— Блохи с тебя сами соскальзывают.
— Вот! Даже блохи на мне не держатся. Недокармливаешь ты меня — народ зря говорить не будет, народ всё видит! Вот попадем на какую-то приличную «линзу», я от тебя в общество защиты редких животных сбегу. Там клетки без сквозняков.
— Кстати, ты, редкое нюхливое животное, а как ты воровку учуяла? От нее духами-то совсем не пахнет.
— Пощупал-таки девицу. Кобель ты, а не воздухоплаватель. А чем же от нее пахнет, по-твоему? — с неожиданным интересом спросила Профессор.
— Да ничем. Даже потом не пахнет. Никакая она, что даже странно, — подумав, сказал Укс.
— Все ж не совсем ты идиот, Уксик. Пребывание в приличном научном обществе на тебе положительно сказывается. Приметил несоответствие. Тут мы имеем интересный феномен. Девица-то твоя умеет глаза отводить. Самую малость, но умеет. Причем, непонятным науке образом. Магии вроде бы вообще нет, я колдовство и наличие спец-амулетов все же слегка распознаю и просчитываю. В данном случае колдунства нет, а эффект есть.
— Ерунда. Обычная воровка, довольно глуповатая.
— Насчет ее умственных способностей спорить не буду. Даже с каплей столь редкого таланта и вдруг по тавернам кошели тырить? Нонсенс. Хотя могут быть обстоятельства, ну там проигралась в картишки, или в бегах числится. Она, между прочим, довольно недурненькая собой, и вести себя умеет. В смысле, неболтлива.
— Да, больше помалкивает. Но где же там «недурненькая»? Взглянуть не на что.
— Ну, ты-то на нее смотрел. Поскольку еще по залу с гостями вспомнил. А у тебя есть привычка запоминать всех подряд кабацких шлюшек?
— Так я ее сразу и не вспомнил.
— Ну, она в этом и не была заинтересована. Слушай, что ты ко мне со своими девками пристаешь? Трахнул бы ее там у забора, да и успокоился. А я спать хочу. Весь день меня эксплуатировал: «сесть-встать-голос-собаку-бей!» Живодер!
— Да спи уже, беззащитное приморское животное.
Лоуд хрюкнула и повернулась на бок.
Пилот лежал, закинув за голову руки, смотрел на угасающий огонек истаявшей свечи. Думалось об оставленном на произвол судьбы «Фьекле» и почему-то о бабах. Странно, не семнадцать же лет пилоту. Действительно «фаты» эти пошлые так действуют, что ли?
В дверь тихо поскреблись.
— Ты эту шмонду точно за забор выкинул? — едва слышно поинтересовалась Лоуд. — Или она обратно свалилась? Это что за ночлег в стиле хоррор «иногда они возвращаются и спать не дают»?
— Это не она. Я духи чую, — прошептал Укс, поднимаясь.
Повернул символическую задвижку.
Определенно, это была не воровка. Статная, укутанная в плащ фигура, а глаза даже во тьме голубыми сапфирами поблескивают.
— Решила проверить, как наш храбрый дрессировщик устроился, — пояснила хозяйка, весьма недвусмысленно улыбаясь. — Должна я заботу проявить или не должна?
— Еще бы! Не надеялся, но мечтал, — куртуазно заверил пилот, и даже не особо покривил душой. Хороша была хозяйка, спелая и лакомая, того и Логос отрицать не станет.
Грациозно скользнула внутрь, и Укс немедля запер дверь.
А плащ уже упал на солому.
— Передохну от пустой суеты да скуки хоть мгновенье, — пояснила голубоглазая бесстыдница, демонстрируя гладкую шею и весьма открытое декольте ночной рубашки.
— Воистину божественно то мгновенье! — Укс ногой поспешно нагреб вал из соломы, отгораживая свернувшееся и как бы дрыхнущее без задних ног приморское «Ко-Ше». — Зверь мой нервный, проснется, может взревновать.
— У меня тоже дома кабан нервный храпит. Но мы тихонько, — горячие руки обились вокруг шеи пилота.
Гостья-хозяйка была выше Укса почти на голову, но если немедля завалиться на плащ, то мелкие нюансы значения не имеют. Да и вообще разница в росте бывшему потомку богов никогда не мешала.
Поцелуй пах помадой из розовых лепестков, все остальное –фигуристое и упругое — благоухало цветочно и сладко, слегка отдавая топленым молоком, и в сей чудный цветник пилот окунулся с немалым удовольствием…
Глава третьяАристократический капкан
— Вы, люди, все же отъявленные скоты, в плохом смысле этого термина, — заметила Лоуд, делая утреннюю разминку. — Ни стыда, ни совести. Хотя «колол» ты дамочку мастерски, выложила всё. Даже больше, чем нужно.
— Лишнего ты могла и не слушать, — меланхолично напомнил Укс, стоя в дверях чулана и обозревая оживающий двор таверны. — Нужное я бы пересказал, могла бы спокойно спать.
Лоуд хрюкнула:
— Спать, когда под боком вовсю работает порнографическое радио «Сплетня Тудей», затруднительно. Хотя про контрабандистов и здешнюю политэкономию было познавательно. Жаль, рекламные блоки были великоваты.
— Как без этого? Закон жанра, — проворчал Укс.
— Это да, — Профессор энергично шуршала соломой — разминалась она усовершенствованной «скандинавской ходьбой», которую обычно делала без палок и лежа. — Нет, я далека от пустого критиканства, узнали мы много. Жаль, конечно, что тебе пришлось стольким пожертвовать, добывая эти ценные сведения. Не представляю, как ты это пережил, трактирщицы, они…
— Уймись.
