: двор и галереи опустели, хотя и не совсем: десятка два помятых служителей и служительниц святого дона Рэбы остались на мостовой, слабо ворочались в лужах, кто-то там визгливо взывал о помощи. Укс цивилизованно вышел в дверь кухни, поддерживая полы рясы, протрусил к раненому, что был поменьше габаритами.
— Что, брат, нога?
— Ой, и нога, и ребра, и копчун помяло!
Имело смысл проявить милосердие. Укс забросил руку пострадавшего на свое плечо, вместе поковыляли к воротам. Дождь, само собой, усилился, лило вовсю, но стало как-то праздничнее — за стеной замечательно пылал смоляной склад, все вокруг стало черно-алым, нарядным. Там, у пожара, да и в епископальных покоях, в башне Песни Истины, на стену которой достаточно уверенно лез огонь, орали сотни голосов: злых, панических, и даже отчасти пьяных. Прямо картина «Последний день Помпеи» в аудио-версии.
Стражи на воротах осталось немного — большая часть убежала оцеплять стены — но и здесь бдили в оба.
— Эй, калеченных куда? — издали завопил Укс, не делая попытки приблизиться. — Брат помирает, копчун пробит насквозь! Повозки где?
— Да откуда повозки? Не подошли еще, — злобно ответил старший брат-стражник, сжимая взятую наперевес гизарму.
— Что, вообще ничего нет? — ужаснулся Укс. — Помрет же сейчас, нам потом…
— Мы тут при чем? У нас приказ! Вон — на бочку грузи, вези в «Блаженку».
Раненый горестно застонал — видимо, госпиталь, известный как «Блаженка», по целительному залечиванию копчунов не специализировался.
— Ну получше, чем ничего, — успокоил Укс, подводя пострадавшего к повозке. — Сейчас к лекарям, там полегчает.
Осел упряжки с откровенной ненавистью покосился на Укса. Ага, знакомый, видимо, недавно заехал за новой порцией отходов, а тут началось, в панике и толчее с привязи сорвался, забился с бочкой в угол двора. Где возница неведомо, придется так обойтись…
…— Живей, живей проезд освобождай, сейчас Дальнее Ночное Дознание прибудет! — вопили охранники.
Укс не огрызался, занятый выводом перегруженной повозки — потоптанных на нее набилось человек десять. Кстати, ослы — вообще совсем как люди: вроде и некоторый опыт у пилота имеется в ослином пилотировании, а стоит вожжи взять — каждый ушастый непременно норовит упереться в лично своей, сугубо оригинальной манере.
Вонючая и перегруженная повозка оказалась за воротами, Укс уже хотел обратиться к Логосу с умным замечанием, но тут загремели копыта — по улице мчался до зубов вооруженный конный отряд. Осел икнул, братия воззвала к святому дону Рэбе, санитарно-канализационный транспорт чудом успел прижаться к стене. Мимо пронеслись всадники в коротких боевых рясах, сходу влетели в ворота, оставив за собой запах едкого пота, кожаных ремней и предчувствия непременных и безотлагательных пыток кого попало.
Конные дознаватели Уксу совершенно не понравились. Слишком лихие, шустрые, к лицу ли этакие скорости чинному и неспешному Сан-Гуаносу? Пришлось дать нешуточного пинка упрямцу-ослу, покатили прочь, цепляясь осью о стену, чуть ускорились. Но и беспокойство ускорилось, не думало отставать, подумалось, что милосердия должно быть в меру. К счастью, стена Великого Трибунала закончилась, повозка выкатилась на улицу с жилыми домами…
На ограду Укс прыгнул бесшумно, перебрался на навес, оттуда прошел по карнизу на собственно крышу дома. Угадал — по улице вновь грохотали копыта, летели брызги луж, на этот раз скакали уже обратно — от Епископального замка. Издали заорали:
— Стойте, нечестивцы! Стой, говорю!
Уже с крыши дома Укс глянул — трое всадников окружили и теснили повозку, замученный осел в ужасе заревел, потоптанная братия дружно завизжала.
— Где он⁈ Где⁈ — по-львиному ревел дознаватель.
— Кто? Ой, да за что стегаете, святые отцы⁈
— Туточки он был, вот только.… Ай!
Перепрыгивая на другую крышу, Укс подумал, что толковые профессионалы везде найдутся, даже в самом мракобесном обществе. Оставалось надеяться, что воровка это отлично понимает и уже успела ноги унести. Стреляла она напрасно, вот совершенно напрасно. И так бы в кутерьме успел напарник убраться, стоило ли патроны жечь, они еще понадобятся.
Уходил не напрямую, сделал крюк, взяв ближе к центру города. На землю пришлось спуститься довольно скоро: с крышами в городе было как и со всем — скользкие, ветхие, и вообще не сплошные…
…Истина, что патроны всегда понадобятся, подтвердилась буквально через две улицы. Вроде всем хорош был переулок: темен, узок, гадок — но сунулись в него проезжающие мимо всадники, да еще оказались неприятно зоркими.
— Стой! — завопил один из верховых, повыше поднимая чадящий факел. — Куда жмешься⁈
— Не жмусь, брат, — смиренно заверил Укс и указал на дверь ближайшего дома, — Вышел только. Что за шум-то? Пожар, никак?
— Ну-ка, иди сюда, — приказал всадник.
— Иду, чего не идти. Вы Ночные, что ли? — Укс, пьяновато пошатываясь, двинулся навстречу кавалеристам.
Видимо, что-то сделал не так, дознаватели хором заорали:
— Он!!!
Спорить было неучтиво…
…чем хороши рясы, так это широкими рукавами — в них не то что «Дезерт Игл», в них что хочешь спрятать можно…
Первый выстрел завалил ближнего дознавателя — всадника чуть с седла не вышибло, запрокинулся, на миг застрял ногой в стремени, но шлепнулся в грязь. Второй оказался хитрее и явно знакомым с огнестрелом: заслоняясь, живо поднял коня на дыбы…
…Укс от выстрела воздержался, поскольку в свежей конине не нуждался, да и проклятий от безвинного скота Сан-Гуаноса сегодня уже вдоволь наслушался. Метнулся вперед, хватая за повод лошадь, уже лишившуюся седока…
Второй всадник метнул в еретика факел — не попал — скрежеща зубами, направил лошадь на злоумышленника. За меч даже не хватался, понимает, что выхватить не успеет. А вот сбить злым обученным конем, втоптать в лужу — это вполне…
…если противник неопытный…
…Укс некоторый опыт имел, проскользнул под шеей удерживаемой за повод лошади, заслонился ею, схватившись за луку, оказался в седле…
…противник пришпорил лошадь, норовя проскочить дальше по переулку, удрать…
…э, тут Логос только досадливо крякнет — как не распластывайся в седле, как к лошади ни пригибайся, спину все равно подставляешь…
…пуля догнала, прошила дознавателя — вот как прижался к лошадиной шее, так и остался в седле, только уже мертвый…
Укс ударил каблуками лошадиные бока, та, вконец, ошалевшая от грохота выстрелов, внезапной смены хозяина и бурной ночи, понесла. Вмиг настигли лошадь с мертвецом, та дважды получила по крупу тяжелым стволом пистолета, окончательно вдохновилась…
…пронеслись, до крыш разбрызгивая навозную грязь, по узости переулка, в последний момент Укс разглядел, что выезд загорожен воротцами…