— Состояние недурное, — признал карлик. — Наличествуют легкие потертости декоративного покрытия.
— Полагаю, инструмент бывал в настоящем деле, для настоящих коллекционеров это важно, — намекнул Укс.
Продавец поцокал желтым кривым зубом:
— Это кому как, многие ценители желают идеального состояния. Хорошо, что желаете взаимозачетом?
Укс назвал.
Пронырливый карлик не скрыл определенного удивления:
— Только это и желаете?
— Если с количеством не сойдемся, разницу могу деньгами взять…
Начали торговаться, ну, это-то дело естественное, не гайки «на '12» закупаем, товар-то специфический.
Сделка заняла определенное время, выходил Укс уже в полную темноту.
— Появятся еще редкие вещицы, заходите, будем рады, — напутствовал карлик, лично закрывая за гостем дверь.
— Непременно, — пилот пожал крошечную противно холодную лапку.
На улице, как и следовало ожидать, изрядно похолодало и появился «хвост». Укс зябко поежился, закинул на плечо потрепанную торбочку с покупками — потрепанный мешок дали как подарок от «торговой фирмы» — двинулся в путь.
Зажали, как и предполагал, у прохода на Арлекино-Арлекино-стрит. Слева тянулась стена склада, справа канал, напоминавший канаву-переростка со скользкими берегами. Теперь чудный пейзаж украсили смутные типы — двое сзади, трое спереди. В темноте, слегка подсвеченной отражениями луны в загаженной воде, разглядеть местных гоп-стопщиков было сложно, но эти парнишки, собственно говоря, во всех мирах схожи. Хотя тут все же поинтереснее — главарем крупный мальчуган, видимо, полукровка.
— Эй, прохожий, ты чей? — басом поинтересовался здоровяк.
— Я свой собственный, мимо-проходящий, — сообщил Укс, прицениваясь к ночным героям.
— Эй, какой еще «собственный»? — удивился бандитик. — Под кем ходишь, мозгляк? Это наш квартал…
Врут, наверное. Вряд ли оружейная лавка с мелкой шпаной сотрудничает, там серьезное заведение, хотя и неброское. Выслали сопляков перехватить богатого покупателя в спешке — кто под рукой оказался, тот и метнулся, теперь хотят запугать и пощупать неопытные парнишки, как и приказано, сходу не резать.
— Это что, ограбление, что ли? — подсказал Укс, которому хотелось побыстрее закончить с текучкой и поужинать.
— Оно! Как догадался? — заржали профаны. — Сумку сюда давай.
— Берите, — Укс кинул торбу под ноги здоровяку. — Потом сами вернете, с поклонами.
— Чё⁈ Да неужто…
Не поверили, насторожились. Укс стоял расслабленно, позволяя сделать напрашивающийся ход. Наконец здоровенный полукровка начал нагибаться за небольшим, но имеющим вес мешком, забормотал:
— Ты, если объяснить толком не желаешь…
Укс прыгнул-порхнул — не вперед, на здоровяка и ценную торбу — а назад, к преграждающим отход мальчуганам. Скачок этакий внезапный, в легкой «жабье-легушачьей» технике, столько лет общения с умным земноводным не могли не наложить свой специфический отпечаток. Одному удар в глаз — щадящий, не клинком, а рукоятью ножа, подсечка ног другому. Оба рухнули в канал — Укс не смотрел — уже стоял перед едва успевшей шевельнуться тройкой впереди, поигрывал ножом — лунный свет сиял на стали куда ярче, чем в воде.
— Ну? Кровь пустить или так догадаетесь?
Нет, опыта у глупышей мало, да и вряд ли успеют набраться, поскольку глуповаты. Дружно зарычали, оружием замахали, осмыслить не успели. Наверное, вопли рухнувших в канал их местному логосу сконцентрироваться помешали. Молодежь, им же от мысли отвлечься — как моргнуть…
…Укс обогнул устремившийся вперед бандитский нож, полоснул по неуклюжей руке снизу — по венам и сухожилиям, не смертельно, однако работать правой конечностью лихач сможет не скоро, если вообще сможет…
… второй бандитик замахивался дубинкой, широко, словно сваю забивать собирался. Э, да кто их учит-то гоп-стопу? Вообще неинтересно работают. Пилот кольнул раззяву под колено, вновь попортил сухожилья…
… стоял перед здоровяком, с любопытством смотрел в лицо. Наверное, две четверти гоблина, одна человечья, да кто-то еще отметился. Хотя глаза красивые, телячьи этакие, большие. Не-не, эльфы здесь на редкость низкорослы, кто-то иной влез в гены парня. Уточнять как-то некорректно…
… руку, вооруженную массивным тесаком, Укс пропустил над собой, прихватил за запястье, одновременно ударил локтем в лицо — пришлось слегка подпрыгнуть. Главарь ошеломленно фыркнул, на миг обмяк… Укс вывернул ему кисть, сустав хрустнул…
… двое в канаве бултыхаются, делают вид, что выбраться пытаются, в схватку немедля вернуться. Но берег-то жутко скользкий, вылезти сложно. Оно и разумно — в прохладных какашках плавать сейчас безопаснее. Тем более схватка уже закончилась.
— Порезы замотайте и в следующий раз смотрите, на кого пасть разеваете, — равнодушно посоветовал Укс, поднимая торбу и один из ножей, тот, что посимпатичнее.