— Да я, собственно, уже. Хочу лишь отметить, что продаст нас твоя красавица. Незамедлительно продаст. Не случайно она по теме выспрашивала.
— Это конечно. Но хоть она и не моя красавица, в определенном смысле наши цели совпадают. Процесс ускорится.
— Думаешь? Да пока она выспится, носик напудрит…
— Не угадала. Уже идут, — процедил Укс.
— За нами⁈ — ужаснулась Лоуд. — Да как так⁈ Скажи, что я до завтрака не принимаю.
Задерживать и конвоировать прибыло трое вояк — признак неплохой, все же ценят-уважают.
— Эй, ты дрессировщиком будешь? — сходу осведомился черноусый и широкоплечий, слегка перекормленный красавец в начищенном шлеме.
— Я, господин сотник. Чем могу служить вашей милости?
— С нами пойдешь. Зверь приморский где?
Черноусый весьма хамски пихнул плечом Укса, и заглянул в чулан.
Дивный зверь Ко-Ше сидел по-лягушачьи, и с идиотским любопытством, свойственным больше морским свинкам, лупал глазами на замечательный шлем гостя.
— Дрянь зверь. А говорили «хищный, жуткий», — фыркнул черноусый умник.
Лоуд слегка сменила позу, подобралась. И слегка перестаралась.
Вояка отшатнулся к двери и без разговоров двинул «Ко-Ше» древком алебарды по передней руко-лапе.
— Что творите, ваша милость⁈ — заорал Укс, прекрасно знающий, что напарница и за меньшие обиды наглецов ножичком по горлу чикала. — Покалечите хищника, кто платить будет?
— Куда тут платить? Оно меня укусить хотело, пасть скалило, — сказал стражник, многозначительно покачивая алебардой. — Надевай на тварь намордник и живо пошел с нами!
Шагали по узкой улице, возглавлял конвой черноусый, за ним Укс со зверем, за ними копейщики, следом всё разрастающаяся толпа зевак.
Собирать толпы, митинги и кворумы Лоуд умела и любила. Смешные поклоны, импровизированная пантомима по выпрашиванию свежей булки у разносчика, передразнивание походки черноусого десятника — народ ухахатывался и восхищался, рядовые стражники тоже похихикивали. Укс утвердился в обнадеживающей мысли, что ведут все-таки не в тюрьму, а к местному начальству. Нет, это отнюдь не гарантировало, что после аудиенции в камеру не сунут, но увеличивало шансы на быстрое продвижение в нужном направлении. Впрочем, загадывать сложно, в знакомстве с местной тюрьмой имелись бы свои положительные стороны. В тюрьмах партнеры сиживали часто и отлично знали, что народ там весьма осведомленный, поэтому контакты с зеками порой очень полезны. Главное, не особо в тюрягах задерживаться. Ну, в этом отношении воздухоплаватели тоже были опытны и подготовлены.
Замок оказался как замок. Средних размеров, умеренной степени ветхости, поставлен над рекой, довольно живописный, по архитектуре и количеству башен потянет на «удовлетворительно». Из оригинальных деталей только длинные барельефы из белого ноздреватого камня — кого изображают, понять уже трудно: то ли масштабная битва, то ли экстренная посадка на последний спасительный ковчег — фигур много, но время и копоть «замылили» детали резьбы, однако есть экспрессия, есть…
Толпа осталась снаружи, оттесненная стражниками на воротах. С улицы кричали и скандировали, требуя полноценного «представления знаменитой Ко-Шеги».
— Хлопотно с вами. Наведете уродцев, а нам за порядком следить, — сказал черноусый, брезгливо замахиваясь древком на Лоуд.
— Да что вы зверя пугаете⁈ — жалобно вопросил Укс, подбирая поводок зверя. — Оно же вам сейчас весь двор со страху обгадит. Или иной шмондец выкинет. Очень даже возможный случай.
Лоуд квакнула, подтверждая, что случай не только возможный, но уже и практически неминуемый. Профессор была права — достал дурак-десятник.
— Опять скалится? — прищурился глупый, но зоркий десятник. — А вот я сейчас…
Его оборвал властный окрик из окна…
Гостей поместили опять у конюшни, но комната была попросторнее, и даже с мебелью. Намек Укса поняли правильно — принесли завтрак, простой, но обильный.
— А простоквашу зажали, — Лоуд энергично намазывала свежую булку маслом. — Слушай, нам нужно райдер сочинить и записать. Это среди актерской братии обязательный вопрос, без него просто неприлично.
— Нечем писать, да и некогда, — заметил Укс, откусывая от круга колбасы. — Ты на булку не налегай. И вилку отложи, выглядит явным дрессировочным перебором.
— Как сказал народ — «зверюга всё с ходу перенимает, почти как умное». А народ зря болтать не будет! — Лоуд упихнула в пасть половину булки и не очень внятно продолжила: — На конфрафанфистоф мефим?
— Напрашивающийся вариант. Раз сегодня ночью контрабандисты прибудут, значит, время не потеряем. Глянем, что за корабль, может, согласятся подвезти.
— Чефо им не соглофаться? Не идифоты же, — Лоуд, дожевывая, щедро добавила масла на остаток булки. — Меня смущает непонятный статус контрабандистов. Если они закон нарушают, но об этом все знают, погрузки-выгрузки заранее назначены, то отчего они контрабандисты? Дискредитируют почетную и гордую профессию.