— Ничего уникального. Контрабандисты, дипломаты, воры, исследователи, шпионы — всё на нас держится. Как ни крути, только мы способны все объединить, оценить и толково присвоить. Кстати, шприцов «комплексной реанимации» нужно было больше выторговывать. Изящная и красивая штука, наверное, и полезная. Фунтик, как думаешь, мою шкуру такая игла пробьет?
Сидели у костра, щелкали орехи, беседовали о лекарствах и способах лечения, Фунтик изучала уникальные профессорские руко-лапы, и жалела, что так врать и импровизировать, как опытные воздухоплаватели, наверное, никогда и не научится. Хороший вышел вечер.
«Генриетта» почему-то следовала с задержкой графика. Лишь на рассвете Укс рассмотрел обводы корпуса и мачты, убедился, что корабль тот самый, сложил гномскую подзорную трубу и скорым шагом пошел к лагерю.
Там уже проснулись. Фунтик сидела верхом на спине Профессора, прощупывала твердую шею — объект изучения охал и разъяснял как ее лучше исследовать.
— Сворачивайтесь. «Генриетта» на траверзе, — сообщил пилот.
— Так, хорош секвойи тут околачивать. Хватай мешки, вокзал отходит! — скомандовала Лоуд. — Фунтик, запоминай, на каком позвонке мы остановились, продолжим с той же ноты.
Собственно, «хватать мешки» необходимости не имелось — первая порция багажа была собрана и закреплена на аппарате. Оставалось загрузиться и отчалить.
— Гейшу-сан не теряем, — Лоуд заботливо проверила страховочный ремень на севшей за пилотом воровке. — Старую бабку не забываем, возвращаемся.
— Если забудем, как раз на гитаре научишься бренчать и переводы песен закончишь, — проворчал Укс. — Подтолкни.
Дельтаплан спорхнул с берега — сразу попали в заранее присмотренный воздушный поток. Шуршали крылья, аппарат по широкой дуге набирал высоту. Пассажирка за спиной была неощутима, объятья ее не чувствовались — отвлекать не хочет. Но Укс практически был уверен, что она ощущает то же самое: некоторую печаль и сожаление. На Орех-острове было хорошо и спокойно, наверное, так больше никогда и не будет. Но такова судьба научных экспедиций — «покой им только снится», как поется в хорошей переводной песне.
Укс зашел со встречного курса, корабль мелькнул под левым крылом — мачты с множеством винтов, корма с темным, шитым серебром флагом…
— Заметили, — сообщила Фунтик, поправляя великоватый защитный шлем.
— Угу, — отозвался Укс, готовясь заходить с кормы.
Понятно, что на «Генриетте» не слепцы, засечь дельтаплан обязаны. Собственно о команде контрабандистов известно было достаточно многое — Фунтик рассказала. Особых проблем возникнуть не должно, пассажиры сейчас намерены подсесть вполне платежеспособные. Иное дело непосредственный способ высадки. Крайне не хотелось бы разбиться, поломать ноги девчонке, да и терять багаж тоже нежелательно.
— Будут сомнения, не прыгай. Зайдем повторно, — сказал Укс.
— Поняла.
Сосредоточена. Это хорошо. Сентиментальность, вздохи и душевные терзания сейчас могут здорово помешать, это даже к Логосу не ходи.
…Корма «Генриетты» стремительно приближалась — дельтаплан настигал, но разница в скоростях оставалась слишком велика. Побьется девочка…
…открытые окна кормы, резной планширь, частокол винтовых матч… в последний момент Укс задрал нос аппарата, гася скорость…
Дельтаплан вздрогнул, лишаясь веса — Фунтик бесстрашно соскользнула вниз, сдернула тюк поклажи…. На краткий миг донесся характерный скрип винтов, крики людей… Укс ничего не успел расслышать и рассмотреть — не было и доли секунды — проскочив над палубой, уложил аппарат на правое крыло, соскользнул вниз, уходя вдоль борта. Едва не царапая крыло, вплотную промелькнул борт корабля…
Выровнять полет удалось, лишь изрядно потеряв высоту. Пилот поискал восходящее течение, угадал, «перепрыгнул» и потянул в сторону «Ореха»…
Сел на «запасную площадку», сам же здесь расчищал, ветки убирал, вот и пригодилось. Лоуд с гитарой и остатками багажа уже ждала, помогла развернуть аппарат:
— Даже ничего не полопалось! Растешь, Уксик, непрерывно совершенствуешь уровень профессионального мастерства. Как отбомбился?
— Ну… попал-то точно. Хотя, может и побилась девочка.
— Это Фунтик-то? Ты ее недооцениваешь. Ну, если ушиблась чуть-чуть, есть кому синяки заслюнявить.
— Уймись.
— Да я и так молчу, прямо как та рыба с ограниченными возможностями.
— Ну да. «Хватит секвойи околачивать» и всякое такое. Думаешь, она не поняла?
— Я же чисто по-родственному. И ты ее действительно недооцениваешь. Ладно, передохнешь или сразу отбываем?
Укс сорвал с ближайшей лещины большой лист, как салфеткой вытер взмокший лоб:
— Сразу. Уйдут дальше, будет еще труднее. Про гитару не забыла?
— «Держать строго по жопе, снижать парусность». Всё заучено. Долетим, не сомневайся.
— Я и не сомневаюсь. И даже не попрощался. Садись.
Заняли места, Профессор, вполне осязаемая, увесистая, показалась грубой и надежной, как антикварная спинка вольтеровского кресла.