Вышел на Арлекино-Арлекино-стрит, здесь горели фонари, было людно, гуляли разряженные горожане, занимали бульварные лавочки милые девушки обманчиво невинного вида, красиво подбирали стройные ножки. Начиналась ночная трудовая жизнь относительно приличного района. С Уксом никто не заигрывал — видно же, что человек с работы идет, транзитный, тратиться не станет. Оно и верно — сегодня в дневную смену отработал, пусть без высшего пилотажа, но полезно.
Лоуд сидела в кресле на прежнем коридорном месте, изучала газеты. Словно никуда и не отлучалась. Хотя нет: и газет прибавилось, и чай в подстаканнике рядом стоял, и приоделась.
— Полагал, тут такого не водится, — удивился пилот, указывая на мельхиоровый подстаканник.
— Антиквариат импортный, для меня подыскали. А лимона для чая у них нет, «не принято», видите ли. Вот — с апельсином пью, мучаюсь, — проворчала Профессор, складывая газету. — Как прошло? Денежек добыл, мы видели. В остальном?
— Вроде бы нормально. Расскажу. Ты как?
— Ничего уникального. Город как город. Пресса по уровню так себе. Ты изучал?
— Успел только «Королевский труд» глянуть.
— Фи, это же таблоид беспонтовый. Ладно, иди. Ждет, волнуется, переживает. За ужином перетрем по инфе.
Укс стукнул в дверь номера.
— Открыто, — отозвался тихий голос.
Вот сразу полегчало.
Фунтик что-то шила за столиком. Глянула:
— Жив, господин пилот? А я вот тут со «шмотками» занимаюсь, как изволила выразиться Профессор…
Даже Логос ужаснется — какой взгляд карих глаз жутко неуверенный. Каждая встреча — как в первый раз. Неужели такое счастье многократно будет?
Укс улыбнулся, и девчонка повисла на его шее, зашептала:
— За полдня отвыкла, прямо и не верилось…
— Угу…
Поцелуй, как отчаянное пике с треском лопающихся стоек крыльев… только не увлечься.
— Ох… Тебе много с одеждой заканчивать? Ужинать пойдем?
— Ужин непременно. Я пока металась, только яблоко съела. Удивительные тут яблоки, вкусные. Сейчас закончу. Посмотри пока — подойдет костюм?
Штаны, куртка, рубашка… неброские, без понтов, но если добавить аксессуаров, выйдет весьма прилично, а если обмять-притрусить пылью, так и с городскими дворниками-крысюками можно вести свободные беседы, опасаться гостей не станут. На одежду у Фунтика чутье безупречное, это давно понятно.
С шитьем виртуозка иглы закончила мгновенно. Укс с удовольствием наблюдал, как она переодевается. Спина хрупкая, почему-то именно этим немыслимо соблазнительная.
— Как?
— Идеально. Прилично, не запоминается, то что нужно для работы.
Темно-синее платье, закрытое, с глухим воротом и символической отделкой. Все равно видно, какая стройненькая и…
— Так мы работать и собираемся? Или нет? Могу иначе подогнать, — Фунтик чуть прибрала ткань на бедре: линия ног мгновенно очертилась, даже подвязка чулка проступила, резко обрисовалась грудь и талия.
— Ты все же магичка, — пробормотал Укс. — Сейчас без ужина останемся.
— Только не это! Извращенец! — ужаснулась подруга.
Готовили в «Свинцовом удоде» недурно — заведение оправдывало рекомендации. Научная группа вдумчиво управилась с вкуснейшей похлебкой, потом перешли к карпу, запеченному с морковью.
— Умеют, этого не отнять, — отметила Лоуд, смакуя тающую рыбью мякоть. — Даже думать ни о чем не хочется. Но надо. Предлагаю, дабы сократить дискуссию и избежать давления руководящих авторитетов, для начала обменяться конечными выводами.
— Доедай уж спокойно, — Укс придвинул бывшей оборотнихе блюдо с рыбой.
— Великодушный какой стал, — проворчала напарница, любуясь еще оставшейся третью здоровенного карпа. — Нате, пишите.
Укс положил вилку, взял профессорский блокнот, написал вывод, листнул страницу, передал блокнот Фунтику, девушка что-то нацарапала карандашиком. Профессор оторвалась от практически опустевшего блюда:
— Итак, вот мой вариант, и сводим результаты. Угу, «Дарк, известный как Кадавр. Военн.» Понятно. «Дохляк по имени Кадавр». Ясно. Слушай, Фунт-Лиха, тебя кто и где писать учил? Буквы внятные, печатного начертания, но это даже не почерк, а подражательная клинопись пятилетнего ребенка. Я не в порядке критики, просто любопытно.
— Меня никто не учил. Сама, — кратко ответствовала Фунтик.
— Тогда понятно. Для промежуточного итога вольного самообразования весьма недурно. Ну, беглый почерк тебе друг сердца живо поставит, у него когда-то каллиграфический стиль намечался, — задумчиво пробухтела Профессор. — Мой вариант, как вы уже догадались, «лохер, известный как Кадавр». И вот тут меня терзают смутные сомнения. Раз варианты совпали, значит, нет места настоящей дискуссии, истинному мозговому штурму. А это нехорошо. Не нравятся мне эти четкие сюжетные законы и ограниченность здешних версий. Хрень какая-то. Ладно, чай-то и сладкое нам подадут или нет?
На «сладкое» у Профессора был бутерброд с маслом и любовно разложенными последними ломтиками карпа. Остальным партнерам достался яблочный пирог. Пили чай, негромко обсуждали.