— Отягощаю? — догадалась старая напарница.
— Наоборот. Вообще не отвлекаешь.
— Ну отдохни душой, страдалец. Как оно там звучало в классике? «Летчики-пилоты, бомбы-самолеты, ну, а девушки, девушки — потом». Не, кажется, это две разные песни. Нужно будет вспомнить и исполнить на ближайшем концерте.
Дельтаплан нырнул в Бездну. Укс, сделав поправку на дрейф Ореха, нащупывал уже знакомые восходящие течения.
…Тяговые винты «Генриетты» вращались активнее — корабль прибавил хода. Команда, задрав головы и подзорные трубы, столпилась на баке.
— Осознали, подстраиваются, скорости соотносят! — прокричала Лоуд. — Молодец девчонка, всё передала!
— Вот в этом я не сомневался! — пробурчал Укс.
Зашли с кормы, корпус и мачты корабля неумолимо нарастали… вот тут и таился очередной неприятный момент. Дельтаплан, даже столь скромного размера, свободно сесть на палубу никак не мог — там места в обрез. Совсем ломать аппарат крайне не хотелось. Понятно, восстановить всегда можно, но мало ли.… Вдруг срочная эвакуация?
Вот она… корма, палуба, фальконеты на бортовых вертлюгах… Укс взял крен градусов в пятнадцать, надеясь не задеть крылом основание мачты. В последний момент шарахнувшиеся к ботам матросы подняли растянутую сетку…
…Опутанный такелажной сеткой дельтаплан хрустнул сломанной распоркой, замер, проскользив по палубе несколько шагов.
— Привет героическим скитальцам воздуха! — завопила Лоуд, выпутываясь из-под сетки. — Еще никогда мы с такой радостью не попадались в силок!
Вокруг заржали, принялись стаскивать и разматывать сетку. Потирая слегка ушибленный лоб (нужно обзавестись еще шлемами, но самыми легкими), Укс нашел глазами главное.
Так, на своих ногах стоит, улыбается. Уже хорошо.
Вокруг орали и хохотали. Команда смешанная, межрасовая, рожи соответствующие — контрабандно-моряцкие.
— Так, товарищи, нам бы сначала начальству представиться, — намекнула Лоуд, деловито подтягивая шорты. — Потом уж шутки юмора, подколки и наколки.
— К мостику давайте, — скомандовал памятный по первой встрече красавец-здоровяк.
Воздухоплаватели промаршировали к мостику, Фунтик пристроилась рядом.
Капитанша — слухи не обманывали — особа вообще отпад, да меньшего ожидать от подобной сюжетной линии было бы грешно — стояла, грациозно опершись о планширь.
Лоуд откозыряла на международный манер:
— Госпожа-кэп, позвольте представиться. Научно-исследовательская группа в составе двух человек и меня прибыла на борт. Извиняюсь, без предупреждения. Застряли на острове без связи и рекомендаций. Надеемся, простите за столь вопиющую наглость, частично оправданную нашими бедственными обстоятельствами. Последние дни вообще орехами питаемся, хорошо, что источник питьевой воды наличествовал. Оплату за проезд гарантируем, готовы внести немедленно. Летательный аппарат разберем, загромождать палубу и трюмы не будет. Прошу внести три прибывших лица в судовую «роль» на правах пассажиров. Старший научно-пассажирской группы доклад окончил!
Команда слушала в благоговейном молчании — формулировка доклада восхищала своей отточенностью. Госпожа-кэп благосклонно улыбнулась углом чувственных кроваво-багряных губ, кивнула. Укса немедля хлопнули по спине:
— Ну ты летун! Это же надо так крутить на этом носовом сопливнике⁈
Лоуд ушла с суперкарго записываться в бортовой журнал и оплачивать проезд. Укс разбирал и увязывал аппарат, попутно рассказывая о возможностях дельтаплана — слушателей собралось изрядно, оно и понятно — диковинка. Но тут прозвучала боцманская дудка, скомандовавшая «стоять по местам!». Палуба мигом опустела, винты «Генриетты» начали неспешно раскручиваться и корабль продолжил путь.
Пассажиры сидели у борта — время принятия пищи еще не подошло, но поваренок принес с камбуза кувшин компота и миску с крупными ломтями свежего хлеба.
— Опять запор грозит, — предрекла вернувшаяся от начальства Лоуд и взяла горбушку побольше. — Так-то нормально. По три монеты с носа, Фунтику скидка — за малогабаритность и как постоянной пассажирке. Итого восемь золотых с зачетом полноценного питания. Грабеж, конечно, но строго по тарифу.
— Где же «по тарифу», раз вы с карго монету урвали? Это же истинный подвиг экономии, — заметила малогабаритная девушка.
— Не преувеличивай. Это всего лишь мой изрядный морской опыт, — махнула руко-лапой Лоуд. — Да и вообще нормальная команда, проблем не возникло. Ну, кроме жутковатой секси-кэпши, но тут наша фунтовая дюймовочка на опережение сыграла и тебя, Уксик, обезопасила. Через капитанскую каюту тебя не пропустят, останешься полнокровным, вполне в силах. Полагаю, не разочарован?
Укс пожал плечами, и глотнул еще теплого компота.
— Разочарован или нет? — тихо спросила Фунтик. — Можно поменять решение. Оно формальное. Капитан божественна и истинно чарующа, а ты сильный, переживешь.
— Переживу, понятно. Но зачем? Я